Сразу после завершения своего президентского срока в ноябре 2013 года Саакашвили покинул Грузию и сначала отправился в США, а позже на Украину, откуда в итоге был выслан новыми украинскими властями. После депортации проживал на родине жены в Нидерландах. 28 мая 2019 года Зеленский вернул Саакашвили украинское гражданство, и на следующий день он вернулся на Украину. За превышение служебных полномочий, растрату государственных средств и насильственное подавление демонстраций во время своего президентства Саакашвили объявлен в Грузии в национальный розыск.
В Кыргызстане режим президента Бакиева оказался не просто равным своему предшественнику Акаеву по части бесхозяйственности и коррупции, но и превзошел его по степени авторитарности. В 2010 году Курманбек Бакиев был изгнан из Кыргызстана. Новый кыргызский президент Алмазбек Атамбаев в 2014 году закрыл американскую военную базу «Манас», находившуюся недалеко от столицы Бишкек.
Украинский президент Виктор Ющенко настолько сильно изжил себя как политик, что на президентских выборах в 2010 году за него вновь отдали свой голос всего 5 % украинцев, что для должностного лица такого уровня является редким позором в мировой практике. Преемник Ющенко, Виктор Янукович, в 2014 году привел Украину к самому масштабному кризису в ее современной истории. Его самого свергли с поста, а страна оказалась под угрозой распада. Россия санкцонировала процесс воссоединения с Крымом, тем самым став объектом обвинений в нарушении принципов международного права. Война между вооруженными силами Украины (ВСУ), украинскими добровольческими формированиями и поддерживаемыми Россией ополченцами из народных республик на востоке Украины угрожает превратиться в «опосредованную войну» между США и Россией. Среди всей этой чересполосицы Саакашвили, объявленный Грузией в розыск, нашел себе новую роль. Новый проамериканский президент Украины Петр Порошенко в 2015 году назначил бывшего грузинского президента правительственным консультантом и губернатором Одесской области. Однако позже они вступили друг с другом в острый конфликт, что привело к изгнанию бывшего грузинского президента из Украины. Возвращение Саакашвили на Украину стало возможно уже при новом президенте Владимире Зеленском в 2019 году.
Отношения России с ЕС, Европейская политика соседства (ЕПС) и Восточное партнерство
«…А ЕС пусть идет на…», — сказала высокопоставленный американский дипломат Виктория Нуланд в перехваченном телефонном разговоре с послом США на Украине в начале 2014 года. В разговоре речь шла о пожеланиях американцев по вопросу распределения высших должностей в новом правительстве Украины и о слишком вялой позиции Европейского сообщества по отношению к России.
За прошедшие 29 лет взаимоотношения между ЕС и Российской Федерацией пережили неоднократные взлеты и падения. В 1990-е годы президент России Борис Ельцин пытался ускоренными темпами развивать демократические и рыночные структуры по западному образцу, однако без оглядки на социальные нужды собственного народа. Олигархи получили полную свободу действий. Преступность в стране хозяйничала на каждом углу.
Тем не менее Запад поддержал политику Ельцина. Серьезно воспринимаемых инициатив, направленных на воссоздание общего союза, не существовало. Напротив, относительно него не имелось никаких долгосрочных инициатив. Видение общего «Европейского дома» двух политиков Гельмута Коля и Михаила Горбачева было отодвинуто на задний план. Европейцы, казалось, были в значительной степени довольны иметь Россию в качестве соседа, который занят своими собственными проблемами, не является стратегическим противником и, сверх того, выступает в качестве большого рынка сбыта. США считали так же: теперь они окончательно выиграли холодную войну.
Суровое пробуждение последовало в 1998 году, когда Россия оказалась на пороге государственного банкротства. Если бы обстановка в самой большой по площади стране мира не стабилизировалась, это имело бы последствия, выходящие далеко за пределы СНГ. Когда в 2000 году Владимир Путин был избран президентом России, то российско-европейское сотрудничество стало развиваться динамичнее. 25 сентября 2001 года Путин в качестве главы Российского государства выступил перед германским Бундестагом. Говорил он по-немецки. Его речь представляла собой настоящую агитацию за тесное сотрудничество Германии и Европейского союза с Россией. «Никто не ставит под сомнение высокую ценность отношений Европы с Соединенными Штатами, — сказал он. — Просто я придерживаюсь мнения, что Европа твердо и надолго укрепит свою репутацию мощного и действительно самостоятельного центра мировой политики, если она сможет объединить собственные возможности с возможностями российскими — людскими, территориальными и природными ресурсами, с экономическим, культурным и оборонным потенциалом России»[120]. Кроме того, в свете роста угрозы терроризма после 11 сентября 2001 года Путин ратовал за создание общей архитектуры безопасности.
2003 год был отмечен как год достижения высшей точки сближения Европы и России. На встрече в верхах России и ЕС в Риме была разработана программа общего экономического пространства. Это было что-то вроде помолвки, которая так и не дошла до свадьбы. Этому способствовало множество факторов.
Соединенные Штаты, в той или иной степени параллельно с европейцами, с 2000 года пытались добиться увеличения своего влияния на регионы различных государств СНГ, оказывая в том числе поддержку оппозиционным силам. Кроме того, США планировали создать систему противоракетной обороны в Польше и Чешской республике, а стало быть, на самом пороге Российской Федерации. Бывшим советским республикам Грузии и Украине американцы дали надежду быть принятыми в НАТО. В некоторых постсоветских странах дошло до «цветных революций», которые очень напугали российское руководство. Внутриполитическая ситуация в России ужесточилась. Русские почувствовали себя словно «зажатыми в тисках»[121].
Во время Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году Путин открыто негодовал по поводу такого развития ситуации и создал предпосылки для крупного скандала. «И что стало с теми заверениями, которые давались западными партнерами после роспуска Варшавского договора? — вопрошал он. — Где теперь эти заявления? <…> Камни и бетонные блоки Берлинской стены давно разошлись на сувениры. Но нельзя забывать, что ее падение стало возможным и благодаря историческому выбору, в том числе нашего народа — народа России, <…>»[122]. Путин вновь потребовал обновления «всей архитектуры глобальной безопасности»[123].
В то время я работал корреспондентом Швейцарского телевидения в Германии. Таких вразумительных слов на Западе давно не было слышно. «Путин шокирует Европу», — прокомментировал я в вечерней программе Tagesschau[124]. Мой друг и соавтор книги Томас Кунце, который к тому времени отвечал за германскую внешнюю политику в рамках работы в Фонде Конрада Аденауэра в России, был свидетелем того, как высказывания Путина встретили в Германии и Европе большое одобрение, выражавшееся по секрету.
И все же в восприятии России Западом мало что изменилось. С 2004 года существует программа ЕС «Европейская политика соседства» (ЕПС), которая ориентирована на Украину, Беларусь, Молдову, а также на республики Закавказья — Грузию, Армению и Азербайджан. Целью программы является создание Евросоюзом «кольца стабильных и дружественных государств». Россия при этом чувствовала себя деградировавшей до уровня «младшего партнера» и не стала принимать в ней участия. Программа ЕПС была доработана и с 2009 года обозначается как Восточное партнерство. Изоляция России продолжилась. Сроки партнерского соглашения, которое в 1997 году ЕС заключил с Россией, истекли в 2007 году. Продление соглашения было с тех пор отложено в долгий ящик. Хорст Тельчик, который в должности советника Гельмута Коля по вопросам внешней политики и безопасности был одним из ведущих участников переговоров с Советским Союзом по вопросам объединения Германии, в 2014 году сказал: «ЕС мог бы параллельно разработать и новое партнерское соглашение с Россией. <…> Возможности для соглашений с Россией безграничны. Дилетантизм европейцев является вопиющим»[125].
Обращение европейцев с Россией стало сугубо нравоучительным. То и дело внимание нарочито акцентируется на вопросах защиты прав человека. К Китаю же, где ситуация с соблюдением прав человека выглядит критичнее, применяется другая риторика. Как мы видим, здесь как европейские государства, так и США руководствуются политическим реализмом. Уже много лет Россия осуждает «двойные стандарты» Запада.
Президент Дмитрий Медведев в 2008 году попытался связать свое выступление в Берлине с речью Путина в 2001 году. «В результате окончания холодной войны возникли условия для налаживания подлинно равноправного сотрудничества между Россией, Евросоюзом и Северной Америкой как тремя ветвями европейской цивилизации. Я убежден, что атлантизм как единственный принцип исторически изжил себя — теперь речь должна идти о единстве всего евроатлантического пространства: от Ванкувера до Владивостока»[126]. Его слова не были восприняты как призыв. У США, а также у восточноевропейских государств — участников ЕС, таких как Польша, Латвия, Литва и Эстония, не было интереса к созданию новых партнерских структур с Россией. США оставались под влиянием рефлексов холодной войны, а в Восточной Европе помнили советское давление. Таким образом, ЕС и Россия двигались, спотыкаясь, от одного кризиса к другому. Для создания «общеевропейского дома» не хватало эмпатии и умения чувствовать и обходиться друг с другом. Условным апофеозом взаимной отчужденности стал кризис на Украине. Однако после его начала ЕС начал понимать, что интеграция государств Восточного партнерства не должна осуществляться незамедлительно. На саммите ЕС в Риге в 2015 году надежды кандидатов поубавились. Перед саммитом федеральный канцлер Германии Ангела Меркель заявила: «Мы не должны давать напрасные надежды, которые не сможем выполнить. Сотрудничество ЕС с Украиной и пятью другими постсоветскими республиками не является “инструментом политики расширения ЕС”»