ил мраморно-белую кожу Рафаля.
– И все же его мнение тебя не отпугнуло, иначе ты бы сейчас здесь не стоял. Зачем ты ко мне пришел? Потому что хочешь перейти в мою школу?
Мидас выпрямился:
– Я хочу вернуться домой.
Последовало долгое молчание. Рафаль смотрел на черного мотылька, который порхал среди огней, пытаясь не обжечься.
– Мы ни разу еще не отправляли учеников домой, – сказал Злой Директор, снова повернувшись к мальчику. – Тем не менее обстоятельства весьма необычны. Директор школы похитил ученика по неверной причине и не позволяет ему самому решить свою судьбу. Как Директора, мы дали клятву Сториану защищать наших учеников. Чтобы сдержать эту клятву, я обязан вернуть тебя в Гавальдон.
Мидас залился краской от облегчения.
– При одном условии – сначала ты окажешь мне услугу, – сказал Рафаль.
Мальчик похолодел. «Вот и цена», – подумал он.
Злой Директор оценивающе смотрел на Мидаса, словно думая, продолжать ли дальше. Он то сжимал, то разжимал кулак на руке, висевшей вдоль туловища. Когда он снова заговорил, его голос стал резче.
– Мой брат не доверяет мне, а я не доверяю ему. У моего брата всегда есть какой-то план. И я подозреваю, что и сейчас он тоже что-то замыслил. Ты должен вернуться в свою школу и шпионить за ним.
– Шпионить… за Директором школы? – изумился Мидас.
– Следи за каждым его движением, – приказал Рафаль. – Стань его доверенным лицом. Его другом и правой рукой, как он и просит. Он уже с тобой откровенен. Откровеннее, чем с кем-либо еще. Твоя задача – узнать, каков его план. Что он собирается сделать со мной. Со школой. Со Сторианом. Каждый вечер незадолго до полуночи оставляй письмо с докладом у своего окна, я его заберу. Если ты будешь верен мне и хорошо справишься, я отправлю тебя домой и больше никогда не буду похищать учеников из твоей деревни. Если не справишься, то… навсегда останешься здесь, в руках моего брата. Все понятно?
Мидасу с трудом удалось скрыть шок. Но у него не было никакого выбора.
– Да, сэр, – тихо ответил он.
Рафаль закончил:
– Никто не должен знать о нашем договоре, иначе у тебя возникнут проблемы и с другим Директором. А теперь иди.
Мидас открыл дверь и торопливо вышел. Дверь захлопнулась за ним, потушив пламя на люстре.
Рафаль остался стоять в темноте, размышляя.
Все идет очень быстро.
Читатель уже перешел на его сторону, как и планировалось.
Мидас сделает так, как сказано.
В этом он уверен.
Но все же его что-то беспокоило…
Назойливое чувство, что что-то уже сейчас пошло неправильно… словно в сюжет вползла какая-то букашка…
Рафаль отбросил сомнения.
Сейчас брат ему ничем не угрожает.
Пока Мидас играет свою роль, Рафаль будет оставаться на шаг впереди.
15
Мидас быстро сбежал по лестнице башни Коварства. У него подкашивались ноги, по щеке стекала струйка пота. Он направился было к дверям замка…
– Мидас? – послышался голос сверху.
Мальчик медленно поднял голову и увидел Рафаля, смотревшего на него с шестого этажа.
– Планы изменились, – сказал Злой Директор. – Оставляй доклады у окна в одиннадцать часов, а не в полночь. Так я смогу прочитать их до того, как вернется мой брат.
Мидас кивнул:
– Да, сэр.
– А теперь уходи, – скомандовал Рафаль. Мальчик так и поступил, со всех ног бросившись обратно к мосту.
Рафаль тихо стоял у перил, пока не услышал, как в конце коридора открывается дверь в комнату 66 и оттуда кто-то выходит…
Он быстро спрятался за угол и начал постепенно уменьшаться – сначала до размера собаки, потом птицы, потом лягушки, потом превратился в крохотного черного мотылька и полетел вниз по лестнице. Он свернул на один из этажей и спрятался в тени близ открытого окна.
Мотылек снова начал расти в размерах – заклинание работало вспять, превращая его не в Рафаля…
…а в Райана.
Он глубоко вздохнул, потом услышал шаги декана Хамбурга…
Он быстро поднес светящийся палец к виску, и его лицо снова превратилось в лицо злого близнеца. Хамбург заметил его именно в этот момент.
– Не спится, директор Рафаль? – спросил Хамбург.
– У одного из учеников кошмары, – ответил он.
– Так и должно быть! – фыркнул Хамбург. – Я вообще хотел с вами поговорить об этом новом читателе…
– Не сейчас, – отрезал Директор школы.
– Хорошо, директор Рафаль, – пробормотал декан и ушел.
Спрятавшись в тень, Райан снова вернул себе свое лицо. Тем же маскировочным заклинанием он воспользовался в Гавальдоне, чтобы притвориться гномом-переростком, но превращение в злого близнеца потребовало куда большей сосредоточенности, чтобы повторить каждую мелочь во внешности, а его магия ослабла настолько, что он уже не мог поддерживать заклинание дольше пары минут. Так что превращение в мотылька ему помогло – он не только пробрался незамеченным на территорию Школы Зла, но и влетел в комнату 66 и подслушал разговор Рафаля с Мидасом. Коварный читатель теперь работает на его брата, еще более коварного. Райан понимал, что Мидас может предать его, – слишком уж пристально мальчишка разглядывал замок Школы Зла во время ужина. Именно поэтому Добрый Директор и последовал за ним сюда, чтобы застать на месте «преступления». Но сильнее всего Райана задело не предательство Мидаса, а предательство собственного брата.
«Мой брат не доверяет мне, а я не доверяю ему».
Шпионить за собственным братом? Именно поэтому Рафалю понадобился читатель? Чтобы предать родную кровь? Лицо Райана покрылось по́том. Сначала Рафаль скрыл от него, что они лишились бессмертия и магических сил. А теперь он еще и переманил на свою сторону одного из учеников самого Райана? Прямо в его школе? Да, Рафаль – злой близнец. Но это уже не Зло. Это сумасшествие.
«Почему?» – пытался понять Райан. Почему Рафаль хочет шпионить за ним? Почему скрывает, что они теперь смертны? Почему ведет себя так, словно брат-близнец ему враг?
Райан услышал шаги и снова превратился в Рафаля. Мимо прошмыгнули трое никогдашников, явно замышлявших что-то нехорошее. Они не заметили его, застывшего в тени. Но оставаться здесь слишком опасно. Нужно незамеченным добраться до моста, а потом вернуться в Школу Добра…
Комочек зеленого света влетел прямо в окно, отскочил от стены и врезался ему в глаз. Райан удивленно потер лицо и, открыв глаза, перед которыми все плыло, увидел зеленолицую чернокрылую фею, которая схватила его за руку.
– Рафаль! – прошипела Мариалена. – Что-то случилось!
Райан сосредоточился на маскирующем заклинании, чтобы продержать на себе лицо Рафаля как можно дольше. Но Мариалена же ясновидящая. Она наверняка видит его насквозь…
– Мои силы оставили меня, – тяжело дыша, сказала фея. – С тех самых пор, как я сбежала из Гавальдона. Теперь уже не ясно, кто станет тем Единственным и будет править школой. Будущее непонятно…
– Не спеши, – перебил Райан. – О чем ты вообще?
Мариалена нетерпеливо уставилась на него:
– Пророчество, что один Директор школы возвысится, а другой падет. Пророчество, которое сообщили тебе мои родные. Что или ты умрешь, или твой брат и тот Единственный, кто выживет, будет править много веков. Этот Единственный прославит мою семью. Я думала, что один из вас убьет другого, чтобы исполнить пророчество. Но теперь я уже не так уверена…
– А-а, – протянул Райан. Теперь он уже несколько лучше понимал поведение брата. Он помолчал, думая, как бы не проговориться. – Значит, теперь ты видишь что-то другое.
– Между вами встал кто-то третий, – ответила фея. – Союзник, или враг, или, может быть, даже будущий Единственный… я не знаю.
«Мидас», – подумал Райан.
Фея взлетела с его руки, хлопая черными крыльями.
– Я вернусь к своей семье. Может быть, они увидят то, чего не вижу я. А до тех пор… будь осторожен, Рафаль. Помни о Правиле трех. Союзы важны, когда в бой вступает третий. Тот, кому ты решишь довериться, либо спасет тебя, либо обречет на смерть.
Райан кивнул, смотря ей вслед. У него уже не было сил удерживать на себе лицо брата. Когда фея вылетела в окно, Райан снова стал собой.
Он остановился у окна, подставляя непослушные волнистые волосы холодному белому свету луны.
«Теперь все ясно», – подумал он.
Один поднимется, один падет.
Пророчество, уже давно известное его брату-близнецу.
Вот почему Рафаль шпионит за ним.
Вот почему хранит тайны.
Рафаль делает все возможное, чтобы победить в этой смертельной схватке.
Чтобы в конце концов стать Единственным.
«Но Добро всегда побеждает», – напомнил себе Райан.
Его кровь вскипела, щеки залились краской.
Мидас и Рафаль объединились против него.
Команда чистейшего Зла.
Они знают Правило трех лучше его.
Но при этом забыли главное правило сказок.
Зло нападает, Добро защищается.
Они, Директор школы и ученик, напали на него.
И теперь он будет защищаться.
Он станет Единственным.
А если Рафаль и Мидас оба погибнут из-за пророчества?..
Синие глаза Райана сверкнули в темноте.
Пусть будет так.
16
Чтобы догнать пиратский корабль ночью, нужно быть быстрым и умелым – а тем, кто летает впервые, этих качеств обычно не хватает.
– К-к-как вообще д-д-держать равновесие? – заикаясь, спросил Аладдин, которого швыряло вверх-вниз и который не понимал, какое чувство сильнее – изумление от полета на высоте тысячи футов или страх из-за турбулентности. – Надо грести ногами или махать руками?
– Ни то, ни другое! – крикнул в ответ Гефест. – Сохраняй спокойствие, и тебя просто будет нести вперед ветром!
Аладдин отстал и от друга, и от девяти никогдашников, окруживших Капитана Пиратов. Все они скользили в воздухе над низкими облаками, преследуя «Веселого Роджера», который летел на юг, опережая их на пару лиг[8]