потертое да поцарапанное. И то не всегда. На консервации часто бывает и первая категория — а это вообще новье, муха не сидела…
Ворон удовлетворенно кивнул. Видно, что похожий на бомжа человек разбирается в теме.
— Что можно взять быстро и без проблем?
— Три пээма, два калаша и патроны в достатке. Всё чистое.
— Сколько хотите за всё?
Виктор взял со стола салфетку, достал из кармана треников огрызок простого карандаша и, по-киношному, написал на салфетке сумму: 5000 дол.
Ворон усмехнулся. Иногда столько просят за два автомата и пистолет. Правду говорят: рыба дешевле там, где ее ловят, а золотой песок — где его намывают.
— Что, не устраивает? — по-своему понял его реакцию Виктор.
— Устраивает. Добавь еще три гранаты — и по рукам!
— Годится!
Виктор скомкал салфетку и, на секунду задумавшись, спрятал её вместе с карандашом в карман.
В этот момент вернулся Губатый с мороженым.
— Взял ванильного, — сказал он, ставя вазочки на стол.
— Когда будете готовы провести сделку? — спросил Ворон.
— Да хоть завтра!
— Заметано! Тогда завтра в четыре на Левом берегу, за «Голубым озером». Знаешь, где это?
Виктор кивнул.
— Конечно! Там самые лучшие шашлыки на Левбердоне…
— Вот деньги получите и оттянетесь по полной, — слегка улыбнулся Ворон. — Условие съезда: вы с братом на одной машине, и я с Губатым на одной. При нарушении — открываем огонь. Идёт?
— Идёт! Только стволы мы с собой не повезем. Все равно вторую машину подтянуть придется.
— По согласию так и сделаем. Просто сюрпризов быть не должно. Знаешь, сколько из-за таких непоняток людей положили?
— Знаю, знаю…
— Ну, тогда ешьте мороженое. Мою порцию поделите между собой! — Ворон поднялся. — И никаких шуток, — тем же доброжелательным тоном добавил он и, не оборачиваясь, пошёл к выходу.
«Нива» была на месте. Оскаленный, сидя за рулём, слушал музыку и внимательно наблюдал за входом в кафе.
— Быстро ты! — сказал он, когда Ворон сел в машину. — Как прошло?
— Не знаю пока, — честно ответил бригадир. — Ты пробей этого оружейного барыгу! Пусть Губатый всё, что знает про него, подробно расскажет, а ты связи его проверь, брата, и вообще всё, что сможешь. До завтрашнего полудня надо сделать.
— До завтра? Я же не успею!
— Кузнеца напряги, у него это должно лучше получиться. Пусть показывает, чего он стоит!
— Ну, попробую, — не очень уверенно сказал Оскаленный.
— И завтра в три у нас стрелка на Левбердоне, так что подготовь прикрытие!
— Ну, понял! Тогда мне торопиться нужно… Тебя куда отвезти?
— Никуда! Сам доберусь. А ты занимайся делом. Удачи!
Ворон вышел из машины.
— До завтра! — ответил Оскаленный.
Ворон отошел на несколько кварталов, из автомата набрал домашний номер Марины.
— Алло! — ответил нежный голос, и у него заколотилось сердце, как перед началом опасной стрелки. Вот еще новости!
— Привет!
— Привет!
— Встретимся?
— Сегодня не смогу, — ответила Марина.
Ворон хотел было спросить, почему, но сдержался.
— Ладно, тогда до свиданья!
— Не обижайся!
— Я и не обижаюсь.
Ворон постоял, крутя в руке тяжелую трубку. Вечер неожиданно высвободился… Точнее, опустел. Он поехал домой. И понял, что домом это назвать нельзя.
Комната в коммуналке на третьем этаже обшарпанного, растрескавшегося дома. Четыре соседа, тонкая струйка воды из крана, не работающая из-за слабого напора газовая колонка. Они жили здесь с матерью, после их общего освобождения, ему было три года. Мать работала на мясокомбинате и приносила мясо по приемлемым ценам, поэтому соседи относились к ним неплохо. Их тогда было человек семь: потом некоторые съехали, некоторые умерли. Тогда ему казалось, что все это нормально: и теснота на кухне, и вечно занятый туалет, постоянная ругань и крики за тонкой стенкой, иногда вспыхивали драки в общем коридоре и на кухне. Баба Маша единственная выделялась светлым пятном из этой беспокойной и неприятной кодлы, она была учительницей, рассказывала ему сказки, научила читать и приучила к книгам. В шесть лет он уже сам читал и находил в этом интерес, так и пошло: в школе и в колонии любовь к чтению добавляла ему баллы и улучшала характеристику.
Потом, когда переехали в дом на Лысой горе, бабы Маши не хватало, но все равно ему показалось, что попали в рай: никаких соседей, свободный, хотя и во дворе, сортир, огромная территория…
Теперь он понял, что это тоже не то место, в котором можно жить. Так, ночевать короткое время, как на съемной хате в Карне… Значит, настоящего дома у него нет!
Почему эта мысль пришла именно сейчас? И сразу в мозгу всплыл ответ: из-за Марины. И директорского люкса в «Адмиральском причале». Марину нельзя привести ни в одно из его бывших или временных жилищ. Ей необходима другая обстановка. Такая, как тот самый люкс! Или даже лучше. Ей нужна дорогая одежда. Другое окружение… Да и другой спутник жизни, а не блатной по кличке Ворон…
Он тряхнул головой. Почему он вообще об этом думает? Прошел в ванную, умылся холодной водой, в коридоре встретил Коляшку. Тому было уже двадцать пять, но его называли так же, как в детстве. Может, потому, что он вел себя, как малое дитя, может оттого, что заикался. Во всяком случае, жена его бросила через три месяца после женитьбы, а с отцом они жили, как кошка с собакой.
— Отт-тец, напп-иваетт-ся, дде-ретт-ся, — пожаловался Коляшка. — Скк-азз-ал, чтт-то я из егг-го ббу-ттыл-кки отт-пил…
— Хочешь, у меня в комнате пока поживи, — предложил Ворон. — А с дядей Архипом я поговорю, чтобы не трогал тебя…
Коляшка радостно закивал головой.
— Спп-пас-сибо, Кк-кост-тя! Спп-пас-сибо!
Ворон надел джинсы, клетчатую шведку, кроссовки, отдал Коляшке ключ от хилого замка и вышел из дома. Поехал на «менку» — пятачок возле риелторской конторы, где обычно толкались продавцы и покупатели жилья, арендодатели, арендаторы и всякие жучки-посредники. Было уже поздно и «менка» была пуста. Он подошел к доске объявлений, быстро остановил взгляд на одном: «Сдается трехкомнатная квартира в центре, в новом доме, евроремонт, меблировка. Дорого!!!»
Из автомата позвонил и договорился с хозяином, а через полтора часа уже положил в карман новенькие ключи с блестящими бородками. Но вечер все равно оставался пустым. Хотя у него и имелось важное дело, которое он не хотел откладывать.
Глава 5Попить пива с кровью
Июнь 1991 г., Тиходонск
В новой квартире был телефон. Развалившись в кресле он, без особой надежды набрал номер Оскаленного. На удивление, тот оказался дома.
— Слюхаю! — нарочито кривляясь, ответил он.
— Все дела сделал? Водку небось пьешь?
— Какую водку? Воды бы напиться! Только зашел, весь потный, как лошадь… А дела делаются: с людьми переговорил, завтра к обеду ответ будет.
— Ну, и хорошо. Поехали пива попьем? Чего-то наших раков захотелось… Я угощаю!
— Когда, сейчас? — удивился Оскаленный.
— Нет, блин, через год!
— А куда пойдём?
— Видишь, уже даже не знаешь нормальных мест! Прошвырнёмся по набережной, может на Богатяновку заглянем… Посмотрим, где лучше! Захвати Бешеного и заезжайте за мной, я в Кировском сквере вас ждать буду!
— А Бешеный поедет?
— А когда это он от халявной жратвы и выпивки отказывался?!
— Ну, добро, еду!
Ворон положил трубку, сел на скамейку в небольшом скверике, неподалеку от нового места жительства.
Минут через сорок подкатила белая «Нива». Оскаленный посигналил, Бешеный помахал рукой с заднего сиденья. Ворон занял командирское место.
— Чего ты здесь делаешь? — спросил Оскаленный.
Ворону очень хотелось похвастаться, но удержался. Пусть о новой квартире пока никто не знает. На всякий случай.
Они подъехали к пивной под названием «Донской круг». На вывеске над входом был изображён сидящий на бочке голый казак с кружкой в руке, фуражкой на голове, шашкой на боку и ружьем в другой руке. По легенде он пропил всю одежду, но оружие сохранил, за что его, якобы, похвалил сам царь Петр, неизвестно каким образом, оказавшийся в том же самом шинке.
Здесь воняло разбавленным пивом и куревом. Посетителей было немного: пили светло-желтое пиво работяги, «отдыхающие» с получки, да блатовала мелкая босота, которая при появлении серьезной троицы подобралась и приняла нейтральный вид простых, справных хлопцев, не претендующих на лавры четких пацанов. Все курили дешёвые вонючие сигареты, вентиляторы вытяжки не справлялись с густым синим дымом. Стоящий за стойкой толстяк в условно белом халате, вопросительно уставился на вошедших, но Ворон молча развернулся и вышел. Оскаленный с Бешеным последовали за ним.
— Надо было этой шелупени морды набить, — сказал Бешеный, но Оскаленный его одернул:
— Не за тем идем!
«Как знать», — подумал Ворон.
Следующей точкой на пути к отборным донским ракам и свежему, цельному пиву, стало кафе «Встреча», расположенное в полуподвале, внизу Богатяновского спуска. Встречалась здесь, в основном, местная шпана с освободившимися из колоний дружками, либо те, кто только собирались туда отправиться, а пока строили заведомо обреченные на провал хитроумные планы — как провернуть крупную делюгу, а зоны все-таки избежать.
В основном, здесь проводила время неприученная к гастрономическим изыскам публика и обстановка была соответствующей: душно, разило плохой кухней и пережаренным мясом. Полутемный зал был почти пуст, только небольшая компания речпортовских сидела за столом, уставленным пустыми и полными кружками с жидкой пеной, и отбивными на глиняных тарелках, да тетя Валя за стойкой, подбоченясь, рассматривала не шумных, но опасных парней. Она была толстой, с лицом бульдога, и торговала кислым разбавленным пивом с видом благодетельницы, одаривающей ничтожных местных алкоголиков, соглашающихся пить эту дрянь. Речпортовские вяло поприветствовали коллег, а когда те вдруг развернулись и вышли, проводили их подозрительными взглядами.