– Не уходи, – прошептал он.
Просьба прозвучала совсем как приказ. Заскрипел пол – Джуд подступил ближе.
– Останься, – попросил он, замирая за моей спиной. Так близко, что до меня донеслись волны тепла.
– Не могу…
Я глядела на медную ручку. Мой путь к спасению – и вечному адскому пламени.
– Знаю, – ответил он и сделал еще один шаг. Прижался грудью к моей спине, не пытаясь, впрочем, обнять. – Не оставайся, потому что ты хочешь. Останься, потому что хочу я.
Будь он проклят… Сколько раз можно разбивать мне сердце?..
– Ну же, – умолял он. – Пусть это будет подарок на Рождество…
Я закрыла глаза.
– Знаю, я не заслужил. Но мне правда это очень нужно… – А ведь Джуд был слишком гордым, чтобы кого-то умолять. – Не уходи…
Меня просил остаться парень, при виде которого матери с детьми спешили перейти на другую сторону улицы. Тот самый парень, у которого больше никого не было. И это меня сломало, ведь я любила его больше жизни.
– Хорошо, – согласилась я, протягивая ему руку.
Он жадно схватил ее, цепляясь как за соломинку. Повернул меня к себе и посмотрел прямо в глаза. Выдохнул и обнял… Джуд Райдер обнял меня. Обнял так, словно я единственная, кто ему нужен в жизни и кого он никак не может заполучить. Это был наш самый интимный момент за все время. Мы стояли, полностью одетые, же целуясь, а я упивалась его нежностью.
Когда хватка ослабла, я взяла Джуда за руку и подвела к кровати. Легла и похлопала по одеялу рядом. Он забрался в постель. Я обняла его, прижавшись подбородком к макушке. Утром придется его отпустить. Но не сейчас. Не сегодня. Хочется, чтобы завтра не наступало никогда…
– Я люблю тебя, Люс, – неразборчиво, уже засыпая, прошептал он.
Я сглотнула комок, пытаясь не выдать боли в голосе.
– И я тебя люблю, Джуд.
Так хорошо мне не спалось целую вечность. Если быть точной, три недели. И понятно, почему – вернее, благодаря кому – я выспалась. Джуд неподвижно лежал рядом в той же позе, в какой уснул, разве что морщинки на лбу разгладились. Ужасно хотелось поцеловать приоткрытые губы, но я вовремя спохватилась и вытащила из-под него руку, а затем переползла на другую половину кровати. Тело ужасно затекло. Убедившись, что Джуд крепко спит, я нашарила на полу ботинки и встала.
Сегодня этот подвиг дался тяжелее, чем прошлой ночью. Только бы в бардачке все еще валялся пузырек с обезболивающим… Я снова посмотрела на Джуда. Надо запомнить его таким – и вспоминать, когда сердце с каждым ударом будет надрывно болеть из-за того, что я его бросила. Отвернувшись, я зашагала к выходу так тихо, насколько позволяли ноющие конечности. Дверь скрипнула, и я испуганно обернулась, ожидая увидеть, что он проснулся. Однако Джуд спал, наслаждаясь последними спокойными минутами, перед тем как узнать, что я ушла не прощаясь, по-английски. Хотя почему? Кажется, мы попрощались вчера… Может, даже навсегда…
В коридоре меня ждало серьезное препятствие – лестница. С каждой ступенькой негнущиеся ноги все сильнее горели огнем. Внизу на диване и ковре валялись гости вечеринки, но я спокойно прошла мимо них и очутилась на свободе. Мазду, слава богу, вездесущие копы на штрафстоянку еще не отогнали. Усевшись на водительское место, я вставила ключ в замок зажигания и завела двигатель. Теперь, смирившись с неизбежным, мне хотелось поскорее уехать.
Спустя пару миль, остановившись на первом светофоре, я вдруг заметила на приборной панели сложенный лист бумаги. В салоне у меня всегда чисто, почти стерильно, значит, это точно не старый чек или записка столетней давности. Я развернула лист и увидела знакомый почерк: «Просто хочу, чтобы ты знала: сейчас я готов бежать за тобой, если придется, опять без трусов. Но я уважаю твою просьбу, поэтому притворюсь спящим и останусь в постели».
Подписи, само собой, не было, но и так понятно, кто автор. Джуд знал, что я трусливо сбегу. Поэтому ночью он проснулся, написал записку и спрятал в машине. Будь проклят тот день, когда я впустила в свою жизнь сомнения и позволила им встать между нами, когда выстроила высокую стену, которую уже не снести!.. Всю дорогу до Нью-Йорка я держала записку на коленях.
Глава четырнадцатая
КОЛЛЕДЖ ЗАКРЫЛСЯ НА ЗИМНИЕ каникулы. Общежитие практически опустело. Индия на Рождество укатила в солнечный Барбадос валяться на пляже, мой самолет улетал лишь в воскресенье утром, так что мне предстоял тихий спокойный уик-энд. Удовольствие весьма сомнительное. После записки я больше не получала от Джуда никаких вестей. И хотя каждую ночь я теперь рыдала, чувствуя на себе призрачные объятия Джуда, о той субботней ночи, когда удалось-таки выспаться, не жалела. Она того стоила.
Я сидела на компьютерном стуле, глядя на кипящий чайник. Мышцы все еще ныли от утренней разминки. И вдруг я поняла: еще двадцать четыре часа в этой комнате я не выдержу! Ринулась к шкафу, нацепила легинсы, ботинки и замешкалась на секунду, думая, что надеть сверху. Руки словно сами схватили с верхней полки большую оранжевую толстовку. Я нырнула в нее, заплела волосы, мазнула тушью по ресницам и, захватив ключи с сумочкой, вышла. Села в машину и повернула на север, убедившись, что бензина в баке хватит на долгую поездку.
Сегодня у футбольной команды Сиракьюса решающий матч. Игра накануне Рождества обещает стать главной игрой сезона. Пропускать ее никак нельзя, я и так последние два матча пропустила из-за нашего разрыва. Пусть мы расстались на время, но что мешает мне сидеть в толпе и наслаждаться тем, как Джуд играет в американский футбол? В конце концов, он рожден для этой игры. Да, может, я эгоистка, но кому хочется проводить канун праздников в одиночестве?
Я включила музыку, стараясь не думать о Джуде, но потерпела в этом полный крах. Поэтому в честь Рождества решила сделать себе подарок и позволила думать о нем сколько влезет. До начала матча оставалось меньше часа – едва-едва хватит времени найти место для парковки и добежать до стадиона. Футбол мне нравился с самого детства, когда я во дворе возилась с куклами, а брат гонял мяч с друзьями. Мне нравится рев фанатов, грохот экипировки, витающая в воздухе энергия, запах хотдогов… Обожаю все это. Однако больше всего мне нравится наблюдать за игрой Джуда. Он прирожденный футболист, искренне влюбленный в свое дело. И на поле готов выходить просто так – не ради стипендии в колледже или контракта с НФЛ на миллион долларов в год (который наверняка ему светит). Джуд играет в футбол, потому что любит его.
Пробившись к билетной кассе, я тут же пожалела, что не выбрала другое окошко.
– Да вы с каждым днем все хорошеете, юная леди! – улыбнулся пожилой билетер. Его зовут Лу, и он похож на моего дедушку. – Давненько вас не видел. Надеюсь, мистер Джуд не напортачил?
Я вежливо улыбнулась, складывая руки на стойке кассы.
– Вовсе нет!
– Рад слышать, мисс Люси. А то пришлось бы преподать ему урок, как ухаживать за дамами.
– Ничуть в вас не сомневаюсь.
Я переминалась с ноги на ногу в ожидании, когда Лу наконец выговорится. Старик обожал надо мной подтрунивать, и обычно я с радостью подыгрывала, но не сегодня. Да и он вряд ли будет любезничать, когда узнает, как подло я обошлась с Джудом… Лу вытащил из стопки билетов пару бумажных квадратиков. Джуд всегда бронировал для меня не один, а два билета – вдруг захочу привести подружку.
– Я все думал, пригодятся ли сегодня, – протянул их мне старик. – Может, и сам бы там сел, если б не боялся, что мистер Джуд придет и вытащит меня за шкирку.
– А можно мне другие? Мне бы сегодня обычный входной.
– Зачем вам обычный, когда есть лучшие места в самом центре?
Лу недоуменно наморщил лоб.
– Ну пожалуйста, Лу. – Я закусила губу. Не хотелось объяснять то, чего сама толком не понимаю. – Можно мне обычный входной билет?
Он вздохнул, опуская узловатые руки на стойку:
– Ну хорошо. Но только потому, что не могу отказать симпатичной девушке.
Старик положил еще один билет поверх тех, что Джуд каждый раз откладывал для меня.
– Вот, денег не надо, но эти тоже заберите. А то мистер Джуд мне устроит головомойку, если узнает, что вы приходили, а я их не отдал.
– Спасибо, Лу! – Я схватила билеты. – Может, как-нибудь посмотрим матч вместе?
Лу наконец смягчился.
– Для меня, мисс Люси, это будет большой честью.
– Еще раз огромное спасибо!
Я помахала ему и побежала к воротам. Старик дружелюбно кивнул. У самых трибун толпа зашумела сильнее. Команды уже выходили на поле. Я прибавила шагу, не желая пропускать такое зрелище. Это же мой любимый момент игры, когда Джуд выводит за собой армию игроков, устрашающих и неукротимых. Всякий раз мурашки по коже…
Я заметила Джуда, когда тот уже успел добежать до двадцатиярдовой отметки. И глядя на него, вдруг поняла, что приняла правильное решение. Тяжесть, давившая на плечи, пропала в ту же секунду, как я его увидела. Снова можно было дышать полной грудью, улыбаться не через силу, сердце забилось легко и непринужденно. Прежде чем искать свое место, решила полюбоваться на разминку игроков. И – уж не буду скрывать – посмотреть на одну девицу из группы поддержки с синяками на пол-лица. Ее ушибы, в отличие от моих, еще не сошли. Чудесно – значит, у меня рука тяжелее, чем у этой самопровозглашенной королевы красоты.
Понимая, что зря трачу время на Адриану Вике, я заспешила к своему месту. На лестнице застряла из-за беременной женщины и мужчины в военной форме – наверно, ее мужа. Внимательно изучая свои билеты, они неуверенно оглядывали трибуны. Наконец женщина шагнула вперед. Я подвинулась за ней, ожидая, когда она решится на следующий шаг. С таким животом она будет взбираться целую вечность, вряд ли у меня хватит терпения.
– А давайте поменяемся? – вдруг предложила им я, не в силах глядеть, как беременная переводит дух перед следующей ступенькой. – У меня есть хорошие места.
Ее муж заглянул в мои билеты и вытаращил на меня глаза.