— А если нужно будет помочь Эдуарду, с которым мы сдружились? — я перевёл взгляд с города, на него, — опасные обещания, вы с меня хотите взять, ваше величество.
Ричард покачал головой, но не стал дальше развивать эту скользкую тему.
— Что же, тогда пора начинать, — не услышав от него больше ни слова, я повернул лошадь в сторону своих канониров, расчехляющих пушки и готовя их к бою.
***
Едя в сторону Храма Господня, я старался не смотреть на тысячи трупов, которыми были завалены улицы. Все, кто хотел покинуть город, должны были это сделать сразу, как только во всеуслышание мы объявили цель похода. И без того было понятно, что рыцари не будут щадить никого, в отличие от тех же арабов, которые не так свирепствовали в захваченных ими городах. Бегать и убеждать каждого рыцаря, щадить каждую жизнь, было настолько бесполезно и главное опасно, поскольку такого человека приняли бы за сумасшедшего, что я не собирался этим заниматься. Время гуманизма и всеобщего всепрощения не пришло даже в моём веке, не говоря уже про тринадцатый, так что нечего было и пытаться заниматься подобной ерундой.
— У меня трепет в душе, сеньор Витале, — признался мне внезапно, едущий рядом военачальник, — у меня волосы дыбом стоят по всему телу.
— Я здесь второй раз, но всё равно испытываю схожие чувства сеньор Бароцци, — согласился я, показывая варяжской страже на кинувшихся на нас арабов, а пока те занимались ими, продолжил.
— Осознавать, что по этим улицам ходил Он, касался вещей, к которым можешь прикоснуться и ты сам, это просто потрясает воображение.
— Согласен сеньор Витале, — кивнул он, — мне точно, что будет рассказать внукам.
Сломив ещё три очага сопротивления, мы наконец доехали до самого Храма, который никем не охранялся.
— Главное, чтобы не вывезли святыни, — за переживал сеньор Бароцци.
— Я отдельно об этом говорил арабским купцам и иудейским, которых с семьями, выпустил из города ночью, — напомнил я ему, — не в их интересах злить меня, ведь они знают, что я был здесь лично и помню, где что лежит.
— Тогда проведите меня внутрь, — попросил он, — я-то здесь впервые.
— Идём, — я слез с лошади, поманив к себе Харольда.
— Ящики готовы?
Он лишь кивнул.
— Всё, как и прошлый раз паковать и оборачивать аккуратно, кроме того, что нужно оставить. Надеюсь никому не нужно напоминать, где мы находимся.
Дан хмыкнул и отрицательно покачал головой.
— Тогда за дело, я покажу, что мы заберём отсюда, а что оставим, — показал я ему следовать за собой.
***
15 ноября 1204 года от Р.Х., Дамаск
Мы хотели довольствоваться малым, расширив лишь безопасную зону для Иерусалимского королевства, резко обрастающими землями и городами, пусть с малым оставшимся в них населением, но из-за того, что в войну вмешались остальные представители династии Айюбидов, она затянулась на ещё долгих три месяца, за которые мы словно стая волков обескровили весь регион Сирии и Египта. Самое интересное было в том, чем больше караванов уходило в Европу с вывозимыми нами ценностями, тем больше рыцарей оттуда прибывало, чтобы присоединиться к творившейся вакханалии и тем сильнее раскручивалась война, первоначальной целью которой был лишь захват Иерусалима.
Бедный король и королева Иерусалимские не знали, что делать с тем количеством земель, еженедельно пополняющими их казну, но прекрасно понимая, что это всё ещё нужно будет удержать, после окончания Четвёртого Крестового похода, они раздавали их прибывающим рыцарям налево и направо вместе с титулами, и желающих не становилось меньше, как, впрочем, и самих земель, захватываемых нами с Ричардом.
Но рано или поздно, всё заканчивается. Первыми закончились деньги на содержание войск у арабов, выбросивших белый флаг, поскольку от них стали дезертировать воины, которым перестали платить. Ситуация становилась настолько опасной для них, поскольку соседи, те же Сельджуки видели происходящее, но пока не пытались напасть, поскольку тут находились мы, но это никого не обманывало и султан понимал, что стоит только нам уйти с региона, как стервятники уже из его единоверцев растащат остатки султаната, словно грифы падаль.
Тогда уже он прислал послов и своего сына в заложники и попросил мира на любых условиях. Зыркающему недовольно на нас Аль-Камилю, я показал один раз казнь воров, покушавшихся на нашу добычу, и он сразу внял голосу разума, став весьма благочестивым и учтивым сыном правителя, каким и должен был быть с самого знакомства.
Король Ричард после прибытия послов был занят составлением размера выкупа, большая часть с которого конечно же достанется мне и нанятому мной войску, а я же отдыхал с принцами, которым война уже откровенно наскучила. Они хотели домой, к своим девушкам и родным, так что новость о том, что мы с королём тоже собираемся побыстрей её завершить, они приняли с восторгом. Мы закатили небольшую пирушку, на которую я позвал и Аль-Камиля, поскольку по статусу ему можно было присутствовать рядом с нами. Правда Харольду пришлось присматривать, чтобы он ненароком не сыпанул нам чего в кубки, но это уже было такое, поскольку принцы вскоре начали общаться с ним через меня, узнавая у того о его жизни.
Глава 31
25 ноября 1204 года от Р.Х., Дамаск
Поставив свою подпись под пятисторонним договором, я поднял взгляд на спокойного султана, прибывшего лично на подписания договора о мире. Сил сражаться у него больше попросту не было, и он согласился на всё, что потребовал Ричард.
— Я всё ещё крайне сожалею великий султан Аль-Адиль Абу Бакр ибн Айюб, что эти испытания выпали на вашу долю, — спокойно заметил я, передавая документ архиепископам и кардиналам, присутствующим здесь от имени Святого престола, поскольку они тоже были участниками сделки, куда же здесь без Рима. Иннокентий IIIприслал даже знакомого мне кардинала, с которым у меня были неплохие отношения, чтобы я сильно не выёживался по этому поводу. Но я и сам не собирался, поскольку и правда устал от войны. Высохшие и заветренные губы, смуглое лицо и одежды, полностью арабского происхождения из-за того, что мои ткани в песке пустыни мгновенно выгорали или портились, а я сам стал больше похож на местных жителей и мне это не очень нравилось. Хотелось уже покоя, ласк девушек майя, и какой-никакой цивилизации.
Султан внимательно посмотрел на меня.
— Хотим мы этого или нет, но Аллах сам посылает нам испытания, проверяя этим нашу веру и волю, поэтому вам не за что извиняться, сеньор Витале, — ответил он, — мы все вынесли уроки из этой войны, я тем более.
Я поклонился ему, и отошёл к Ричарду, окружённому огромной толпой рыцарей, вылизывающим ему зад. Все преклонялись перед его полководческими талантами, а также теми успехами, которыми по праву можно было гордиться. Арабы отдали жирный кусок земли, в Иерусалиме воцарились наконец христиане и их порядки, уменьшившие к сожалению количество жителей города в десять раз, но кому до этого было дело?
— Ваше величество, — я поднял руку, чтобы меня заметили.
Король тут же, несмотря на раздражение рыцарей и вассалов направился ко мне, и мы отошли в угол большого зала, пока документ подписывался дальше.
— Я планирую, как только рассчитаюсь со всеми, отплыть домой. Вы как? Со мной? Помните своё обещание?
— Навигация же закрыта, — начал говорить он, но вспомнил, что эти местные условности меня лично никогда не волновали, имея в своём распоряжении «Повелитель морей».
— Да, столько ты можешь принять на борт? Вместе со мной?
— Только людей, — я с сожалением покачал головой, — трюм забит под завязку, даже пришлось балласт заменить на слитки с серебром и золотом, что я наплавил из захваченных ценностей. Лошади не влезут, только люди и небольшой груз с каждым.
— Хорошо, а моя доля влезет? — тихо спросил он, — не доверяю я отправлять её на других кораблях.
— Тогда она, вы и десять вассалов с оруженосцами, — я прикинул в голове её размер, поскольку мы вместе всё делили.
— Когда отплываем? — тут же обрадовался он.
— Мне нужно рассчитаться со всеми орденами, кыпчаками, наёмниками, купцами, в общем, с кем меня связывают контракты, — задумался я, — но пески и солнце мне так опротивели, что хочу отплыть уже через три дня. Надеюсь успеть к этому времени.
— Хорошо, я буду готов, распорядись пожалуйста тамплиерам, чтобы занесли мою долю к тебе на корабль, — попросил он.
Я кивнул, Ричард поблагодарил и вернулся к своей свите, снова расправляя плечи и принимая поздравления. Я же показал глазами Харольду, чтобы продолжал отслеживать рыцарей, прибывающих из Европы, чтобы не дай Бог кто-то не заговорил про свадьбу короля Франции. Ради этого пришлось даже установить два фильтра, первый — в порту и городе, где с каждым прибывшим, лично знакомым с королём, проводилась работа о том, что пока идёт война, королю не нужно знать о новостях из Европы, поскольку это будет его отвлекать, тех же, кто пропускал эти убеждения, думая, что мы шутим, попадал во второй фильтр, уже в военном лагере. Те, кто слишком много болтал о новой королеве Франции, либо начали пропадать, либо погибать на поле боя, так и не успев поздравить короля Англии со свадьбой его племянницы. Вскоре это дало наконец свои плоды, и всем прибывающим рыцарям, уже свои товарищи тихо говорили, о чём не желательно говорить рядом с королём. Пока это работало и до Ричарда эти слухи не дошли, но я всё яснее понимал, что чем больше людей будет сюда прибывать после открытия навигации на Средиземном море, тем призрачнее мои шансы на то, что это удастся от него утаить, но выбора не было, я цеплялся за всё, чтобы это случилось, как можно позже.
***
— Эльбек-ага, — обнял я довольного старейшину на глазах у остальных, — жаль с вами прощаться, но мы достигли всего чего хотели и даже больше.
Старик улыбнулся.
— Витале-бей сдержал своё слово, Род кыпчаков стал богат и знаменит, настолько что местный султан зовёт