— Какое прелестное место. — Дельфина уселась и с удовольствием вытянула ноги. Она сняла шляпу и, закрыв глаза, подставила лицо солнцу.
Стивен сел рядом.
— Да. Место замечательное, — согласился он. — Я сначала хотел повезти вас в Уоксхолл, на другой берег реки, но подумал, что Лоуэнне будет лучше здесь, на лоне более естественной природы.
— Здесь гораздо лучше, чем в Уоксхолле, — Дельфина глубоко вдохнула свежий воздух, — здесь почти безлюдно, и ты прав — природа более естественная, напоминает сельскую местность.
И заметила, как опасный огонек зажегся в его синих глазах.
— Берегись, Дельфина. Мы здесь совершенно одни, а природа навевает мысли о естественных удовольствиях иного рода.
Она не сдержала кокетливой улыбки, поддерживая игривый тон мужа. У нее было прекрасное настроение.
— Что ты имеешь в виду? Не понимаю, о каких удовольствиях ты говоришь. На что ты намекаешь, Стивен?
— Не надо изображать невинную овечку, — добродушно отозвался он, сняв с себя куртку и отложив ее в сторону. Потом тоже вытянул перёд собой длинные ноги, обутые в сапоги. — Так что готовься к сельским утехам.
— Твое предложение не слишком уместно в данной обстановке, рядом Лоуэнна, ты не забыл? Может быть, надо было действительно поехать в Уоксхолл, там тебя вряд ли посетили бы столь низменные желания.
Он снова улыбнулся:
— Ты думаешь, я притащил тебя сюда с тайным умыслом?
— Удивлюсь, если это не так. Ты знаешь, что я думаю о тебе. — Она принимала предложенный шутливый тон.
Он освободил узел галстука и посмотрел на ее стройные лодыжки в чулках, видневшиеся из-под платья. И сразу представил их обнаженными. Знакомая тяжесть в чреслах напомнила о долгом воздержании, особенно мучительном при ее близости. Он поспешно перевел взгляд на пруд:
— Какие бы мотивы мною ни руководили, любовь моя, согласись, провести день здесь — хорошая идея.
Она охотно согласилась. Они сидели рядом на разостланном покрывале. Волнуясь, Дельфина почувствовала знакомый запах его одеколона, пульс участился, теплота разлилась по всему телу. Она поспешно оглянулась, отыскивая взглядом Лоуэнну.
— Какие у тебя планы на завтра? — спросил Стивен.
— Мы собираемся навестить родителей после обеда, а утром я свободна.
— Отлично. Нам представилась возможность прокатиться по магазинам и сделать покупки.
— «Нам»?
Он озорно, по-мальчишески, усмехнулся:
— Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну? Пока мы находимся в Лондоне, я хочу, чтобы ты полностью обновила свой гардероб. На следующей неделе мы приглашены на два бала, и тебе понадобятся два новых платья. Я пойду с тобой, чтобы ты не выбрала что-нибудь коричневое или серое.
Она в шутливом негодовании возразила:
— Не все мои платья унылых цветов. У меня есть даже розовое, — неожиданно призналась она. И вспомнила, как увидела в витрине дорогого магазина в Плимуте розовое платье и купила его к приезду Стивена из Испании. — Знаешь, я приобрела его в Плимуте, когда мы ездили туда с миссис Кроуч.
Он не мог понять, почему покупка в провинциальном городе вызвала сейчас такой мечтательный блеск в ее глазах, это было так несвойственно Дельфине, но ему понравилось это выражение. Он наблюдал тихонько за ней, пока она задумчиво смотрела вдаль, а потом ласково поправил выбившийся из прически локон. Кажется, его жена, как и все молодые женщины, не была лишена слабости, раз не смогла устоять перед красивым платьем. Ему очень нравилась новая Дельфина, и он подумал, что она очень изменилась, перед ним была другая женщина, не та, которую он оставил, уезжая в Испанию.
— Это неожиданно и приятно слышать. Ты его взяла с собой?
Она покачала головой:
— Нет, мое розовое платье осталось в шкафу в Тамаре.
Он улыбнулся:
— Этот неожиданный поступок выявил тебя с другой стороны, дорогая моя жена.
— С какой?
— Теперь я знаю, что ты не лишена обычных женских слабостей, так что наше путешествие по магазинам, скорее всего, окажется приятным времяпровождением.
Их разговор прервала подбежавшая Лоуэнна, она держала в кулачке несколько сорванных ромашек и отдала букетик матери. Дельфина поцеловала дочь, и та радостно побежала за новыми ромашками. Дельфина понюхала цветы:
— Говорят, что цветы имеют свой язык. Они умеют говорить, ты в это веришь?
— Может быть. Об этом даже написано в книгах, правда, я их не читал.
— Говорят, можно выражать свои чувства с помощью цветов.
— Лоуэнна будет такая же мечтательница, как ее мама.
— Но какой приятный способ рассказать о своих чувствах, — и она с улыбкой взглянула на мужа, — а мне впервые подарили сейчас букетик цветов.
— Ты любишь цветы?
— Очень. Особенно те, что приятно пахнут. Интересно, что на языке цветов означают ромашки?
— Не знаю, но они тебе подарены с любовью. — Он протянул руку, вытащил одну ромашку из букетика и воткнул в волосы Дельфины. — Вот. Теперь ты настоящая Фея ромашек. Кажется, мне следует по примеру дочери начать дарить тебе цветы. Каждый день — разные. Может быть, это верный путь к твоему сердцу.
Она искоса взглянула на него сквозь ресницы:
— А ты хочешь меня завоевать?
— Еще как. Начну, пожалуй, с роз. Чтобы смягчить твое сердце, потом — лилии, чтобы одурманить тебя их ароматом, и так далее. Постепенно дойду до тропической флоры. Эти цветы как будто и сами пылают страстью, они, утонченные и яркие, как нельзя лучше расскажут о моем пылком обожании.
Она отвернулась, чтобы он не заметил, как она покраснела.
— Никогда не видела представителей тропической флоры, поэтому не узнаю, если ты их подаришь.
— Ничего, я объясню. А плоды таких цветов могут подействовать на тебя самым волшебным образом. — Взгляд его стал многозначителен.
И взгляд и тон, которым он произнес эти слова, действовали не хуже самого загадочного плода, потому что кровь прилила к ее лицу, а тело охватила дрожь, нахлынули воспоминания о его поцелуях, горячих ласках.
— Боже мой, — прошептала она, — кажется, я уже чувствую симптомы. — Она пыталась шуткой отвлечь его внимание от своих дрожащих коленей, чувствуя на себе его настойчивый, проницательный взгляд. — Ты пытаешься соблазнить меня своими экзотическими рассказами о цветах, внушающих страсть…
— Если это единственный путь заманить тебя в мою постель, любовь моя, я позаботился бы, чтобы ты ела плоды страстного дерева каждый день. Мы с тобой ведем непрерывную войну, Дельфина. Когда я вернулся из Испании и ты заявила, что не хочешь, не можешь быть со мной, я смирился и даже обещал не трогать тебя. Я дал тебе возможность привыкнуть ко мне после разлуки, а теперь это доставляет мне адовы муки, потому что мы жили вместе, но ты все время была недосягаема. Я помнил твою страсть, чувственные ласки, на которые ты способна, и знаю, что и сейчас они тлеют в тебе, глубоко запрятанные. Разве ты не замечаешь, что уже поработила меня?
Она заглянула внимательно ему в глаза, как будто хотела проверить, говорит он правду или просто хочет ее поддразнить. То, что она в них увидела, заставило облизнуть внезапно пересохшие губы.
— Я не чувствую, что обладаю властью над тобой. Даже наоборот.
Он осторожно убрал за ухо ее локон, упавший на щеку.
— Ты не подумала, какие мучения я испытываю, потому что мне запрещено прикасаться к тебе. Я — мужчина, со всеми здоровыми инстинктами и потребностями, и ты понимаешь, что мне нужна, я не могу перестать желать тебя. Ты думаешь, я сделан из камня?
Слабея под его натиском, она отвела глаза.
— Ты хочешь сказать, что я была жестока, когда просила тебя не дотрагиваться до меня.
— Да. Я так думаю. Посмотри на меня, Дельфина. — Он повернул ее лицо к себе. — Если я обидел тебя, прости, но и ты заставила меня страдать, и теперь мы оба испытываем боль. Либо мы продолжим эту пытку, и тогда неизвестно, чем все кончится, либо мы попытаемся прекратить ее и научимся жить вместе. Что ты выбираешь?
Теперь, когда она видела его глаза, она понимала, насколько серьезно то, что он говорит. Ее глаза повлажнели, она виновато произнесла:
— Я никогда не хотела с тобой воевать, Стивен.
Он взял ее руку и прижал к губам.
— Вот и хорошо. Значит, решено.
— Да, — пробормотала она, — решено.
Ее спасла Лоуэнна, которая подбежала с новым букетом; она увидела ромашку в волосах мамы, и это ее рассмешило. Дельфина сплела маленький венок и надела на головку дочери. Некоторое время Лоуэнна сидела, боясь пошевелиться, чтобы венок не упал с головы, потом увидела игрушечный кораблик, который они взяли с собой, забыла про венок и вскочила.
— Папа, пойдем пустим на воду кораблик. — Она потянула его за руку.
— Идите, — улыбнулась Дельфина, — я пока приготовлю стол.
Стивен встал, но не сразу отошел.
Он нагнулся и, касаясь губами ее уха, сказал:
— Пока я играю с дочерью, подумай хорошенько над тем, что я сказал.
Она, как зачарованная, смотрела в глубину синих глаз, а он пальцем нежно провел по ее щеке.
— И хотя наш брак с самого начала был неординарен, подумай, как счастлива будет наша дочь и мы все, если у нее появится братик или сестра.
Не ожидая ответа, он повел Лоуэнну к пруду, не догадываясь, что Дельфина уже давно и тяжело раздумывала, пустить ли его в свою постель. Забыть обо всех прошлых разногласиях и жить нормальной жизнью, как все. Она пыталась побороть в себе сопротивление, но как можно забыть, что он будет лежать с ней, когда в его сердце живет другая женщина, о которой он говорил в бреду. А может быть, когда она станет ему настоящей женой, появится возможность изгнать испанку из сердца мужа. Пришло время забыть страхи, наконец посмотреть правде в лицо и сказать Стивену истинную причину своей строптивости.
Глава 9
Она машинально раскладывала на скатерти соблазнительную еду, приготовленную кухаркой, продолжая размышлять. Потом, подставив лицо солнечным лучам, смотрела, как Стивен играет с Лоуэнной. Они пускали по воде маленький бело-голубой двухмачтовый кораблик, и Стивен держал веревочку, чтобы он не уплыл. Она смотрела на них, таких похожих, дв