— Спортсмены, наверное, — пожал плечами Ворон. — Спортивный круг тесен, как и любой другой, а бои без правил — вещь серьезная. Тут принято уважать друг друга…
— Не похожи они на спортсменов. И на уважающих кого-то непохожи. Скорей бандиты…
— Тебе надо придти в себя. Я снял здесь номер… Не хочешь отдохнуть, успокоиться?
Марина посмотрела на него, то ли оценивающе, то ли размышляя. Ворон замер. Неужели откажется? Мало ли что у них все было — курортные романы обычно не имеют продолжения… Пауза затягивалась.
— А почему нет, Константин Егорович? — наконец, сказала она. И крылья за спиной Ворона вновь зашевелились. Хотя какой-то черный камень упал в ликующую душу, как чернильная капля на безукоризненно белый наряд.
Проснулись они поздно, от стука в дверь. В комнате царил полумрак, но когда Ворон раздернул плотные шторы, оказалось, что солнце уже почти в зените.
— Кто это? — сонно спросила Марина.
— Сейчас узнаем. — Ворон надел брюки и вышел в прихожую.
— Кто?
— Это я! — донёсся голос Оскаленного.
Ворон открыл дверь.
— Извини, Ворон, — сказал Оскаленный, переминаясь с ноги на ногу. Он был в широких светлых штанах, босоножках и красной майке — как курортник в Карне. — Дела накопились.
— Жди меня в ресторане. Можешь заказать пока себе что-нибудь.
Он вернулся в комнату. Марина уже успела надеть платье и красилась перед зеркалом.
— Что это? — Он коснулся нежной кожи предплечья, где проступали синеватые пятна.
— Где? А-а-а… Это же вчерашний идиот меня в машину тащил. Ничего, я замажу тональным кремом.
Ворон поиграл жевлаками.
— Куда ты так торопишься? Сегодня ведь суббота.
— Дела! Твои дела нашли тебя, мои ищут меня.
— Давай хоть позавтракаем вместе!
— Извини, но мне уже нужно бежать. Во мне, конечно, не так нуждаются, чтобы поднимать с постели в выходной, но обязанности тоже имеются.
— Какие ещё обязанности?
— Костя, да ты ревнуешь что ли?!
Обращение по имени вытащило из памяти вчерашний черный камень.
— А откуда ты знаешь мое отчество? — В голосе звякнул металл.
— Какое отчество? — Она непонимающе хлопнула ресницами. Выглядело это очень мило и трогательно. Но сурового тона Ворона не изменило.
— Вчера ты назвала меня Константином Егоровичем. Откуда тебе известно, что я Егорович?
— Ну. — Девушка надула губки, вспоминая. — Ну, я не знаю… Наверное, ты говорил…
— Я не говорил.
— Может, кто-то тебя так называл…
— Никто не называл!
— Тогда не знаю. А почему у тебя такой тон? Я к этому не привыкла!
Ворон никогда не включал заднюю передачу, в его положении это было очень опасно. Можно потерять деньги, место в иерархии, и даже жизнь. Но сейчас он сделал то, что было нельзя.
— Извини. Действительно, глупость. Наверняка я называл, но забыл.
Марина улыбнулась.
— Ладно, проехали. Проводишь меня до стоянки?
— Конечно!
Ворон посадил девушку в такси, заплатил водителю, помахал рукой вслед и вернулся к деревянному паруснику. Оскаленный сидел на веранде над водой, но уже не за директорским столиком. «Адмиральский» только открылся, и посетителей ещё не было.
Подошёл официант.
— Мне глазунью из трех яиц с беконом, бутерброды с маслом и сыром и чёрный чай с лимоном! — заказал Ворон. — А моему другу…
— Что тебе? — обратился он к Оскаленному.
— То же самое!
— Всё в двух экземплярах!
Официант кивнул и ушёл.
— Ну, говори, что случилось, зачем искал?
— Да ничего не случилось. Просто надо дела делать, а тебя нет.
— Как нет? Вон он я!
Оскаленный отвёл взгляд в сторону. В разговоре повисла пауза. Вниз по течению проходил сухогруз. Оскаленный проводил его взглядом. Ворон нетерпеливо барабанил пальцами по столу.
— Ну, чего ты такой надутый? — наконец спросил он.
Оскаленный продолжал смотреть на реку.
— Пацаны базарят, ты в Карне тоже на несколько дней зависал… Похоже, с этой же телкой… А у них проблемы были…
— Она не телка! — вспылил Ворон. — Какие проблемы? Кто это базарит? Джузеппе метлой метет? А ты что, предъявить мне хочешь?!
— Да ты что, Ворон! — отшатнулся Оскаленный. — Я просто тебе цинканул, чтобы знал: было такое шипенье, я его пресёк…
— Ладно, я понял! — смягчил тон Ворон. — Всё, проехали! По делу что?
— На две фуры товар уже есть, — сказал Оскаленный. — Третья будет готова послезавтра к вечеру. Но с ней небольшая проблема…
— Какая? — насторожился Ворон.
— Серёга, постоянный напарник дяди Миши, основного водилы, на этот рейс поменялся с другим. У него там семейные проблемы…
— С кем поменялся?
— С каким-то Сашком.
— Что за Сашок?
— Молодой, — пожал плечами Оскаленный. — Никто про него толком ничего не знает.
— А дядя Миша что говорит?
— Говорит, ничего, мол, страшного, пусть едет Сашок.
Официант принёс заказ, и они замолчали.
— Всё это как-то… — сказал Ворон, когда официант удалился.
Не найдя подходящего слова, он не закончил фразу, поддел кусок глазуньи, отправил в рот и принялся жевать с задумчивым видом.
Оскаленный, явно без аппетита, лениво ковырял жареный бекон.
— Поэтому и рассказываю. Решать тебе!
— Решу! Что еще?
— Губатый назначил встречу насчет железок. Вечером.
— Хорошо! Еще?
— Бешеный пацанов подготовил. Надо отобрать.
— Хорошо! А что по моему поручению лично тебе?
— Есть один чел, — кивнул Оскаленный. — Бывший опер с уголовки. Ковалев, погоняло «Кузнец». Недавно на пенсию вышел. Задрала служба, говорит, выслуги хватило для пенсиона… А вот бабок не хватает. Охранником теперь на базаре, щипачей гоняет. Но тоже недоволен. Я с ним побазарил, удочку слегонца закинул… В общем, он темой заинтересовался. И говорит, есть у него на примете бывший участковый, и ещё пара-тройка хороших агентов сохранилась…
— Вот и хорошо, — кивнул Ворон, отхлебнув чаю. — Вот мы его как раз и испытаем. Пусть этого Сашка пробьёт: что это за неожиданная постанова такая?!
— Понял! — ответил Оскаленный и встал. — Ну всё, тогда я пойду?!
Ворон поставил чашку и тоже поднялся.
— Да… — словно что-то вспомнив, сказал он. — А не знаешь, кто из братвы был вчера в «Адмиральском»?
— Почему не знаю? Ты же сказал, что сюда собираешься, я тебя прикрывал…
— Ты же видел, кого я провожал сегодня?
— Видел.
— К ней вчера кто-то тут приставал, за руки хватал, в машину тянул… Хочу знать — кто?
Оскаленный пожал плечами.
— Центровые были…
— Центровых видел, они ни при чем.
— Речпортовские заезжали. Недолго сидели, перетерли тему и быстро уехали. А кто приставал к тел… к девушке, не знаю.
— А кто у них был старшим?
— Лоцман.
— Глаз у него так и не открылся?
— Как он откроется, если нерв перерезан?!
— Ну, ладно. Бывай!
Оскаленный ушёл, а Ворон снова сел за стол и долго смотрел на реку. Потом заехал в офис, где томился Джузеппе.
— Ну, что мне делать, Ворон? — спросил он, стараясь не смотреть в глаза.
— Не бухай и не мети метлой! Я тебя не для того с собой взял!
— Извини, шеф… Вчера перебрал, может, лишнего сболтнул… Скажи, что надо? Я все сделаю!
— Жди команды!
Джузеппе понуро вышел.
Дороги, как и вчера, патрулировали усиленные омоном наряды милиции, дважды у них проверяли документы.
— Кого они думают так поймать? — возмущался Оскаленный. — Те были в масках и перчатках, разве мы на них похожи? Или кто-нибудь из тех, кого шерстят круглые сутки, может ездить в таком прикиде? Или, может, у них в паспортах стоит штамп «Алмазы Якутии»?
— Это нас не касается, — процедил Ворон. — По крайней мере, сейчас. А когда будем везти стволы, или товар — может коснуться…
Оскаленный привёз Ворона к летнему кафе «Мороженое» в сквере на Театральной площади — матерчатому шатру в белую и красную полоску, похожему на огромную палатку с поднятыми боковинами. Внутри шатра виднелись с десяток столов, но только за несколькими сидели люди.
Ворон приказал остановиться на проезжей части, перешагнул через невысокую ограду, прошел по газону, полюбовался фонтаном: четыре мускулистых богатыря держали чашу изобилия, которая была почему-то пустой, а со всех сторон их поливали тонкими струями расположенные по периметру лягушки и черепахи. При этом он осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, направился к кафе.
Губатый был уже там. Он сидел за дальним от мороженщицы столиком с худощавым мужчиной лет сорока, одетым так, как будто он вышел на пять минут из соседнего дома вынести мусор: в растянутых на коленях трениках, майке-алкоголичке и сланцах. Соседние столы были пусты — может, по случайному стечению обстоятельств, а может, потому, что не все любят сидеть рядом с человеком, похожим на бомжа.
Ворон, не здороваясь, сел рядом с Губатым, напротив незнакомца, разглядывая его с нескрываемым скептицизмом.
— Это Витёк! — представил Губатый.
— Виктор! — кивнул тот.
Ворон промолчал.
— Ты не смотри так! — сказал Губатый. — Он тут рядом живёт.
— А-а-а! Ну, это совсем другое дело! — саркастически согласился Ворон. — А где его мусорное ведро?
— Какое ведро? — удивился Губатый. — Он по другой теме…
— Не нужно обо мне разговаривать, как будто меня здесь нет! — неожиданно твердо произнёс Виктор. — Вас интересует одежда, или что-то другое?
— Сходи-ка, купи нам всем по мороженому! — обратился Ворон к Губатому.
Тот послушно направился к прилавку.
— Нас интересует что-то другое, — сказал Ворон новому знакомому. — Вы знаете, что?
— Да!
— Я должен знать, каким образом и чем конкретно вы сможете помочь!
— Мой брат военный, — понизив голос, сообщил Виктор. — Имеет доступ к оружию второй и третьей категории…
— Неисправному старью?! — возмутился Ворон.
— Не только. Утерянному, а потом найденному, возвращенному после ремонта, находящемуся на консервации… Практически ничем не отличается от первой категории, может, больше