Мирадель открыто поморщилась, показывая, что осознаёт сложность ситуации. Морбо всё ещё был в руках бунтовщиков. Логистика и торговля была полностью перерезана, а внезапно появившиеся орды кашмирцев периодически атаковали то в направлении Родении, то Виртала. Люди хватались за оружие, а колония медленно, но верно, сползала в хаос. Войска губернатора Брагиса с трудом защищали центр, полностью игнорируя окраины, которые ещё не вспыхнули лишь каким-то чудом.
По докладам того же Дэбельбафа, к Челефи присоединялись целые армии! Служащие там кашмирцы устраняли офицеров и командиров, захватывая власть над боевыми подразделениями и шли на соединение с мятежниками, захватывая и вырезая по пути небольшие заставы или даже целые крепости. Они также умудрились захватить несколько крупных транспортных кораблей и теперь имели теоретическую возможность напасть даже на Малую Гаодию.
Ситуацию усложнял факт наличия магов и сионов на их стороне. Инсуриев было меньше, но и они зачастую меняли сторону: кто от безысходности, а кто из расчёта.
Столь серьёзные беспорядки сильно портили экономику и создавали массу проблем, радуя этим многочисленных врагов Империи, одной из которых безусловно являлась Фира.
«Слабость, — осознала Милена. — Все вокруг чуют нашу слабость. Стоило лишь наладить ситуацию с Сайнадским царством, как голову подняли колонии и культы. Вслед за ними, вероятнее всего, ударят и остальные».
— Если мне дадут возможность дать рекомендацию, — дополнил Мариус, — я бы не спешил отдавать приказ именно на арест Фиры. Лучше провести переговоры. Может, пойти в чём-то на уступки культу Амма, до возвращения императора и армии…
Войска на Малой Гаодии безусловно имелись, но никто в здравом уме не горел желанием отправлять их в мятежный регион и оставлять без защиты собственные земли. В таком случае Империя превращалась в лакомый кусок сразу для всех соседей и торговых партнёров. Никто в таком случае не помешает тому же Тразцскому тирану (чьи земли находились за Ржавым океаном, не столь далеко от их торговых партнёров, с одним их которых, королевством Рох, он сейчас и воевал) привести на их территорию десятки тысяч своих дикарей и шаманов — как магов называли варвары Великой Прерии, — грабя и сжигая богатые города.
Мирадель прикрыла глаза, ощущая себя на очередной развилке, «между собаками». Слишком много таких ситуаций было на её памяти. Слишком часто ей приходилось решать судьбу всей страны. Её хрупкие женские плечи не выдерживали столь чудовищного давления. Милене хотелось видеть рядом того, кто сумеет поддержать, помочь, дать ей почувствовать себя слабой и защищённой, надёжно прячущейся от проблем за чьей-то спиной. Так, как она ощущала себя, когда в Тасколе находился Дэсарандес. Но её мужа снова не было рядом. Она вновь осталась одна.
От безысходности императрица посмотрела на Киана. Высший жрец ответил хмурым взглядом.
— Нужно хорошо подумать, что делать, когда мы найдём Фиру, — сказал он, поджав губы. — Возможно, правильным будет возложить на неё вину за смерть Хиделинды, объявив, что они не поделили власть внутри культа. Это будет хорошим предлогом для выставления ей условий или даже ареста.
— Ареста… — повторил Дэбельбаф, откровенно скривившись. — Я уже говорил, что не рекомендую его. Таким способом, высший жрец, мы лишь ещё глубже зароем сами себя. Ближайшие десять лет Империя будет налаживать порядок на своей же территории и бороться с восстаниями, один за другим, в конечном итоге оказавшись под угрозой со всех сторон.
— В таком случае, — Силакви пожал плечами, — я бы порекомендовал посоветоваться с императором Дэсарандесом.
Милена ощутила, как каменеет её взгляд. Злость поднялась в душе.
«Император оставил править именно меня! Следовательно, он не доверяет больше никому. Ни другим герцогам, ни совету министров, ни даже тебе, Киан, тому, кто как и он сам, может слышать голос Хореса. Почему Дэсарандес не оставил пост своему „брату по вере“? Почему он, зная, как тяжело мне это даётся, упорно отдаёт весь контроль именно мне?» — недоверие пустило очередной росток в её душе. Женщина вообще много думала о том разговоре, который случился между ней и Силакви за стенами храма и по пути к нему.
— Отложим вопрос Фиры, — заявила Милена, — на сегодня наша основная цель — максимально подготовиться к возможному вторжению на территорию Малой Гаодии. Дэбельбаф, я желаю, чтобы количество осведомителей было увеличено. Они должны быть у каждого более-менее высокопоставленного чиновника. Я хочу знать о каждом шаге наших врагов. Беза, ты должен увеличить безопасность как дворцового комплекса, так и всего Таскола. Министр Моурен, — ответственный за стражу, Тайную полицию и суды, — и Лоринсон, — министр военных дел, — помогут тебе.
Женщина на миг задумалась, постукивая длинными пальцами себя по плечу.
— Ещё я желаю, чтобы склады наполнились продовольствием на случай осады. И свяжитесь с генералом Летречем, пусть выводит одну из колон с Ханг-Вана и перенаправит её в центр Малой Гаодии, в Сайбас.
Город Сайбас формально находился не в центре, в скорее ближе к Тасколу, но никто не стал спорить с императрицей.
— Герцог Вентуриос не одобрит такие перестановки, — осмелился заметить Дэбельбаф. — Я успел изучить этого старика, — фамильярно продолжил Мариус, — он сразу же вспомнит про угрозу с запада и наших «торговых партнёров», которые моментально воспользуются фактором ослабления границ, пусть даже нас разделяет Ржавый океан.
— С этим я разберусь сама, без вашей помощи, — отпустила Милена эмоции, обжигая их взглядом, отчего мужчины замерли, как мыши перед змеёй.
Мирадель прищурилась. Пальцы перестали постукивать и вцепились в собственное плечо.
— И чего вы двое встали⁈ За дело! Живо! — откровенно выкрикнула она.
Оба тут же бросились прочь. Что министр, что капитан имели изменённое тело, а потому показали примечательную скорость. Хотя Милена с досадой и толикой гнева заметила, как Дэбельбаф, перед побегом, бросил короткий взгляд на Силакви, молчаливо спрашивая у него подтверждение.
Хоть министр разведки и строил из себя серьёзную фигуру, но в по настоящему важные моменты прекрасно понимал, кто на самом деле является столпом Империи и чьи решения играют ключевую роль.
«Даже в его глазах я стою ниже», — осознала Милена. Факт, что в серьёзных ситуациях её мало во что ставят, оказался для неё ударом.
Неуверенность, колебания, опаска, сомнения — всё это поразило управляющий аппарат могущественной страны. Им требовался рулевой, который знал, что делать, но тот отправился в совершенно другое, весьма дальнее плаванье.
Мирадель подавила свой негатив, а потом, постаравшись успокоиться, тоже посмотрела на жреца.
«Я так давно привыкла к нему, что даже забыла обо всём том влиянии, которое он имеет. „Формальное“ равенство не такое уж и формальное, когда у тебя есть возможность говорить с богом», — подумала она. Последняя мысль обожгла её, как раскалённая кочерга, а также открыла глаза на излишние сомнения мужчины.
— Ты опасаешься вмешательства других богов, — осознала Милена. Её голова закружилась, женщина едва удержалась, чтобы не пошатнуться от усталости, словно носильщик, который в одиночку взвалил на плечи сразу целый ящик, рассчитанный на двоих. — Считаешь, что в дело вмешались сущности, чьё могущество не уступает Хоресу.
Киан Силакви ответил с хорошо ощутимой задержкой и нехарактерной сдержанностью.
— За время своей долгой жизни, — ему было более семидесяти лет, что было почти незаметно, благодаря магии искусных целителей, — я не встречал ничего, что выходило бы за рамки могущества волшебников, а также не видел ни одного божественного откровения, кроме того, что было даровано Хоресом, — заявил жрец. — Поэтому я и стал его самым верным последователем.
— Что это значит? — откровенно поинтересовалась императрица.
— Боги — абстракция, чья сила может существовать, а может и нет, — пояснил он. — Лично я верю лишь в то, что открыл мне Дэсарандес и Хорес. В гисилентилов и могущество Дарственного Отца. И если в дело и правда вмешались иные сущности, умудрившись обмануть даже их… Такое невозможно проанализировать и дать какой-то чёткий ответ.
Милена припомнила «Новый завет», написанный её мужем, отчего вздрогнула, ощущая холод стен, в которых стояла. Грудь стянуло и стало трудно дышать. На мгновение ей почудился запах бойни, какой стоял в подземных казематах Ороз-Хора, где опытные палачи умерщвляли сразу сотни людей.
— Новые сущности? Вряд ли. Вероятнее всего речь о наших старых врагах. Что-то изменилось, они пробуждаются. Печать уже не держит их столь хорошо, как раньше. Муж говорил мне, что они вернутся, — дрогнувшим голосом пробормотала женщина.
— По пути будет лишь один оазис — «Птичий холм», — заявил тонкоскулый мужчина с длинными волосами, завязанными в хвост. — Это повод позаботиться о снаряжении и пропитании.
— Предлагай, — коротко заявил Дризз, на что Джарнес Ульпис, наш новый проводник, нанятый за весьма солидную сумму и сразу четыре артефакта (Огненная сфера, амулет регулирования температуры, светильник и кольцо, отгоняющее насекомых), которые я, недолго думая, выложил из своей сумки, пожал плечами и посмотрел в мою сторону. Характерно так посмотрел.
— Я ведь уже говорил, — вздохнул в ответ, — Хродбер мой наблюдатель и более опытный в вопросе путешествий человек. Я доверяю его мнению, так что будь добр, действуй согласно договорённостям.
Причины его необычного поведения в том, что гильдия (точно ли это была именно гильдия убийц, я до сих пор не уверен до конца), с которой мы, в конечном итоге, сумели связаться, выставила довольно высокий ценник, отчего средств Дризза не хватило, а взять деньги из магистрата, как делал раньше, он уже не мог. Поэтому расплачиваться пришлось именно мне, посредством передачи дорогих артефактов. Из-за этого и заказчиком, пусть и формальным, в конечном итоге, тоже стал именно я. Такие вот дела.