– Да, мэм, – коротко ответил госсекретарь, записывая.
– Так вот, если президент Быков запросит помощь свободного мира, эта помощь будет ему оказана в согласованном объеме и в согласованные сроки. Не исключая и временный ввод частей американской армии для стабилизации обстановки и недопущения фашистского переворота. Первым шагом на этом пути должно быть немедленное освобождение всех американских и польских заложников, находящихся в руках боевиков. При необходимости мы готовы на проведение совместной с русской армией и полицией операции по освобождению заложников. Если же президент Быков предпочтет по-прежнему не замечать нарастания фашистской угрозы у себя в стране – Соединенные Штаты Америки будут разговаривать с другими лидерами, которые реально, а не на словах могут влиять на положение дел в стране. Если же президент Быков и вся российская элита выберут путь потакания низменным человеческим слабостям и пойдут по пути фашизма – Соединенные Штаты Америки оставляют за собой право конфисковать всю имеющуюся собственность на Западе, так как мы не можем допустить, чтобы эти деньги пошли на финансирование преступного фашистского режима. Вы все записали?
– Да, мэм. – Ручка госсекретаря стремительно бегала по бумаге.
– Мэм, введение на территорию России частей американской армии приведет к общеевропейской войне, – сказал адмирал Фейт, – в Германии, по Франции – везде отмечается рост праворадикальных настроений, и эти европейские правые радикалы…
– Я вас выслушала, адмирал. Соединенные Штаты Америки не могут просто смотреть на то, как на одной шестой части суши зарождается режим, аналогичный гитлеровскому. Наши деды пролили слишком много крови, чтобы остановить это, – и история нас проклянет, если мы еще раз допустим подобное.
Когда мадам Президент только начинала политическую карьеру, она вообще не могла читать речи без бумажки. Господи, какую политическую речь может произнести бывшая королева красоты?! Но она брала другим – каждую речь она произносила столь вдохновенно, а занятую позицию отстаивала столь убежденно, что люди начинали верить в полный, несусветный бред. Теперь, став президентом, она кое-чему научилась и уже могла делать короткие выступления без предварительной подготовки. Правда, ее политическая позиция годах в девяностых прошлого века привела бы в ужас что республиканцев, что демократов.
– Переходим ко второму вопросу. Что происходит на Северном Кавказе и насколько это касается нас. Мистер Сафт?
Директор ЦРУ был одним из немногих, находящихся в этой комнате людей, который умел произносить речи любой степени сложности без бумажки. Все-таки бывший журналист как-никак, noblesse oblige…[42]
– Господа, на сегодняшний день достоверно известно только одно – президент Ичкерии Бадыров убит, вероятнее всего – убит в результате террористического акта, как и его отец. Больше достоверной информации нет, русские принимают меры к блокированию информации.
– А недостоверная? – нетерпеливо спросила мадам Президент.
– Недостоверная состоит в том, что на всей территории Ичкерии идут боестолкновения между сторонниками салафитов, то есть чистого ислама, и частями российской армии. Однако, по данным от наших грузинских друзей, это нельзя называть третьей чеченской войной, и продлится это там недолго, максимум несколько недель. На сей раз, помимо российской армии, в усмирении чеченского мятежа участвуют подразделения казаков, получившие боевой опыт на Украине, а также отряды русских экстремистов, в основном состоящие из бывших военных, имеющих боевой опыт в Чечне. В Чечне нет значительной прослойки людей, готовых оказывать вооруженное сопротивление русским, по данным грузинских источников – сопротивления как такового нет, есть массовые грабежи, разбои, убийства врагов. Правда, в отличие от предыдущих кампаний на сей раз оказался дестабилизирован весь регион, в том числе и исконно русские территории, такие как Кубань и Ставрополье. Русские давно могли бы разобраться с этим, если бы не их паралич власти.
– Паралич власти? – спросил Пачеко.
– Да… их власть ни на что не годна, притом что по нашим данным, она избрана вполне демократическим путем. Это еще одна загадка России, люди идут на выборы, голосуют – но потом предпочитают не подчиняться власти, которую они сами же и выбрали, и решать многие вопросы самостоятельно.
– Этакая свобода… – пробормотала мадам Президент.
– В какой-то степени, мэм. Анархичная – но свобода. По-видимому, лидеры боевиков-фашистов не хотят брать власть, чтобы отвечать за страну целиком и полностью, их вполне устраивает такой вот Кремль – безвольный и ни на что не влияющий, но на который можно свалить все неудачи, этакое пугало для народа. В Кремле тоже понимают, что можно предпринимать по отношению к фашистам и что нельзя.
– Бардак… – выразился Давидсон.
– Как бы то ни было – это отвлечет русских на какое-то время.
– Что стало причиной убийства Бадырова? – спросила мадам Президент.
– Это сложный и неоднозначный вопрос, мэм. Боюсь, что у меня нет на него однозначного ответа…
– Тогда давайте неоднозначный, черт бы побрал вашу журналистскую душу! – взорвалась мадам Президент.
Все засмеялись.
– Я могу только предложить версии. Президент Бадыров был очень неоднозначной и в то же время очень важной фигурой в российской политике на Кавказе, своего рода краеугольным камнем, до четырнадцатого года всерьез рассматривалась возможность выдвижения его на пост президента России. Это очень властный и жесткий человек, в своей республике он был на положении короля, русские законы соблюдал лишь для вида – но очень жестко подавлял всех конкурентов и всех радикальных исламистов. Это русских устраивало как нельзя больше, поэтому они закрывали глаза на противозаконные действия Бадырова и давали ему деньги, как только он об этом просил. Нельзя сказать, что Бадыров воровал эти деньги, да, он распределял их только внутри своего клана, но требовал, чтобы на эти деньги была сделана работа, и на данный момент Грозный полностью восстановлен, и не только Грозный. В Грозном есть даже небоскребы, он выглядит намного лучше, чем подавляющее большинство русских городов, и даже может исполнять столичные функции.
– Почему тогда этот… Бадыров не провозгласил независимость? – простодушно спросил Белаквиа.
– Здесь не все так просто. Бадыров безусловно имел сотни и тысячи преданных сторонников, но его клан не был самым сильным в республике. Если бы другие кланы объединились – они бы уничтожили его. Но у Бадырова, помимо его клана, была сила русской армии и полиции, она тогда называлась милиция – и все это понимали. Кроме того, Бадыров славился в республике как человек, который открывает дверь в любой московский кабинет пинком ноги – а в Ичкерии это ценилось. И он реально привозил из Москвы в республику деньги, много денег. Таким образом, вокруг него сплачивались люди, которым нужна была часть этих денег – и они получали ее. Сам же Бадыров понимал, что он сможет выжить и остаться у власти только в цивилизованном государстве и при внешней поддержке России, поэтому он оставил все как есть. Русские платили ему деньги, а он обеспечивал покорность. В результате сейчас в Чечне обстановка даже не такая тяжелая, как, к примеру, в соседнем Дагестане, где не было войны.
– И как Америка должна к этому относиться? – спросила мадам Президент.
– Мэм, я бы порекомендовал никак не относиться. Британская секретная служба имеет гораздо больший опыт работы в этом регионе, она пытается отколоть от России Кавказ уже с восемнадцатого века. Мы должны им просто помочь, а они сделают, что смогут, сами. В конце концов – нестабильность на Кавказе очень выгодна нам. И если, к примеру, люди из Пакистана попытаются проникнуть на Кавказ через Среднюю Азию и Каспий – для нас будет лучше, если мы отвернемся и дадим им сделать это.
– То есть вы считаете, что ЦРУ справится с ситуацией без посторонней помощи.
– Совершенно верно, мэм, – чуть поклонился Сафт.
– Представьте мне меморандум по ситуации на Кавказе. И обновляйте информацию, скажем, каждые три дня.
– Да, мэм.
– Теперь третий вопрос. Основной. Ситуация в Иране и наши действия в связи со всем с этим. Адмирал, вы готовы выступить?
– Да, мэм.
– Тогда мы внимательно слушаем вас.
Адмирал Фейт прошел к заранее установленной доске, на которой можно было писать маркером и крепить карты. Достал из папки и развернул карту региона, прикрепив ее к поверхности доски магнитами.
– Итак, дамы и господа… – в устах адмирала такое обращение звучало издевательски, по крайней мере, по тону, – следует признать, что наша политика по отношению к Ирану, проводившаяся последние двадцать лет, потерпела сокрушительное фиаско, они выиграли даже там, где считалось, что они проиграли.
Узел первый – вторжение в Ирак. В Ираке в течение тридцати лет существовал довольно жестокий режим, возглавляемый диктатором-параноиком по имени Саддам Хуссейн, армейским офицером. Этот режим был не слишком приятен, но про этот режим можно было сказать вот что. Во-первых, он был светским, даже агрессивно-светским. Саддам Хуссейн жестоко расправлялся со всеми религиозными фанатиками, он зверски расправился с лидером иракских шиитов Мухаммедом Ас-Садром, сын которого Муктада сейчас объявил Америке джихад. Еще ранее, в самом начале своего правления, Саддам принял решение расстрелять аятоллу Хомейни за исламскую пропаганду, и если бы не вмешательство Запада, в том числе и ЦРУ США, – он бы это сделал, а у нас сейчас было бы куда меньше проблем.
– Позвольте!
Мадам Президент подняла руку, требуя молчания.
– В течение восьми лет, до восемьдесят восьмого года, Ирак с нашей помощью вел войну с Ираном, ему удалось практически полностью уничтожить его военную мощь, и это несмотря на то, что до прихода к власти аятоллы Хомейни мы поставляли в Иран такое оружие, какого не было даже у наших частей, мы поставили Ирану сухопутный вариант истребителя F14, а британцы разработали для Ирана танк «Челленджер», который, к счастью, не успели поставить и который оказался настолько хорош, что потом они приняли его на вооружение сами. Нам необходимо было и дальше поддерживать противоборство двух режимов – светского режима Хуссейна и радикально-клерикального – хомейнистов. Но вместо этого мы тяжело ранили Ирак в девяносто первом и добили в четвертом, автоматически усилив Иран и сделав его лидером всего региона.