Я снова рванул вперед по трассе на полной скорости, пока не оказался у его машины. Он как раз вылезал.
– Ты что, ненормальный? – заорал я, схватив его за футболку и рывком подтащив к себе.
– Джекс, остановись! – Джульетта вышла из автомобиля. – Со мной все в порядке.
Но, посмотрев на нее, я увидел, как она потирает шею. Крови не было.
– Нет, не в порядке, – зарычал я, бросив Адама в руки Заку и Дереку. – Я сразу понял, что это глупая затея. Держите его.
Они взяли его за руки с двух сторон, а я покачал головой, увидев Мэдока, который шел сюда вместе с Фэллон. Я больше ничего не хотел от него слышать. Ни единого слова. На сегодня он уже сказал достаточно.
Я нырнул в машину Адама, вытащил ключи из замка зажигания и открыл капот. Подняв его, увидел красно-синие форсунки. Так я и думал.
– Сукин ты сын, – выругался я.
Меня захлестнула волна гнева. Зак с Дереком подвели Адама к машине.
– Закись азота, – пробормотал Зак себе под нос. Он тоже разозлился, увидев форсунки. Где-то в машине, вероятно, в багажнике, был спрятан бачок с закисью.
Я посмотрел на Адама, выгнув бровь.
– Забыл нам рассказать?
Он покачал головой, взбесив меня еще больше.
– Я сто раз так делал, чувак. Я просто не ожидал, что у меня не получится вовремя затормозить. Извини.
Я отступил на шаг, размахнулся и врезал ему кулаком в лицо. У него подкосились ноги. Зак с Дереком не дали ему упасть.
– Черт, – вздохнул Мэдок устало.
Я захлопнул капот, бросил ключи Адаму в грудь, и они упали на землю.
– Убирайся отсюда.
– Ты в порядке? – услышал я голос Фэллон у себя за спиной. Повернувшись, я увидел, что она обхватила Джульетту за плечи и смотрит на ее шею.
– Все хорошо, – пробормотала Джульетта, опустив руку. – Просто… – Она посмотрела на меня, а потом обратилась к Фэллон: – Вы можете отвезти меня домой?
Я шагнул к ней.
– Я отвезу ее домой.
Джульетта покачала головой, отходя от меня.
– Нет, не отвезешь.
– Он чуть не убил тебя, – сказал я. – Из-за его трюка могли пострадать другие люди. Я имею полное право злиться.
– Тогда попросил бы его покинуть трассу. Наорал на него! Чего ты хотел? Показать свою силу? Ты вел себя как пещерный человек. Ты просто искал повод. Если бы ты беспокоился обо мне, то первым делом убедился бы, что со мной все в порядке.
Я остановил ее, схватив за руку.
– Ты для меня важнее всего.
Она прищурилась.
– Ты в порядке? – спросил я, не замечая никаких видимых повреждений.
– Ты избил двоих за сутки, Джекс. – Она покачала головой, а потом посмотрела вокруг. – Мне все это не нужно.
– Что ты имеешь в виду?
Ее лицо исказилось.
– Я не хочу жить в страхе, – призналась она. – А ты пугаешь меня.
Я смотрел на нее, не зная, что ответить. Она подошла чуть ближе и, понизив голос, спросила:
– Что ты сказал тому парню, которого вчера избил у себя на газоне? В каких отношениях ты с отцом Фэллон? И что такое «Череп и перо»?
Прищурившись, я смотрел на нее. Откуда, черт возьми, она узнала?
Моя комната. Я медленно закрыл глаза. Она видела ту карточку из клуба в Чикаго.
Мое сердце забилось в два раза чаще.
– Чего ты от меня хочешь?
Она покачала головой, отворачиваясь.
– Ничего.
Но я схватил ее за руку и прорычал:
– Чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты стал лучше!
Глава 17. Джульетта
Сжимая руль, он с хмурым видом смотрел на дорогу. Из динамиков звучала песня Tired группы Stone Sour. Мы ехали домой.
– Почему ты на меня не смотришь? – прошептала я, глядя на свои руки, сложенные на коленях.
Его лицо было похоже на маску.
– Потому что мне вообще не следовало к тебе прикасаться.
Я быстро отвернулась к окну, чтобы он не увидел моих слез. Челюсть свело, а горло будто проткнули сотней иголок, и мне хотелось убежать.
Далеко. Очень далеко.
Сегодня днем, когда он держал меня в своих объятиях, все было прекрасно. Теперь же он вел себя так, словно ненавидел меня, и я чувствовала себя глупо.
Да, я хотела, чтобы он был в безопасности. Неужели это так плохо? Не зная, как именно он зарабатывает при помощи своих компьютеров, я понимала: что-то нечисто.
И мне определенно хотелось узнать, что творится в его голове. Но теперь его броня стала еще толще. Он отдалялся от меня. Кейси расстроилась бы. Она была слабой. А Джульетта сдержит чертовы слезы и не станет плакать на глазах у засранцев.
Он влетел на подъездную дорожку возле дома Тэйт – меня качнуло влево, и я схватилась за ручку двери, а затем посмотрела на него. Он дернул ручной тормоз и заглушил мотор. Пару мгновений он просто сидел на месте, не глядя на меня, и готова была закричать.
– Джекс, – начала я, проглотив ком в горле.
– Все нормально, Джульетта, – произнес он ровным тоном. – Это была ошибка. Ты хочешь «лучше»? Иди и найди себе «лучше».
– Что? – спросила я, потрясенная. – Джекс, я не это имела в виду.
Но умолкла, увидев, как его рука сжала руль, что кожа оплетки под пальцами заскрипела.
Что с ним, черт возьми? Я же не имела в виду, что он какой-то не такой.
Но прямо сейчас бесстрастный и хладнокровный Джексон Трент был в бешенстве и с трудом мог выносить мое присутствие. Он открыл дверцу, чтобы выйти, но я схватила его за руку, не дав шанса вышвырнуть меня из машины.
– Не трудись. Я сама могу открыть свою дверь.
Я вышла на улицу и захлопнула дверцу. Подняв глаза, увидела, что на лестнице горит свет, хотя вроде бы его выключила. Я уже собиралась повернуться к нему и попрощаться, надеясь, что, может, увижу того Джекса, который совсем недавно разговаривал со мной на трибуне, но решила этого не делать. Не поворачиваясь, я пошла к дому.
– Джульетта! – позвал он, и я остановилась на полпути к крыльцу.
Повернулась, обхватив себя руками. Он стоял у машины, опершись на капот, и смотрел на меня. У него был такой вид, словно он хочет мне что-то сказать, но этого не произошло. Он только крепче сжал челюсти.
Я ждала на секунду дольше, чем следовало бы. Мне хотелось, чтобы он повторил те слова, которые говорил мне в машине на прошлой неделе. Или в его кабинете вчера вечером. Или в павильоне сегодня.
Слезы навернулись на глазах, и я больше не могла их сдерживать. Как можно спокойнее пошла к дому. Отперев дверь, юркнула внутрь, захлопнула ее и соскользнула на пол.
– Эй, привет, – пропел знакомый голосок.
Сердце подскочило к горлу. Подняв глаза, я увидела Тэйт. Она стояла в проходе между гостиной и прихожей с банкой колы в руке, а у ее ног вертелся Мэдмен – маленький песик.
Слезы в ту же секунду хлынули из глаз.
– Тэйт! – задыхаясь, воскликнула я.
Вскочив с пола, бросилась к ней, обхватила ее руками и зарылась лицом в ее плечо.
Слишком поздно. Рыдания было уже не остановить. Я сжимала в руках ее футболку и тряслась всем телом – от облегчения.
– Ну-ну, – попыталась утешить меня она. – Что случилось?
Но я не могла говорить. Меня захлестнули эмоции – я больше не была одна и еще долго не выпускала ее из объятий, испытывая благодарность за то, что она не стала продолжать расспросы.
Я сидела на краешке кровати Тэйт, зарывшись пальцами ног в ковер, и смотрела вдаль через открытые двери балкона. Воздух был прохладным, и мурашки пробегали по голым рукам.
Тэйт решила, что я останусь в ее комнате, а она будет спать в отцовской спальне. И, судя по тому, что оттуда не доносилось ни звука, она до сих пор спала. В конце концов, было еще рано.
Весь вчерашний день я провела в пижаме – читала дневники, свернувшись калачиком в кресле у окна. И пыталась не выглядывать в окно всякий раз, когда на улице раздавался громоподобный гул мотора.
Джекс дома не появлялся, а так как сама я никуда не выходила, то не сталкивалась с ним. Тэйт я о нем не распрашивала. Подруга видела, как он привез меня к дому, и знала, что я расстроена. Она, несомненно, связала эти факты воедино, но не стала давить на меня. Мне правда хотелось, чтобы меня оставили в покое.
Я чувствовала себя так, словно посетила интенсивную силовую тренировку после пятилетнего перерыва. Мышцы болели, и между ног я тоже ощущала боль. Ощущала Джекса.
С Лиамом я не испытывала ничего подобного. Ни телом, ни сердцем.
Я потеряла с ним девственность в пятнадцать лет, потому что мне нужно было это сделать. Мать требовала, чтобы я берегла невинность, и мучила меня ежемесячными визитами семейного доктора, который осматривал меня на предмет признаков сексуальной активности. Чтобы положить конец этим визитам, я решила поскорее начать сексуальную жизнь и отдалась Лиаму вскоре после того, как мы начали встречаться, – разумеется, не без последствий.
Меня посадили на таблетки. В конечном итоге мать позволила мне видеться с ним, потому что в таком случае я хотя бы не начну «спать с кем попало». Вот такого она была обо мне мнения.
У нас не было особого взаимопонимания. Я пыталась сделать его счастливым, потому что мне хотелось, чтобы кто-нибудь любил меня, но каждый раз, когда мы были вместе, нам как будто чего-то не хватало. Я это понимала, как, впрочем, и он.
Теперь у меня не было ни Лиама, ни семьи. Никто не навязывал мне своих ожиданий, и от этого мне стало легче.
Страх ошибок тянул меня к земле, но стоило мне перестать обращать внимание на то, что говорят другие, как у меня словно выросли крылья.
Лиаму я была не нужна. Матери – не нужна. А теперь и Джексу. Но у меня были Тэйт, Шейн и Фэллон.
Сделав еще один глубокий вдох, я достала коробку с дневниками из-под кровати. Взяв оттуда четыре тетради, запихнула их в сумку Тэйт и стала собираться в школу.
– Доброе утро, мисс Пенли, – сказала я с улыбкой.
– Кейси, – пропела она, оторвавшись от бумаг и взглянув на меня.
И задержала на мне взгляд.
На мне были белые шорты и майка Тэйт – та самая, с черепом в головном уборе индейцев, – сегодня утром я наконец-то нашла ее, покопавшись в ящиках подруги. Я вымыла и выпрямила волосы, но некоторые прядки заплела в косички – почти прическа в стиле панк. И накрасилась меньше обычного.