Сказав это, у Маркоса жадно заблестели глаза. По всему было видно, что он давно хотел подобраться сюда, но только сейчас ему представилась такая возможность.
– Ладно, господин логофет,– мирно сказал он,– я человек не жадный. Да и ты чего-нибудь да стоишь. Забирай сколько сможешь и уходи отсюда.
– Это золото не моё и не твоё. Оно должно служить для процветания православной церкви,– грозно ответил Роман.
– Православной церкви?– переспросил Маркос и расхохотался,– да протри ты глаза! Всю ночь молился твой народ об избавлении от врага. А сейчас турки врываются в церкви и соборы, грабят и убивают. Где твой Бог? Почему он не пришёл к тебе на помощь? Да потому, что у того бог сильнее, у кого меч длиннее. Вот и вся религия.
– Что ты собираешься делать с золотом? – спросил Роман.
– А вот это уже тебя не касается, – с наглой улыбкой ответил Маркос.
– Ну а всё таки.
– Это золото будет служить той новой империи, которая возникнет на месте падения Византии.
– Тебя для этого сюда прислали твои новые хозяева? – начал догадываться Роман
– Можешь называть их, как угодно, но я хочу ещё пожить на славу под надёжной рукой. Османы – это та сила, которая способна поставить на колени весь мир. А нам многого от них и не надо. Вот пара таких слитков и всё,– сказал с циничной улыбкой Маркос, -а ну, ребята, хватит бездельничать. Это золото необходимо поднять наверх. Забирайте, кто сколько сможет, и за работу.
– И давно ты им служишь? – спросил с отвращением Роман.
– Давно, – спокойно ответил начальник Тайного приказа,– но вот к этому золоту я смог подобраться только сейчас, и то с твоей помощью. Даже верховный казначей не знал, как сюда войти. Император не доверял эту тайну никому. А вот тебе доверил. Ты у нас самым достойным оказался. Так что от имени султана османов я объявляю тебе благодарность и награждаю вот этими двумя слитками. Бери их, логофет, и уходи. Ну, давай, не мешай нам.
Роман стоял и удручённо смотрел на Маркоса. Глава Тайного ведомства, призванного охранять безопасность страны, оказался гнусным предателем.
– Не смотри на меня так осуждающе. Я простой смертный и мне без разницы, как зовут моего повелителя – император или султан. Лишь бы исправно платили. А Мехмед хорошую службу ценит. С таким могущественным повелителем я непременно вознесусь высоко.
Роман больше не мог выговорить ни слова. Не в силах ничего предпринять, он подошёл к лестнице и начал медленно подниматься. Войдя в апартаменты императора он приблизился к алтарю и начал внимательно разглядывать огромные алмазы. Снизу раздавались громкие голоса Маркоса и его людей. Роман поднял глаза кверху и на минуту застыл. Решение пришло к нему само собой.
«Да. Воистину неизмерима человеческая жадность. Любое светлое чувство может сгубить корыстолюбие, которое рождает прочие пороки. Простить можно всё, кроме предательства. Во все времена оно каралось лютой смертью»,-подумал мрачно логофет и уже без малейших колебаний стал вращать алтарь против часовой стрелки.
Дверь в стене стала с таким же скрипом медленно запираться. Роман продолжал вращать священный алтарь и видел, как он начинает уходить вниз. Находящиеся в подземелье люди, почувствовав опасность, стали с криками и страшными проклятиями колотить в дверь, которая успела уже захлопнуться. Алтарь всё больше уходил вниз, и Роман вынужден был отскочить, дабы не провалиться вместе с ним.
Рушилась Византия, рушилась под ударами османов её столица – последний оплот тысячелетней империи, унося с собой в бездну своё необьятное богатство, которое не смогло спасти её от краха, как в своё время не спасло всех предшествующих обладателей.
«Ангел» и «Фортуна», подобно двум сёстрам – старшей и младшей – плыли рядышком. Они благополучно выбрались из бухты Золотого Рога и теперь медленно приближались к Мраморному морю. Весь турецкий флот практически бездействовал. Экипажи турецких судов, узнав о взятии Константинополя, покинули свои корабли и устремились в город, чтобы благополучно присоединиться к своим сухопутным собратьям, которым Мехмед дал возможность три дня грабить столицу Византии.
«Ангел» и «Фортуна» беспрепятственно смогли доплыть до самой южной башни и здесь встали в ожидании Романа. Шли томительные часы, а логофет не появлялся на берегу. Соломон приказал Диего спустить шлюпку и плыть навстречу. Вечерело, из города доносились душераздирающие крики, которые ещё больше усиливали тревогу находившихся на борту. Лучия с бледным лицом вглядывалась в прибрежную полосу, надеясь что-нибудь увидеть, но безрезультатно. Роман не появлялся.
– Чёрт его дёрнул вернуться в город, который уже кишит турками, – начал волноваться старик Сократ.
– Не надо беспокоиться,– тихим голосом заговорила Ирина, – он вот-вот появится. Роман всегда держит своё слово.
– Конечно, – добавила Елена, – я не припомню случая, чтобы Роман не выполнил своего обещания.
Только Лучия не смела проронить ни одного слова. Она, сжав губы, продолжала смотреть в сторону берега.
– До заката ещё далеко. Он непременно успеет,– с уверенностью в голосе сказал Сократ.
У всех на душе было неспокойно, но каждый пытался подбодрить другого.
Наступила ночь, и шлюпка вернулась на борт. Лука тоже приплыл на борт «Ангела».
– Что будем делать, Соломон? – спросил он шкипера, – оставаться здесь не совсем безопасно.
– Поставишь на ночь надёжный караул, – велел ему Соломон,– мы дождёмся его непременно.
–А ты уверен, что он вернётся? – вполголоса спросил Лука.
– Более чем уверен, – ответил тот.
Ночь прошла в тревоге и беспокойстве. Лючия всю ночь не сомкнула глаз и вместе с Ириной и Еленой провела на палубе, всматриваясь в сторону берега. Под утро её сморил сон. Лючия зашла в каюту и без сил упала на постель. Во сне ей привиделось, что она в сопровождении евнухов вновь отправилась на мост через реку Марицу. Её, связанную, схватили и бросили в воду. Она начала тонуть, но услышала странные голоса:
– Не буди её. Не надо. Она только что уснула.
Лучия открыла глаза и увидела, как на неё капает вода.
«Значит, я всё таки утонула», – подумала грустно она, но в следующее мгновение увидела улыбающегося Романа и вскочила.
Это уже был не сон. Роман, весь мокрый, но со счастливым лицом стоял перед ней.
– Я вернулся, любовь моя, – сказал он и заключил жену в объятия.
Выбравшись из обрушившихся апартаментов императора, Роман направился в сторону южных морских стен. В это время город уже был полностью захвачен турками, которые вовсю бесчинствовали там. Роман решил переждать до ночи в одном заброшенном доме на южной окраине города. Ночью он благополучно добрался до южной башни, где и переночевал под открытым небом. К своей огромной радости, утром он увидел столь дорогие для себя очертания «Ангела» и Фортуны». Не дожидаясь, пока его заметят, он бросился вплавь к судам – благо расстояние до них было небольшое.
–Куда плывём, Роман? – спросил Соломон, – оставаться здесь очень опасно. Турки, кончив грабёж, опомнятся и вернутся на суда. Не хотелось бы с ними повстречаться.
– Пока плывём в южном направлении, подальше от опасного берега, а потом решим, что делать, – ответил Роман.
Уже после полудня оба судна, достаточно удалившись от занятого турками города, вновь остановились. За это время Роман в мельчайших подробностях поведал о своих похождениях в императорском дворце.
– Да, жалко, конечно, столько богатства уничтожить. Одно утешение, что оно не попало в руки врага, – подытожил рассказ бывшего логофета старик Сократ, – а предателю любая смерть подходит. Скрытый враг вдвойне опасней видимого. Так что – поделом им. А император молодец. Чувствовал, что всё богатство уйдёт под землю, и один сундук велел погрузить на наше судно заранее.
– Как погрузить? Когда? – изумился Роман.
– А ты не знал? – спросил Сократ, – ты же сидишь на нём.
Тут только Роман увидел, что в каюте находится посторонний предмет, на котором он, кстати, сидел. Это был такой же сундук, какие были в подземелье дворца.
– Как он здесь очутился? – удивился уже бывший логофет.
– Его вчера утром по приказу императора погрузила команда Василия,– ответил Соломон,– василевс сказал, что открыть сундук сможешь только ты.
– Верно, – сказал Роман и достал всё тот же ключ, переданный ему императором.
Он открыл крышку, и все увидели его содержимое: слитки золота вперемежку с золотыми монетами. Соломон взял одну и увидел на ней изображение богини Артемиды.
– Вот именно с этой монеты и начались все мои злоключения,– грустно сказал он,– хотя, кто знает, может и к добру. От судьбы никуда не денешься. Мой покойный отец сказал мне напоследок: не стремись к богатству, пусть богатство само найдёт тебя. Его слова, похоже, оказались пророческими.
– Это и есть золото царя Крёза, но лишь небольшая её часть. Основную её массу я уничтожил. Император словно предчувствовал это и потому велел русичам перетащить сюда хоть небольшое количество, – сказал Роман.
– Смотрите, здесь какое -то письмо, – воскликнул Соломон и передал Роману свёрток.
Тот развернул его и произнёс:
– Это почерк василевса, я узнаю его.
– Что же он пишет? – взволнованно спросил старик Сократ.
«Мои дорогие соотечественники, – начал читать Роман, – когда вы вскроете это письмо, меня уже, возможно, не будет в живых, и это будут строчки человека с того света».
Голос у Романа дрогнул, и он остановился.
– Продолжай. Прошу тебя, – с грустью попросил Сократ.
«Я предчувствую, что завтра господин логофет будет вынужден уничтожить богатство своей великой страны, дабы не досталось оно врагу. Потому я решил спасти её малую часть, чтобы граждане Византии, потерявшие своё Отечество, не чувствовали себя нищими на чужбине. Пусть это золото напоминает вам о былом могуществе вашей страны и этим придаст вам новые силы. Вы были её достойными гражданами, но Богу было угодно превратить вас в скитальцев. Так пусть же эта поддержка поможет вам начать новую жизнь. И да хранит вас Бог. Аминь. Ваш василевс Константин Драгаш. 28 мая 1453 год. P.S. Я надеюсь, что вы поделите это золото поровну, по справедливости, не забыв мою преданную охрану из Московии».