Я ожидал, что до доков мы будем добираться на гравиплатформах или скутерах, но нет. Пошли пешим. Впереди Рик, я в середине, и сержант замыкающим.
– Значит так парни, наша задача пройти по техническим тоннелям и выйти на уровень выше дока, где расположена эскадрилья истребителей, идем тихо, в бой не вступаем, наша задача только разведать обстановку и по возможности заминировать направления возможных ударов. По связи не болтаем, без необходимости. Вик, мой позывной Рэд, у Рика – Динки. Ты будешь…
– Бег! – перебил я сержанта. – Мой позывной – Бег.
– Хорошо, Бег так Бег, – через небольшую паузу ответил сержант. – Все режим радиомолчания.
За разговором мы дошли до двери, находящейся в небольшом тупичке, теперь нам предстояло войти в технические коммуникации.
– Динки, вперед! – приказ по связи.
И Рик первым исчез в темноте технического тоннеля.
– Бег, пошел! – в моем ухе раздался приказ, и я выдвинулся вслед за Риком.
Мы оказались в узком коридоре, освещенном лишь сполохами красного цвета тревожной сигнализации.
Вдоль стен проходили какие-то кабели и трубы, потолка не было видно. Только темнота. Пришлось задействовать прибор ночного видения, встроенный в шлем скафандра.
Метрах в двадцати виднелась фигура нашего подрывника, очерченного контуром. Визор подсвечивал фигуры. В данный момент силуэт виднелся, как контур зеленого цвета, если бы впереди был противник, то он бы светился красным.
В принципе, световая сигнализация от земной не отличалась. Зеленый – свой, красный – чужой. Пройдя немного вслед за Динки, обернулся назад. Рэд как раз шагнул вслед за нами и перекрыл выход.
Плохо было то, что из-за отсутствия связи с искинами базы у нас не было карты уровней, приходилось довольствоваться тем, что на основании показаний встроенных сенсоров строил искин тактического комплекса скафа. Так с разрывом метров в двадцать мы и двинулись на ощупь вперед по коридору.
Минут через тринадцать неспешного продвижения, идущий впереди Динки, резко остановился и поднял руку. Я замер на месте, перевел винтовку в режим штурмовой, и остался стоять, ожидая развязки и пояснений причины остановки.
Постояв немного, Динки махнул рукой на выдвижение и вновь двинулся вперед, внимательно осматривая стены в поисках чего-то. Я не понимая, что же он ищет, попытался связаться, но в эфире был лишь белый шум, понятно, работают глушилки.
Ненавижу ходить в середине группы, не можешь толком контролировать ситуации, хотя на карте в углу экрана и высвечивалась карта только с нашими отметками, но на душе было неспокойно.
Вот Динки остановился, повернулся к стене, нажал на что-то и исчез в открывшемся проходе. Я ускорился, во время рейда нельзя терять напарника из вида, на всякий случай кинул взгляд назад, Рэд сократил дистанцию, приблизившись ко мне, но все так же держал направление с тыла. Увидев, что я обернулся, он кивнул, как бы успокаивая.
Дойдя до места, где останавливался Динки, понял причину его поисков. Прямо по курсу метрах в тридцати тоннель превращался в мешанину из обломков конструкций и оборванных проводов. Что-то очень мощное рвануло неподалеку. Да, дальше нам по этому пути явно не пройти.
Вот и проход. Я шагнул вперед и оказался в небольшой коморке, в которой располагались непонятного назначения щиты, наподобие тех, в которых располагают электрооборудование на земле.
Рик сидел в углу помещения на корточках, и колдовал над каким-то прибором, стоящем на полу перед ним. Увидев меня, он показал жестами, чтобы я освободил вход. Сдвинувшись в сторону, пропустил входящего Керка. Тот, зайдя, сразу закрыл за собой панель, перекрывающую выход, через который мы сюда попали.
Не о таком я мечтал, оказаться запертым в ограниченном помещении, где нам втроем, довольно сложно разместиться. Но, как говорили в спецназе, выхода нет только из могилы, да и о некоторые умудряются откапываться. Был реальный случай в моей жизни, на одном из выходов, наша группа попала под удар НУРсов с американского вертолета.
Мы укрылись в скалах, поэтому погибших не было, только несколько человек словили осколки, а один человек просто потерялся, вроде далеко мы друг от друга не отходили, но Злыдень, позывной потерявшегося, как сквозь землю провалился, на тщательные поиски времени не было, на хвосте у нас висел отряд «бородачей», мы рванули дальше к расположению наших.
Злыдня мы уже похоронили, решив, что по возможности вернемся в тот район и хотя бы тело заберем, но он вышел к заставе через двое суток после нас и рассказал, что взрыв ракеты с «вертушки», вызвал небольшую песчаную осыпь, которая его и завалила, а камень прилетевший по голове вырубил сознание.
Очнувшись через какое-то время, он понял, что не может пошевелиться, да и дышать лишь потому, что, когда падал, головой залетел под нависшую скалу, там был воздуха.
Как и чем, он откапывался, история умалчивает, но сам факт того, что он вылез из-под песчаного обвала, превратил Злыдня в ходячую легенду, ну и заодно сменил ему позывной на Зомби.
Так что, безвыходной ситуации не бывает. Тем временем, Рик закончил колдовать над своим аппаратом и открыл забрало скафандра. Его примеру последовал сержант, который знаками показал мне сделать тоже самое.
– Значит ситуация следующая, – начал Динки. – Я просветил тоннель сканером, дальше в скафах мы не пройдем, можно попробовать подняться наверх, и обойти по стенам, но судя по всему здесь взорвалось, что-то около трехсот килограмм гексана, так что в надежности конструкционных элементов не уверен, могут и обрушиться под нашим весом. Предлагаю вернуться назад и поискать другой путь.
Керк внимательно выслушав Рика, о чем-то задумался. В подсобке повисла тишина.
Я не обладал информацией об устройстве станции, кстати, нужно будет при случае ликвидировать данный пробел, разведчик должен знать и уметь все, предложить по этой причине ничего не мог.
Пауза затягивалась, а моя интуиция начала тревожно шевелиться, предчувствуя опасность. С каждой минутой атмосфера становилась напряжённой, пауза затягивалась.
Внезапно пол под нами подпрыгнул, загудели стены от ударной волны, рвануло явно что-то мощное, звука слышно не было, но в закрытом помещении и учитывая, что половина станции разгерметизирована, его и не должно было быть.
Керк с Риком сильно напряглись, удар шел с той стороны, откуда мы появились.
А вот моя интуиция внезапно успокоилась, значит непосредственной опасности нет. Неопределённость напрягала, поэтому я откинулся на стену и, прикрыв глаза, попробовал уйти в режим мерцания разума.
На Земле такой прием использовался, чтобы сбить прицел снайперов. Известно, что хороший снайпер может стрелять просто на промелькнувшую мысль противника, поэтому в последние годы перед самым увольнением, мне пришлось пройти обучение, по особому способу мыслительной деятельности.
Суть заключалась в том, чтобы отстранится и ни о чем не думать и в то же время мыслить, но смотреть на мысли как бы со стороны. Получалось, что все, о чем думаешь, прокручивалось как на аудио кассете, а сознание молчало, вот и исчезал человек на ровном месте.
Этот прием действовал и в толпе. Если войти в режим мерцания, то ты для всех просто исчезал. Но сейчас, чтобы не возникло лишних вопросов, я просто решил структурировать свои мысли.
Первое – мы не можем идти вперед. Второе – Керк медлит с возвращением, а, значит, есть весомые причины. Отсюда вывод, мы в заднице.
По моему мнению, нужно пробовать идти вперед, задачу нам никто не отменял, выполнить нужно по любому. Плохо, что об общей ситуации неизвестно вообще ничего. При мысли о возвращении интуиция вновь подала сигнал опасности, ну значит буду убеждать командира на варианте продвижения вперед.
Придя к этому выводу, я вернулся в обычный режим функционирования разума. Керк по-прежнему молчал, хотя активная мыслительная деятельность на лице его отчетливо была видна.
Связь отсутствовала даже по нейросети, хорошо глушит кто-то.
Увидев, что я смотрю на него, сержант спросил:
– Вик, ты что-то можешь предложить?
– Не хватает данных об обстановке, не знаю, что творится снаружи! – ответил я.
– Снаружи? – Керк задумался. – Короче парни мы в огромной преогромной жопе. Перед тем, как погасла вообще вся связь лейтенант скинул пакет по обстановке на станции. Все хуже, чем может быть. Архи все таки прошли десантников у доков, там выживших просто нет, пользуясь тем что им противостояли только турели внутренней обороны, архи вышли в центральные коридоры, учитывая их превосходство в живой силе, да и так боевые особи физически сильнее обычных людей, то они быстро захватили все ключевые точки. Дик отозвал все группы, он собрал все уцелевшие боеспособные подразделения и занял оборону в секторе гражданского персонала. Там же сейчас пункт сбора, подходят все, кто вообще уцелел. Риго открыл свои закрома. Оружие выдается даже немногочисленным здесь детям. Связи с командной рубкой на момент, когда лейтенант скинул мне пакет уже не было. В общем до жилых секторов мы добраться не сможем. Архи контролирую все коридоры, в том числе и технические. Да и подорвал я коридор за спиной. Путь у нас отрезан в обоих направлениях. Без брони мы ничего не сможем противопоставить паукам. А в броне просто не пролезем среди изломанных конструкций. Вот такая обстановка снаружи, Вик. Нам конец! – закончил рассказ сержант. – Если есть у кого идеи говорите.
Рик заметно побледнел, я видел, что он на пороге паники, да и сержант был весьма напряжен. А вот это странно.
Ну да ситуация непростая, но для нас пока не критическая, они ребята опытные, а тут на лицо очень сильный испуг. Нужно будет наблюдать. А сейчас расспрошу-ка я, что вообще такое эти архи. Уж очень сильно их боятся, закаленные в боях и стычках солдаты.
– Господин сержант, а что вообще представляют из себя архи. Краткий курс столкновений и внешний вид мне в учебке пришлось изучить. Но вот тактику и структуру боевых подразделений я не изучал. Не просветишь? – спросил я.