— Если и так, — отозвался Грип, — то ради совсем иной цели, чем вы.
— Лес недружелюбен.
— Полагаю, уже довольно давно, Шаренас Анкаду.
— Я дезертир. Убийца товарищей, офицеров и многих солдат. Они гнались за мной.
— Тут была битва, не засада, — подала голос женщина.
— Вдовцы, коим нечего было терять. Но привкус крови на языках вызвал нарастающую жажду.
— У них или у вас?
Шаренас покосилась на женщину. — Пелк. Прежде из свиты Урусандера. Тебе всегда было нечего сказать.
— Посылать солдат на бой и смерть — тут много слов не нужно, капитан. Сами знаете.
— Ты была наставницей. Мастером оружия.
— Я делала то, что нужно для армии. — Пелк подошла ближе, глаза озирали примерзшие к земле, скорченные трупы. — Делала всех вас сиротами и показывала титьки последней оставшейся матери. По имени Война.
Слова заставили Шаренас задрожать — впервые за много недель она поняла, как продрогла. — Я еще не решила вашу участь, так что не подходи. И осторожнее, я ныне волшебница.
— Обоссаться можно, — сказала Пелк. — Выглядите голодной. И грязной, и вонючей.
— Они охотились за вами? Что за рота? — спросил Грип Галас.
— Халлида Беханна. Если он не умер, жаль. — Шаренас помолчала. — Я готова была перерезать всех прямо в проклятых палатках, но пошла за Эстелой и ее бесполезным мужем. И за Серап Иссгин. Потом время вышло.
— И кто дал вам такое задание, капитан?
Шаренас всмотрелась в спокойное лицо Пелк, озадаченная вопросом. — Урусандер.
— Отдал приказ?
— Показал свою никчемность.
— А эти?
— Отрицатели, Пелк. Неужели не очевидно? — Она ухмыльнулась Грипу Галасу. — Драгоценные легионеры, столь хорошо выученные и отточенные мастером оружия Пелк. Их загоняли, как диких зверей.
Грип отозвался: — У нас есть еда, капитан.
— У меня тоже.
— Тогда выбирать вам. Пируйте здесь или вернитесь к цивилизации.
Смех превратился в кашель, она раскинула руки, обнимая поле битвы. — Да! Вот цивилизация! Раздень меня, вымой, одень и смажь все пряжки на доспехах, и отполируй меч, и о! я смогу маршировать вместе с вами. Уже не сирота, верно, Пелк?
— Лучше чем то, что сейчас. Или вы действительно пристрастились к плоти Тисте?
— Как мы все? О, знаю, мое преступление — в отсутствии тонкости. Нет, валите прочь с набитыми животами. Мне плевать, какая миссия завела вас в лес, да и отрицатели вас не спросят. Ждите приветственных стрел, но умоляю, оставьте изумленные взоры им. Не мне.
Она согнулась, вырезая большой шмат мороженого мяса с женского бедра.
На деревьях вороны завопили в негодовании.
Махнув рукой, Грип повел Пелк налево, к западу. Там близко дорога. Наверное, они думают, там безопаснее.
«Ну, любимый, я соглашусь: если не безопаснее, то цивилизованнее. Можно скакать туда и сюда по делам великой важности. Достаточно ли сознания собственной значительности, чтобы отклонить летящую стрелу? Ну, скоро увидим. Милый мой, я достигла столь благородного состояния, что честь походит вкусом на сырое мясо».
Удовлетворившись куском в левой руке, она двинулась в противоположном направлении.
Грип вздохнул, тяжко и хрипло. — Мы видели будущее, Пелк?
— Тоже урок, — отозвалась она, пробираясь между обгорелых поваленных стволов.
— А именно?
— Лик будущего, сир, не отличим от лика прошлого. Дикость кусает свой хвост, и бегство невозможно. Мы окружены, нет пути наружу.
— Конечно же, — возразил Грип, — цивилизация может дать нам нечто большее.
Она покачала головой: — Мир — задержанный вдох, война — ревущий выдох, освобождение.
— Я тут подумал, — сказал Грип через некоторое время, хрустя сапогами по хрупкому снегу. — Может так случиться, что даже Андарист не отсидится в убежище.
Казалось, она обдумывает его слова. — Мы ищем его брата, сир, будем понуждать его к возвращению с нами в имение. Полагаете, Андариста уже там не будет?
— Именно так. Просто чувство…
Пелк молчала дюжину шагов, потом сказала: — Куда же нам направить лорда Аномандера?
— Наверное, в поток.
— И куда течение нас вынесет?
Грип Галас вздохнул. — В Харкенас. На поле брани.
Они добрались до тракта в полных сумерках и увидели свет костров. Подняв руку, Грип изучал лагерь.
Пелк тихо хмыкнула: — Телеги и фургоны. Много солдат.
— Думаю, домовых клинков.
Они пошли туда. Еще десяток шагов, и двое стражниц встали, направляя копья. Грип заговорил: — Нас только двое. На вас мундиры Драконсов — капитан Айвис с вами?
Стражницы разошлись в стороны. Одна сказала: — Вы не походите на отрицателей. Подойдите, назовитесь.
— Грип Галас, со мной сержант Дома Тулла, Пелк. Я знаком с вашим капитаном…
— Вы знакомы мне, — сказала вторая женщина, опуская оружие. — Я сражалась при Фентской Косе.
Грип кивнул и двинулся дальше, Пелк за ним. Ему было очевидно: здесь весь отряд Драконуса, то есть крепость оставлена. Поезд из телег и фургонов говорил, что с ними увязались слуги и домочадцы. Возможные причины вызывали беспокойство.
— Сир, — указала Пелк на фигуры подле костра. — Наш поиск почти окончен.
Грип и сам различил прежнего хозяина в обществе Айвиса и здоровяка в меховой шубе. Языки пламени играли на блестящем металле, затертой коже. Где-то за повозкой плакал ребенок.
Взгляд лорда Аномандера устремился на Грипа.
— Ты? Зачем вы пришли к нам?
— Милорд, я искал вас.
Аномандер хмуро глянул на Айвиса и второго мужчину — Грип не смог понять, на кого в особенности — и вышел из светлого круга. — За мной, старый друг. — Они отошли от костра, Пелк тем временем подошла с приветствием к капитану Айвису.
Аномандер продолжал: — Чувствую, тепло уже уходит. Значит, на юг, к дороге. Прочь от скорлупы цивилизации. Может, мы увидим знакомые звезды, вспомнив давно прошедшие ночи.
— Милорд, простите…
— Да, — резко ответил Аномандер, — извинения выходят вперед, требуя снисходительности. Как всегда. Ты не с женой. Ты не скрылся в святилище любви, за высокие, избавляющие от всех тревог стены.
— Мы отлично отдыхали, милорд, зима была восхитительна. Но изоляция оказалась отнюдь не полной. Посланцы лорда Урусандера. Ваш капитан Келларас. И, милорд, еще один.
— И кто из гостей послал тебя ко мне, заставив забыть все дары?
— Келларас, милорд, отчаявшийся новостями из Харкенаса. Капитан Шаренас Анкаду, предупредившая о неизбежном наступлении Легиона. И он… — Грип помялся. — Милорд, Андарист явился к нам, ища уединенности в далеком имении.
Аномандер молчал. Они шагали по замерзшей дорожной грязи. Свет костров был далеко позади, остатки тепла давно покинули мужчин.
Не дождавшись ответов, Грип начал снова: — Ваш брат Сильхас отослал Празека и Датенара в Легион Хастов, хотя я уверен, что командующая Торас Редоне оправится и примет власть. Легион пойдет к Харкенасу. Можно с уверенностью сказать, что они уже вышли. Ваши дом-клинки ждут в Цитадели.
Аномандер поднял руку. — Я хорошо осведомлен о событиях в Харкенасе.
— Относительно Празека и Датенара. Сильхас имел ваше разрешение, милорд?
— У брата есть собственный разум. В мое отсутствие он волен судить о необходимости тех или иных действий.
— Но Андарист? Милорд, вы знали, что он нашел нас?
— Не то чтобы, Грип, но кто обнимал его в самые тяжелые мгновения? Хиш Тулла… ах, Грип Галас, что ты наделал, зачем покинул ее?
— Вы нужны, милорд. Или мы невозбранно встретим оккупанта — Урусандера?
— Сама Мать Тьма запретила мне поднимать меч.
— Милорд? Так вы сдадитесь?
Шаги Аномандера замедлились, он запрокинул голову, изучая звездное небо. — Капитан Айвис умоляет меня принять командование его дом-клинками. Его господин стал не более чем призраком, но даже призрак отягощает нас. Триумф Урусандера означает опалу Драконуса, возможно, его объявят вне закона. Самое меньшее — он добровольно уйдет в изгнание.
— Вы решили доставить Айвиса к хозяину? Крепость Драконс останется покинутой?
— Драконус мне друг.
— Моя жена боится вступить с ним в союз.
— Она боится измены высокородных.
— Именно, милорд.
— Скажи, Грип Галас, как думаешь: если я попрошу, Драконус оставит свои силы в резерве?
Грип отвел глаза в сторону дороги. В воздухе висела изморось, словно осколки падающих, разбитых звезд. В такую морозную ночь он вполне может вообразить грохот лопающегося неба, нисхождение тьмы, бурю над всем миром. — Я не испытывал бы гордость этого мужа.
Аномандер безмолвствовал, смотря на звезды.
Грип кашлянул. — Милорд, откуда вы знаете о Харкенасе? Если вы не возвращались туда совсем недавно…
— Великий Каменщик ведает дрожь мерзлой земли у нас под ногами. Что важнее, он близок Гриззину Фарлу. Похоже, Азатенаи ходят по собственным тропам волшебства. Так или иначе, на любой мой вопрос приходит ответ.
— Но… не насчет Андариста?
Кажется, Аномандер поморщился. — Я решил не задавать этого вопроса.
«Почему же?»
— Грип Галас, пренебрежение моим даром ранит сердце. Но неужели я не замечаю и в себе уязвленной гордости? Лица врага и друга кажутся отражениями в зеркале, каждому свое место и время. Не пора ли признать сходство и найти смирение, отказавшись от чувства вечной правоты? Сколько войн мы проводим, не успев выхватить клинок? Смею сказать, бесконечное множество.
— Мать Тьма не дозволит вырвать любимого из рук, милорд.
— Склонен думать так же, Грип.
— Тогда мы встанем на пути Урусандера?
— Грип, где твоя жена?
— В западной крепости, милорд, собирает знать. Клянется, что они встанут под ваше знамя. С Легионом Хастов…
— Не держи веры в Хастов. Заключенным нет резона хранить верность. Будь я одним из них, проклял бы все наши нужды, и любой выкрик меча выражал бы протест, и пусть расколется железо! Нет, дружище, если их на миг и втиснут в наш союз, сопротивление разорвет всем души.