На утоптанной поляне между деревьями мимозы валялся полусъеденный труп вола с рыжими и белыми пятнами. Но не это поглощало все их внимание. Они стояли тесным кружком позади вола и громко говорили о чем-то хриплыми голосами, перекидывались грубыми шутками и весело переругивались.
Марк спешился и отдал поводья Пунгушу. Не торопясь направился к этой группе, со страхом размышляя о том, что сейчас обнаружит. Но снова остановился, когда один из этих людей поднял голову и увидел его. Он сразу узнал Марка.
– А-а, господин смотритель! – встряхнув окруженной роскошными кудрями красивой головой, рассмеялся Дирк Кортни. – А мы тут, понимаете, делаем за вас вашу работу.
Смеялся он, не скрывая ехидного презрения и злорадства, и Марк сразу понял, что Дирк сейчас думает о той взятке, которую Марк у него принял, а потом взял и обратил ее против него же.
– Тут лежит тот, кого вы можете вычеркнуть из своего доклада. – Дирк снова осклабился и жестом приказал своим людям отойти в сторону.
Те расступились, и Марк подошел ближе. Лица у всех были красные, от них несло перегаром, все с довольным видом скалились и, видно, не отказались бы с ним поговорить.
– Джентльмены, позвольте представить вам нового смотрителя заповедника Чакас-Гейт!
Дирк стоял в кружке как раз напротив Марка; одну руку он небрежно держал в кармане замшевой куртки, прижимая к себе локтем двухствольную винтовку ручной работы для охоты на слонов лондонской фирмы Гиббса.
Лев лежал на боку, вытянув все четыре лапы. Старый самец, покрытый шрамами, был такой худой и поджарый, что каждое ребрышко отчетливо проступало под его шкурой с короткой рыжевато-коричневой шерсткой. На теле виднелись четыре пулевых отверстия: одно пониже плеча – вероятно, здесь пуля пробила оба легких; другая пуля большого калибра размозжила льву череп. Пасть зверя была раскрыта, нижняя челюсть вяло отвисла, с вывалившегося розового языка все еще сочилась окрашенная кровью слюна.
– Поздравляю вас, джентльмены, – кивнул Марк.
Но только Дирк Кортни уловил иронию в его голосе.
– Да, – согласился он. – Чем скорее мы очистим эту территорию от зверья и сделаем ее безопасной для поселенцев, тем будет лучше для всех.
Раздался дружный и одобрительный хор голосов. Один из охотников извлек из заднего кармана темную бутылочку и пустил ее по кругу; каждый по очереди опрокидывал ее донышком к небесам, потом одобрительно крякал и чмокал губами.
– А где же львица? – спокойно спросил Марк, отказавшись пить вместе с ними.
– Насчет нее вы не беспокойтесь, – заверил его один из охотников. – Лежит небось где-нибудь, зализывает рану. Я попал ей прямо в плечо. Пускай полежит, отдышится… мы дали ей шанс, а сейчас пойдем отыщем ее и тоже прикончим.
Он достал охотничий нож и принялся снимать со льва шкуру; его приятели окружили его, делая замечания и давая советы.
Марк вернулся к Пунгушу, который спокойно сидел на корточках возле Троянца.
– Львица ранена, но смогла удрать.
– Я уже видел ее след, – кивнул Пунгуш и, не поворачивая головы, указал одними глазами.
– Серьезно ранена?
– Еще не знаю. Надо посмотреть, как она бежала.
– Возьми след, – сказал Марк. – Пойдем спокойно, чтобы наши великие охотники ничего не заподозрили.
Они потихоньку двинулись прочь от полянки: зулус шел впереди, Марк, неспешно ведя на поводу мула, следовал за ним шагах в десяти.
Пройдя около пятисот ярдов, Пунгуш остановился:
– Ей попали в правое плечо или ногу, но кость вряд ли задета, при каждом втором шаге правая лапа оставляет след. А так она хорошо идет и на трех лапах; сначала было немного крови, но она быстро свернулась.
– Может, внутреннее кровоизлияние?
– Если так, скоро найдем ее мертвой, – пожал плечами Пунгуш.
– Хорошо, – сказал Марк и вскочил в седло. – Пошли быстрее, надо оторваться от этих людей, на такой твердой почве они не смогут идти по следу.
Но оказалось уже поздно.
– Андерс! – крикнул Дирк Кортни; оказывается, во главе своей банды он ехал за ними. – Чем вы там занимаетесь, черт побери?
– Своим делом, – ответил Марк. – Преследую раненого зверя.
– Подождите, мы с вами.
Марк бросил быстрый взгляд на Пунгуша – оба сразу без слов поняли друг друга. Он снова повернулся к Дирку:
– Вы хоть понимаете, как это опасно? Эти животные, вероятно, не в первый раз в таких переделках, а мой следопыт считает, что львица ранена легко.
Охотники слегка переполошились, засомневались, но потом все-таки двинулись вслед за Пунгушем. И вот тут он постарался на славу: двинулся размашистым шагом, минза умхлабати по-зулусски, и охотникам пришлось перейти на легкий галоп.
Так прошел час; Дирк Кортни наконец недовольно выругался.
– Что-то я крови не вижу, – заявил он.
– Свернулась кровь, – пояснил Марк. – Рана закрылась.
Темная бутылка у них давно опустела. День становился все жарче, по красным лицам охотников обильно стекал пот, глаза у всех налились кровью, приподнятое настроение сменилось головной болью, в горле пересохло – никому не пришло в голову взять с собой хотя бы фляжку с водой.
Двое повернули обратно.
Прошел еще один час.
– Этот проклятый дурак водит нас за нос, – подозрительно проворчал Дирк Кортни. – Скажите, чтобы перестал дурить, иначе попробует моей плетки.
– Львица движется быстро…
– Не верю. Где след? Я не вижу следа!
Пунгуш резко остановился, подал им знак стоять на месте и осторожно двинулся вперед, в заросли низкого кустарника.
– Что-то мне все это уже осточертело, – тоскливо промямлил один из охотников.
– Мне тоже, – сказал другой.
– А у меня работа стоит, – заявил третий.
Еще трое повернули обратно. Те, что остались, принялись ждать; лошади у них нервничали.
Наконец из кустов появился Пунгуш и поманил их к себе.
В глубине кустарника он показал глубоко впечатавшийся в мягкую кучку земли, вырытой кротом, след львиной лапы. Этот отпечаток четко указывал, что львица идет на юг.
– Ну хорошо, – сказал Дирк Кортни. – Он еще не потерял следа. Велите ему двигаться дальше.
Примерно в час пополудни львица привела их к низкой обширной платформе сплошного гранита, и Пунгуш устало присел. На солнце его мышцы блестели от пота, словно смазанные маслом. Подняв голову, он посмотрел на сидящего верхом Марка и беспомощно пожал плечами.
– Следа больше нет, – сказал Марк. – Пропал.
Дирк Кортни свирепо дернул за поводья, и голова бедной лошади задралась.
– Андерс, – злобно процедил он, – мне надо с вами поговорить.
Он отъехал подальше от остальных, чтобы никто не слышал их разговора. Марк двинулся за ним.
Они остановились и развернулись лицом к лицу. Губы Дирка яростно скривились.
– Уже второй раз, – мрачно начал Дирк, – вы провели меня – за мой счет умничаете? Вы могли бы стать моим союзником… а вместо этого заставили моего папашу прислать мне расписку, мол, спасибо за щедрый дар. А теперь вы со своим дикарем выкинули еще один трюк. Не знаю, как вы это сделали, но, учтите, это в последний раз.
Он пристально смотрел Марку в глаза, и тот видел, как в глубине его глаз полыхнула безумная злоба.
– Я мог бы стать для вас могущественным другом, а теперь стал куда более могущественным врагом. До сих пор вас спасало только покровительство моего папаши. Больше такого не будет. Горе тому, кто встанет на моем пути, я клянусь вам в этом.
Он резко развернул лошадь и, ударив шпорами, галопом поскакал прочь.
Марк вернулся к Пунгушу; они попили из бутылки воды, выкурили по сигарете.
– Так где же все-таки львица? – спросил Марк.
– Мы ушли от ее следа пару часов назад.
Марк сверкнул на него быстрым взглядом, а Пунгуш встал и подошел к краю гранитной плиты, где находилась еще одна кучка земли, оставленная кротом. Он присел над ней и открытой ладонью выдавил след мясистой львиной лапы, затем сложил костяшки пальцев вместе и отпечатал звериные пальцы.
Как по волшебству на мягкой земле появился след взрослого льва. Пунгуш поднял голову и, глядя в ошеломленно-недоверчивое лицо Марка, громко расхохотался, шумно, как бегемот, выдыхая воздух и фыркая, радостно раскачиваясь на корточках.
– Мы преследовали Токолоша![36] – прокричал он, захлебываясь от смеха. – Целых два часа!
– Я ее не вижу, – сказал Марк, внимательно осматривая в бинокль неглубокую, заросшую лесом долину под ними.
– О! Джамела, который не умеет смотреть!
– Ну где же она, Пунгуш?
– Видишь дерево с раздвоенным стволом, сразу за тремя круглыми валунами?
Шаг за шагом он подсказывал Марку, куда тот должен смотреть, как вдруг Марк и сам заметил два круглых темных пятнышка, торчащие над короткой желтой травой: уши львицы, всего в шести сотнях ярдов от того места, где они сидели. Она лежала совсем близко под покровом зарослей колючего кустарника; и как только он увидел ее, львица опустила голову и уши пропали.
– Теперь она осталась одна, и ей наверняка хочется вернуться в те места, которые она хорошо знает, по ту сторону Усуту. Вот почему она всегда движется в том направлении, когда позволяет ее рана.
Перед тем как настичь ее, они нашли три ее лежки, где львица отдыхала, и на месте одной обнаружили пятно крови и с десяток прилипших к нему желтых волосков. Пунгуш внимательно изучил их со всех сторон; по цвету и толщине он мог определить, с какой они части ее тела.
– Верхняя часть правого плеча… если бы произошло внутреннее кровотечение, она уже была бы мертва. Но ей очень больно, и долго идти она не может. От раны мышца деревенеет. Далеко она не уйдет.
Марк перевел бинокль на запад и с тоской посмотрел на виднеющиеся в голубой дымке, милях в шести, утесы Чакас-Гейт.
– Ведь так близко, – пробормотал он, – совсем близко.
Но кошка, несмотря на боль и страдание, из последних сил пробиралась прочь от святилища Марка, обратно в сторону распаханных земель, туда, где ее ждут рогатый скот и люди, а также своры собак.