– Слушаюсь, сэр!
Парень опустился в кресло напротив навигационной консоли, потратил пару секунд, чтобы ознакомиться с расположением клавиш… и перенастроил их под себя.
Губ Киза коснулась легкая улыбка. Он знал, что Ловелл обладает куда большим боевым опытом, чем любой лейтенант, находящийся сейчас на мостике, и капитана порадовало, что энсин настолько быстро осваивается в незнакомом окружении.
– Энсин, мне необходима информация по текущему построению флота и положению противника, – приказал Киз.
– Будет исполнено, сэр, – ответил Ловелл.
Его руки запорхали над клавиатурой. Еще секунда, и на главном экране развернулась карта звездной системы. Несколько дюжин небольших треугольных значков отмечали позиции флотилии адмирала Стенфорта, разместившейся между сигмой Октана IV и ее луной. Слишком неудобное положение. Расположение на орбите загоняло их в ловушку гравитационного колодца – то же самое, что драться, прижимаясь спиной к стене.
Киз посмотрел на дисплей и нахмурился. Адмирал выстроил весь флот плотным порядком. Если бы ковенанты применили плазменное оружие, у кораблей не осталось бы места для маневрирования.
Суда чужаков стремительно приближались. Капитан Киз насчитал двадцать отметок на радаре. Ему это откровенно не нравилось.
– Получаю приказ, – произнес Доминик. – Адмирал Стенфорт требует, чтобы «Ирокез» немедленно вышел на данную позицию.
На карте, в самом уголке общего построения, запульсировал голубой треугольник.
– Энсин Ловелл, мы должны оказаться там как можно скорее.
– Так точно, сэр! – ответил новичок.
Капитан Киз заставил себя справиться с накатившим на него изумлением; перед носом «Ирокеза» проскользил правый борт «Колыбели». Ремонтная станция занимала позицию прямо над «фалангой», выстроенной адмиралом. Оказавшись на месте, она развернулась к ковенантам узкой стороной, чтобы подставлять им как можно меньшую поверхность.
– Разворот и торможение, – произнес Ловелл; «Ирокез» повернулся и начал сбавлять ход. – Машина: полный стоп! Сэр, мы вышли на позицию.
– Очень хорошо, энсин. Лейтенант Хикова, заберите как можно больше энергии на зарядку ОМУ.
– Слушаюсь, сэр! – ответила стрелок. – Конденсаторы заряжаются с предельной скоростью.
– Капитан, – произнес Доминик, – ИИ «Левиафана» передает кодированный сигнал. Это исходные данные по управлению огнем и обратному отсчету.
– Перешлите их лейтенанту Хикова и выведите на мой экран.
Тактическую карту пересекла полоса, соединяющая «Ирокез» с одним из приближающихся ковенантских фрегатов. В уголке вспыхнул таймер, отсчитывающий время до начала стрельбы: двадцать три секунды.
– А теперь, Доминик, покажите мне боевое решение по всем кораблям.
Карта покрылась паутиной траекторий, под каждой из которых отсчитывал время крошечный таймер. Адмирал Стенфорт приказывал своему флоту пойти в атаку на ковенантов, словно повторяя сражение «красных мундиров» и колониальной полиции во время Войны за независимость в США, – лучше всего эту тактику описывало слово «кровавая»… или «самоубийственная».
Чем, черт возьми, адмирал думал? Киз вгляделся в экран, пытаясь понять причины подобного безумства… и вдруг все осознал. Затея была рискованной, но – если все получится – гениальной.
Таймеры были выставлены так, что выстрелы кораблей разбивались на два, а может, и три массированных залпа. Первый удар должен был – во всяком случае, Киз на это надеялся – снести щиты ковенантов. А последний – нанести смертельные раны.
Но сработать это могло только один раз. Затем оставшиеся суда чужаков уничтожили бы флотилию ККОН. «Ирокез», как и все остальные корабли людей, превращались в неподвижную мишень. Киз по достоинству оценил тот факт, что адмирал не стал уводить свои войска слишком далеко от сигмы Октана IV, но при нулевом разгоне и полном отсутствии места для маневрирования они просто не могли увернуться от плазменных зарядов.
– Лейтенант Холл, приказываю объявить разгерметизацию во всех не являющихся необходимыми отсеках и откачать из них воздух.
– Слушаюсь, сэр! – ответила лейтенант и прикусила губу.
– Оружейный пост, доложите состояние ОМУ. – Взгляд Киза прилип к сменяющимся цифрам обратного отсчета.
Пятнадцать секунд… десять…
– Сэр, ОМУ заряжены! – провозгласила Хикова. – Снимаем предохранители.
Корабли ковенантов начали медленно разворачиваться, хотя ускорение и продолжало нести их прямо к фаланге флотилии ККОН. Вдоль бортов вражеских фрегатов стали собираться красные светящиеся пряди.
Пять секунд.
– Система управления огнем задействована, – произнесла Хикова, вбивая в компьютер серию команд.
«Ирокез» вздрогнул, и к врагу устремились две молнии.
На обзорном экране правого борта было видно, как эсминцы и фрегаты ККОН дают свой первый залп.
Ковенанты открыли ответный огонь; космос рассекли злые алые струи.
– Время до подлета плазмы? – спросил капитан Киз у Ловелла.
– Двадцать две секунды, сэр.
Пространство, разделяющее две флотилии, наполнилось огнем и дымящимся металлом, и казалось, будто рвется сама ткань космоса.
Пути снарядов пересеклись, и на главном экране начали расти плазменные сгустки.
– Получены указания по второму залпу, – сказал Доминик. – Адмирал Стенфорт на закрытом канале, сэр.
– Выведи его на второй голоприемник, – приказал Киз.
Рядом с главным обзорным экраном размещался крошечный цилиндр голографического проектора, обычно использовавшийся для корабельного ИИ. Над ним замерцал воздух, и возникло призрачное изображение адмирала.
– Приказываю всем кораблям держать позиции! Бросьте всю энергию двигателей на перезарядку орудий. Мы приготовили кое-что особенное. – Стенфорт прищурился. – Ни при каких, повторяю, ни при каких условиях не покидайте своих мест и не стреляйте, если не получили особого распоряжения. До связи.
Голографический образ адмирала исчез.
– Какие будут приказания, сэр? – повернулся к капитану Ловелл.
– Вы слышали адмирала, энсин. Удерживайте корабль на месте. Лейтенант Хикова, мне нужны эти орудия как можно скорее.
– Вас поняла, сэр.
Киз кивнул, когда Хикова вернулась к работе.
– Три секунды до выхода первых снарядов на цель, – провозгласила стрелок.
Капитан повернулся к тактическому дисплею, сосредоточив все свое внимание на выпущенных ОМУ зарядах, значки которых ползли по экрану.
Наконец они врезались в порядки ковенантов. Щиты чужаков вспыхнули серебристо-синим огнем и погасли от перегрузки под ударами сверхтяжелых снарядов; несколько кораблей даже закрутились в пространстве.
– Стрелок? – выкрикнул Киз. – Состояние противника?
– Многочисленные попадания, сэр, – ответила Хикова. – Второй залп… подлетает к цели.
Несколько снарядов прошли мимо цели. Капитан поморщился; каждый промах означал, что еще один вражеский корабль уцелел и сможет выстрелить в ответ.
Но все же подавляющее большинство снарядов нашли свои цели, врезавшись в не защищенные ничем вражеские суда. Ведущий эсминец ковенантов получил лобовое попадание и завращался в пространстве, заваливаясь на левый борт.
Киз увидел, как включаются двигатели эсминца, когда пилот попытался вернуть себе управление кораблем. Но в этот миг второй снаряд ОМУ ударил чужака с противоположной стороны. По судну ковенантов прошла дрожь, оно остановилось, а затем его броня уступила давлению. Эсминец взорвался, рассыпавшись тучей разлетающихся обломков.
Второе судно – фрегат – содрогнулось под попаданиями сразу нескольких снарядов. Вильнув вправо, оно протаранило еще один, идущий рядом фрегат. По обоим кораблям прокатилась серия взрывов и выбросов искр, и в космос ударили серовато-белые струи вырывающейся атмосферы. Бегущие огни вдоль бортов фрегатов замерцали и потускнели, а пара погибших кораблей, сцепившихся в смертельных объятиях, поплыла в самое сердце флотилии ковенантов.
Прошло лишь несколько мгновений, и в них врезался третий фрегат. Обломки взорвались, и во все стороны ударили усики плазмы. Еще с десяток кораблей ковенантов получили пробоины и были вынуждены бороться с пожарами.
Но к этому времени на обзорном экране «Ирокеза» все заслонили приближающиеся плазменные снаряды.
– Командир флота на закрытой линии, – объявил Доминик. – Только звук.
– Включайте, лейтенант! – приказал Киз.
Шипение помех наполнило динамики. Спустя секунду сквозь белый шум прорезался спокойный голос адмирала Стенфорта.
– Приказываю всем кораблям оставаться на местах, – произнес он. – Заряжайте орудия. Запускайте обратный отсчет… и держите свои шляпы, чтобы не сдуло.
Над верхней камерой «Ирокеза» прошла тень. Капитан Киз увидел на обзорном экране, как «Колыбель» – плоское судно длиной почти в километр – разворачивается и занимает позицию перед остальной фалангой.
– Боже, – прошептал Ловелл, – они собираются принять удары за нас.
– Доминик, сделайте увеличение. Проверьте, покинули ли «Колыбель» спасательные шлюпки? – приказал Киз, хотя уже знал ответ.
– Сэр, – ответил связист голосом, полным тревоги, – ни одно спасательное судно не покинуло «Колыбель».
Взгляды всех собравшихся на мостике были прикованы к экрану. Киз сжал кулаки в беспомощном гневе. Он не мог уже ничего исправить, оставалось только смотреть.
На мгновение главный обзорный экран почернел, когда камеру накрыла тень проходящей перед «Ирокезом» ремонтной базы. На ее поверхности расцвели красные и оранжевые сполохи, начало испаряться металлическое покрытие. Удары плазменных торпед отнесли «Колыбель» ближе к остальному флоту. Станция продолжала движение, что только ускоряло процесс разрушений. В ее броне образовались дыры; обнажились внутренние стальные конструкции, раскалившиеся добела… а затем «Колыбель» исчезла с экранов.
– Переключите на нижние камеры, – приказал капитан Киз. – Немедленно!
Изображение сменилось, когда Доминик вывел на экран видеопоток с камер, установленных на брюхе корабля. Теперь они вновь могли видеть «Колыбель». Станция кружилась и была полностью охвачена огнем. Пламя распространялось к краям, а центральная часть уже полностью расплавилась и вытекла.