[20], а то вдруг съезжает с катушек, причем непонятно с чего и без всякого перехода. У Карло сеструха трахается с морпехом, вернувшимся оттуда, и рассказывает, что у него совсем крыша поехала от контузии… видимо, тут то же самое. Но босс Хулио классный, что есть, то есть.
– Все сюда подошли! Резко! И башку не забыли! – начал Хулио с наезда.
Все потащились к стене, там было некоторое количество свободного места, и там обычно проходили собрания банды.
– Значит, слушаем сюда внимательно. Кто знает парня по имени Альфредо Бентес?
Луис этого парня не знал и сейчас судорожно пытался вспомнить. Альфредо… так, кажется, звали одного толкача на границе, нечистого на руку… но его же грохнули… расстреляли прямо на улице … тр-р-р-р… и готово.
– Это тот парень из Техаса… – наконец выдал кто-то.
– Вот именно! А знаете, что на самом деле произошло? На город, где он сидел у шерифа, напали морские пехотинцы и замочили его! Они прилетели на вертолетах и замочили его! Нашего парня замочили чертовы морские пехотинцы, и среди них был тот самый ублюдок, который устроил бойню в Сьюдад-Хуаресе.
Все это было ложью. Ложь вообще бывает разная – милая, обычно используемая женщинами, корыстная… эта же была страшной. Чудовищной. Но именно в такую ложь легко было поверить.
– Чертовы гринго! – крикнул кто-то.
– Дело не в гринго, идиот! Дело в нас! Это мы ничего не делаем, когда гринго убивают нас! Скажите, кто из вас убил хоть одного полицейского?
– Ну, я… – сказал кто-то.
– Еще?
…
– А кто из вас убил хоть одного проклятого морского пехотинца?!
Тут и вовсе гробовое молчание. Никому как-то не приходило в голову убивать морских пехотинцев. Они не были сотрудниками правоохранительных органов, не арестовывали их… кроме того, среди них было немало мексиканцев, таких же, как они сами.
– Тогда кто из вас может назвать себя мужчиной?!
Для мексиканца не было оскорбления страшнее. Machismo, мачизм – одно из ключевых понятий латиноамериканца-мужчины.
– Что ты предлагаешь, хефе?
– Я предлагаю стать, наконец, мужчинами! Наши братья сидят в тюрьмах, их посадили туда те же люди, которые отняли нашу землю, землю нашей расы! Кто знает, сколько наших братьев ждет исполнения смертного приговора в тюрьмах только этого штата?! Сто сорок! Сто сорок, Дева Мария, да кто мы такие, если мы не освободим братьев?! Кто мы такие, если мы только треплемся о свободе, о расе, пьем текилу – и ничего не делаем?! Идите за мной!
На улице стояла машина Хулио – классный новенький «Форд Ф150» в дорогой модификации «Харлей-Дэвидсон», сверкающий и притягивающий взгляд. Обычно кузов у этой машины Хулио закрывал пластиковой крышкой, но сегодня пластиковой крышки не было, а вместо этого был наскоро прихваченный брезент. Эль-хефе достал нож, писанул раз, другой – и взору собравшихся предстали мешки и ящики. Хулио вспорол ножом один мешок – темная сталь и дерево, угловатое, плотно сложенное в мешки армейское оружие. Автоматы. Оружие, предназначенное не для того, чтобы любоваться или гордиться им, – это было оружие, сочетающее в себе дешевизну, примитивность и предельную эффективность, оружие, созданное для того, чтобы отнимать человеческие жизни, быстро и много.
– Вот – наша свобода!
Пару часов спустя по одной из второстепенных дорог штата ехал небольшой фургончик «Форд Эконолайн», которому было как минимум пятнадцать лет. Альфредо был за рулем, а Луис и Хорхе в кузове. Кроме Луиса и Хорхе в кузове были две канистры с бензином и две большие сумки с оружием. Часть оружия и раньше принадлежала банде, часть – только что выдал всем Хулио. Выдал он и патроны – оружия и патронов он откуда-то привез целую машину.
Еще в начале нулевых годов «деловые» люди Юга, то есть бандиты, обходились довольно примитивным набором стволов. Помповые ружья и их обрезы самого разного вида, очень ценились «Итака-37», но попадалось всякое, вплоть до антикварного «Винчестера-97». Дешевые пистолеты-пулеметы – от «Томпсона» еще времен сухого закона до разного старья типа «Смит-Вессон 76», «Порт-Саид» и разных моделей «Инграма». Иногда – карабины СКС, которых в штатах было море, и «Рюгер Мини-14», любимое оружие белых законопослушных фермеров-южан, адептов второй поправки к Конституции. Армейского оружия типа М4, АКМ во всех его видах, МР-5 – почти не было, потому что его сложно было достать. Ну и пистолеты – основным оружием гангстерских разборок были «Глок» и «Кольт».
Но сейчас, особенно после вооруженного мятежа в Мексике, все изменилось. Так, в этой машине на троих было четыре автоматических ствола. Два им дал только что Хулио – «Бушмастер М4» с передней рукояткой и венгерский АМД, который не был похож на «калашникова», но тоже являлся реинкарнацией АК. Еще два ствола у них были до этого – русский СКС, переделанный в США на стрельбу автоматическим огнем и принимающий магазины от АК, и китайский МАК-90, легендарное оружие маньяков-убийц[21]. Кроме того, у них был полицейский дробовик «Ремингтон-870» со складным прикладом, пистолет-пулемет «Карл Густав», он же легендарный «Шведский К», и пять пистолетов и револьверов на троих. Ко всему этому имелись запасные магазины, а к автоматам – более тысячи патронов. Луис и Хорхе сейчас ругаясь, набивали запасные магазины патронами, пока Альфредо вел машину. Короче говоря – это была банда, причем банда опасная, вышедшая на тропу войны, имеющая твердую цель и намеревающаяся проложить к ней путь градом свинца. Они были бандитами и раньше – но вот сегодня, после речи Хулио и машины оружия, которую он роздал, – что-то изменилось. Ни один из них не мог выразить словами, что именно изменилось, но каждый это понимал и готов был действовать по-новому.
Машина резко вильнула, Хорхе ударился головой о борт и выругался. Патрон, который он пытался засунуть в магазин, вырвался из его пальцев и куда-то покатился…
– Черт, ты что делаешь, долбаный придурок! Совсем мозги пропыжал?!
– Ништяк… ха-ха… – Альфредо было смешно все это, – только что я чуть не столкнул в канаву тачку с тремя телками.
– Три телки… – сказал Луис, – и нас тоже трое.
– Заткнись, придурок. Черт… как же больно…
– Скоро все эти телки нашими будут!
Где-то позади катящегося на грани допустимой скорости фургончика взвыла полицейская сирена, небольшой внедорожник резко развернулся и устремился в погоню за нарушителем правил. На крыше внедорожника переливалась синим огнем сирена.
– Черт, копы! Копы!!!
– Не бзди! Это – наша земля!
Все знали правила. Одно дело – воевать с негритянскими бандами, копы, среди которых до сих пор было немало белых – особо не опечалятся, когда две банды постреляются, избавив их и суд штата от лишней кропотливой работы. Но совершенно другое – пострелять копов. А то, за что непременно последует самая жестокая кара, – сознательно напасть на копов. Копы были просто самой большой и самой крутой бандой в окрестностях. И самой дебильной – у них было оружие, но вместо того чтобы с его помощью зарабатывать деньги, они защищали какой-то полумифический закон, давая работу адвокатам, прокурорам, судьям и прочей богатой мрази. Но правила были неизменны – нападение на своих не прощается, копы держались друг за друга и убийцу копов, тем более – сознательного убийцу копов просто не стали бы брать живьем. В этом копы ничем не отличались от обычной банды, и все бандиты знали эти правила и уважали их.
Но, может быть – пришло время отринуть все правила?!
– Что? Ты что, парень, свихнулся?! Копы!
– Дай автомат!
Луис взял венгерский автомат – уродливую, угловатую железяку, предназначенную только для того, чтобы быстро отнимать жизни – и присоединил магазин. В темноте фургона лязгнул передернутый затвор.
– Много магазинов готовы?
– Восемь. Ты чо задумал, парень, нам же…
– Хулио правильно сказал. Или мы мужчины, или нет. На, держи. Подашь мне магазин, как только этот кончится. И не тормози, блин.
Хорхе был на грани, он почти что сдулся. Одно дело – среди своих орать всякую ересь, совсем другое – здесь, в фургоне, здесь их всего трое и копы на хвосте. Он знал, что были парни, которые осмеливались вступать в схватки с копами, но правоохранительная система обрушивалась на них, как тонна кирпичей, и путь их заканчивался одинаково. Либо у какой-нибудь обочины с пистолетами в обеих руках, либо в тюрьме штата с иглой в вене. Никогда не было по-другому – и сейчас они были у самой грани, чтобы вступить на этот путь. Почему-то даже порученное им задание не пугало Хорхе так, как это.
Луис тем временем, уверенно держа незнакомый автомат, переместился к самой задней дверце фургона – она не была заварена, как это делают некоторые, открывалась.
– Черт, парень, они у нас на хвосте!
Луис дернул за защелку двери, пихнул створку в сторону и вскинул автомат. Ветер и вой сирены ворвался в салон, но это его не пугало. Внедорожник – это был небольшой, дешевый «Шевроле» – был совсем рядом, он видел, как у копов на переднем сиденье вытянулись лица, когда они поняли, что происходит. Но он не давал им ни единого шанса, чтобы выправить ситуацию, он просто прицелился из своего венгерского автомата и открыл огонь. Автомат задергался в руках ощутимо, но удерживать его в руке было приятнее, чем обычный «калашников», благодаря передней рукоятке. Лобовое стекло полицейского внедорожника мгновенно пошло дырами, полицейская машина вильнула, пытаясь уйти от гибельного огня, но водитель был или тяжело ранен, или убит и с управлением не справился. Машина пошла еще резче вправо, а потом ударилась об отбойник, перевернулась и пошла кувыркаться по шоссе.
– Да! Черт, да! Иех-ху!
Фургон тоже резко вильнул, створка двери захлопнулась и ударила Луиса по рукам, отчего тот чуть не выронил автомат на дорогу. Но все равно было классно.
– Надо сваливать. Черт, надо сваливать, мы убили копов!