Возвратившись на «Ирокез», коммандер сразу же направился в свою каюту, где сел за антикварный дубовый стол и включил интерком:
– Лейтенант Доминик, примите командование мостиком на следующую смену. Меня не беспокоить.
– Так точно, коммандер! Вас понял.
Киз ослабил воротник и расстегнул пуговицы кителя, а затем вынул из нижнего ящичка бутылку шотландского виски семидесятилетней выдержки, подаренную ему отцом, и налил его точно на четыре сантиметра в пластиковый стаканчик.
Ему предстояло решить еще более неприятную задачу: понять, что теперь делать с лейтенантом Джаггерсом.
В бою навигатор проявил трусость, нарушил субординацию и был на волоске от того, чтобы взбунтоваться. Киз мог бы отдать его под трибунал. Более того, именно к этой мере взывали все мыслимые уставы и положения. Но коммандеру не хотелось отдавать молодого человека в руки комиссии по расследованию. Можно было бы отправить лейтенанта куда-то, где он сможет приносить войскам ККОН хоть какую-то пользу, – например, на удаленный пост слежения.
Да и стоило ли во всем винить только Джаггерса? В обязанности коммандера входило держать обстановку на мостике под контролем и не позволять своему экипажу даже помыслить о возможности мятежа.
Киз вздохнул. Возможно, тогда и следовало объяснить офицерам, что он собирается предпринять, но на это просто не было времени. И уж тем более не было времени на обсуждение, как того хотелось бы Джаггерсу. Нет. Офицеры имеют право на собственное мнение, но их долг требует беспрекословно подчиняться приказам.
И как бы коммандер ни был убежден в том, что у каждого должен быть второй шанс, определенную черту переступать не следовало.
К сожалению, все усложнялось тем, что в результате ухода Джаггерса на мостике образовалось бы вакантное место. Киз решил обратиться к послужным спискам младших офицеров, служивших на «Ирокезе». Среди них было несколько человек, способных занять пост навигатора. Коммандер вынул из кармана наладонник, собираясь прочесть их досье, и помедлил. На экран по-прежнему была выведена теоретическая статья по гравитационным искажениям пространства и его беглые расчеты корректировки курса.
Улыбнувшись, Киз отправил свои записи в архив. Возможно, когда-нибудь он вернется в Академию и прочтет студентам лекцию об этом сражении. В таком случае ему пригодятся оригинальные материалы.
Также он до сих пор не закрыл отчет, полученный с поста слежения «Архимед». Коммандер отметил тщательность, с которой было оформлено сообщение: аккуратные графики и точный анализ курса, по которому объект двигался в пространстве скольжения, – непростая задачка даже для ИИ. К тому же отчет был помечен как представляющий интерес для астрофизиков. Разумно.
Киз решил обратиться к личному делу составителя сообщения: энсина Уильяма Ловелла.
Увиденное заставило его заинтересованно склониться над наладонным компьютером. Послужной список этого парня был почти в два раза длиннее, чем его собственный. Ловелл добровольцем устроился во флот и был зачислен в лунную Академию. На реальную службу был переведен на втором году обучения, уже получив звание энсина за героизм, проявленный при учебном вылете. Его действия спасли жизни всему экипажу. Направили его на первый же корвет, отправившийся в сражение с ковенантами. Три «Бронзовые звезды», «Серебряное созвездие» и два «Пурпурных сердца». До звания старшего лейтенанта он долетел, словно выпущенный из пушки, всего лишь за три года.
И тут что-то пошло не так. Падение Ловелла оказалось столь же стремительным, как и его взлет. Четыре рапорта о нарушении субординации, понижение в звании до младшего лейтенанта и два перевода. Какой-то инцидент с гражданской женщиной – детали не уточнялись, но коммандер Киз подозревал, что упомянутая в отчете Анна Герова приходилась дочерью контр-адмиралу Герову.
В конце концов Ловелла перевели на «Архимед», где тот и провел последний год, – неслыханная продолжительность вахты для столь удаленной базы.
Коммандер Киз проверил отчеты, поступавшие с поста слежения во время дежурства Ловелла. Все они были составлены тщательно и умело. Итак, парень сохранил свой интеллект… Он от чего-то прятался?
В дверь вежливо постучали.
– Лейтенант Доминик, я же приказал не беспокоить.
– Прошу простить за вторжение, сынок, – произнес приглушенный голос. На герметичном люке повернулось колесо, и в каюту вошел адмирал Стенфорт. – Но я решил заскочить в гости, раз уж оказался по соседству.
В жизни адмирал был куда меньше, чем казался на экране. Его спину согнул возраст, а под редеющими седыми волосами начала обнажаться макушка. И тем не менее он лучился властностью, мгновенно сказавшейся даже на Кизе.
– Сэр! – Коммандер вскочил и вытянулся по стойке смирно, опрокидывая кресло.
– Вольно, сынок. – Адмирал огляделся, и взгляд его на секунду задержался на заключенной в рамку копии манускрипта Лагранжа, в котором тот впервые вывел свои уравнения движения. – И надеюсь, не будет большой наглостью с моей стороны попросить налить мне виски на два пальца?
– Конечно, сэр. – Киз достал еще один пластиковый стаканчик и налил Стенфорту выпить.
Пригубив напиток, адмирал удовлетворенно вздохнул:
– Весьма неплохо.
Подняв свое кресло, Киз предложил его гостю. Стенфорт сел и наклонился вперед:
– Киз, мне бы хотелось лично поблагодарить тебя за то чудо, которое ты совершил.
– Сэр, я не…
– Не перебивай меня, сынок. – Стенфорт поднял палец. – Ты вручную произвел чертовски сложные астронавигационные расчеты. И люди это оценили. Это если не упоминать о том, что тебе удалось поднять боевой дух во всем флоте. – Адмирал сделал еще один глоток виски и выдохнул. – И именно поэтому мы здесь собрались. Нам нужна победа. Эти гаденыши слишком долго рвали нас на куски. Так что теперь мы должны устоять. И цена не имеет значения.
– Я понимаю, сэр, – произнес Киз. Он знал, что в последние годы мораль в войсках ККОН оставляла желать лучшего. Ни один офицер, какую бы выучку он ни получил, не мог смириться с тем, что, как бы отчаянно он ни сражался, его преследует одно поражение за другим. – Как обстановка на планете?
– Об этом тебе не следует волноваться. – Адмирал Стенфорт откинулся в кресле, заставляя его балансировать на двух ножках. – Туда уже отправились парни генерала Китса. Сейчас они производят эвакуацию пригородов, а через час начнут штурм Кот-д’Азюра. Они сотрут чужаков, не успеешь и моргнуть.
– Да, конечно, сэр. – Коммандер Киз отвел взгляд в сторону.
– Мальчик мой, у тебя что-то на уме? Говори.
– Понимаете, сэр, обычно ковенанты так себя не ведут. Разве они когда-нибудь сбрасывали силы вторжения, чтобы потом просто покинуть систему? Они либо уничтожали все живое, либо, пытаясь это сделать, погибали. Но в этот раз все иначе.
Адмирал Стенфорт успокаивающе махнул рукой:
– Сынок, предоставь УФР гадать, о чем там думают эти чужаки. Просто залатай поскорее «Ирокез» и верни его в строй. И еще: если тебе что-то понадобится, дай только знать.
Стенфорт прикончил остатки своего виски и поднялся:
– Пора мне возвращаться и возглавить флот. Ох… – Адмирал остановился. – Чуть не забыл.
Сунув руку в карман кителя, Стенфорт извлек крошечную картонную коробочку, которую положил на стол коммандера.
– Считайте это официальным назначением. Приказ скоро нас нагонит.
Коммандер открыл коробочку. Внутри он обнаружил два латунных значка на воротник. Каждый из них украшали три полоски и единственная звезда.
– Мои поздравления, капитан Киз. – Адмирал резким движением отсалютовал и протянул руку.
Киз с трудом заставил себя ответить тем же и пожать ладонь Стенфорта. Значки и в самом деле были настоящими. Киз был поражен. И не мог подобрать слов.
– Ты заслужил это. – Адмирал повернулся к двери. – Скажешь, если что-то понадобится.
– Хорошо, сэр. – Киз еще секунду разглядывал значки, прежде чем заставил себя оторвать взгляд. – Адмирал… действительно есть кое-что. Я хочу заменить навигатора.
– Да, я слышал. – Расслабленное выражение исчезло с лица Стенфорта. – Отвратительно, когда офицер на мостике теряет присутствие духа. Что ж, просто назови мне имя своего кандидата, и я гарантирую, что ты его скоро получишь… если, конечно, не собираешься украсть кого-то с моего корабля. – Адмирал улыбнулся. – Продолжайте и дальше в том же духе, капитан.
– Будет исполнено, сэр! – отсалютовал Киз.
Адмирал вышел из каюты и закрыл за собой люк.
Новоиспеченный капитан едва ли не рухнул в свое кресло. Он и мечтать не мог, что когда-либо получит это звание. Подняв перед собой латунные знаки отличия в открытой ладони, Киз заново проиграл в памяти разговор с адмиралом. Тот сказал «капитан Киз». Да. Все взаправду.
А еще Стенфорт как-то подозрительно быстро отмел опасения насчет высадки ковенантов. Что-то тут не сходилось.
Киз включил интерком:
– Лейтенант Доминик? Проследите за челноком адмирала, когда тот отбудет. Я хочу знать, на какой корабль он отправится.
– Сэр, разве у нас на борту побывал адмирал? Мне не докладывали.
– Да, лейтенант, я вам верю. Просто проследите за следующим вылетевшим челноком.
– Будет исполнено, сэр!
Киз посмотрел на свой наладонник и еще раз перечитал досье энсина Ловелла. То, что произошло с Джаггерсом, было уже не изменить – для этого человека не существовало второго шанса. Но может быть, капитан мог скомпенсировать это тем, что предоставит еще одну возможность проявить себя для Ловелла.
Капитан приступил к бумажной работе. Формы, необходимые для перевода офицера, были слишком длинными и запутанными. Наконец он передал данные в отдел кадров ККОН и отправил копию в штаб адмирала Стенфорта.
– Сэр? – раздался в динамиках интеркома голос Доминика. – Интересующий вас челнок пристыковался к «Левиафану».
– Выведите на экран.
Над поверхностью стола развернулась голографическая проекция с пятой камеры, расположенной в районе кормы на правом борту. «Левиафан» несложно было найти среди прочих кораблей, зависших на орбите сигмы Октана IV. Это был один из двадцати крейсеров, оставшихся у ККОН.