— Да нет, не плохо… Хорошо… Только не доверяю я им…
— Не доверяет он! Раньше вообще с ментами было западло дела иметь… А потом на союзной сходке решили: свою пользу с них получать, а за это до десяти процентов общака отстегивать! И что, вы впервые про «красные крыши» слышите?
— Да нет, — вмешался Удав. — Все знают, что ментов в своих интересах использовать дозволяется. Скольких пацанов каждый год откупаем?
— Ну, да, — кивнул Крест. — Дело обычное.
Лисица кивнул.
— Если дело обычное, чего вы к Ворону привязались? Мало ли кто на ком женится? Или Ворон обязательно должен жене в спальне наши дела сливать? К оперу «на стрелку» ему уже сложно было бы бегать?
— А ведь такой вопрос уже был у нас на сходке, — ехидно сказал Клоп. — Давно, правда, в пятьдесят пятом.
— Было, — подтвердил Цыга. — Только наоборот: Наташка-зажигалочка за участкового замуж собралась. Ну, и решили, как положено.
— О! Так у вас уже прецедент имеется? — усмехнулся Пит. И видя, что блатные в недоумении закрутили головами, спрашивая друг у друга, засмеялся.
— Скажи им, Ворон, что это за слово мудреное!
— Аналогичный случай, — ответил Ворон, не задумываясь.
— Вот потому этого парня в Москве уважают, — сказал Лисица. — Ему еще немного опыта поднабраться, и будем короновать! Зону топтал, косяки с него все сняли, на свадьбу позовет — приедем!
Пит повернулся к Кресту.
— Так что решим, братское сердце?
— А чё я? Тут сходка решает, — мрачно сказал он.
— Так спрашивай у сходки!
— Ну, что, бродяги, как решать будем? — спросил Крест.
Босяки, перешептываясь, зашевелились. Лисица внимательно смотрел — как поднимают руки. Проголосовали почти поровну, но с небольшим перевесом за позицию Ворона: «Дескать, пусть женится на ком хочет, но с пользой для общины!» Против выступали, в основном, воры старой школы. А Клоп и вообще глумился:
— Вы бы, вначале, ту сходку объявили, сталинскую! Знаете, что тогда решили?
— Что? — заинтересовался Ворон.
Клоп заходился от смеха.
— Женишка с невестушкой рядом… на одной ветке… повесить, короче!
— И повесили? — напрягся Ворон.
— А как же! — веселился Клоп. — Сходка решила — это закон!
— Не бреши, Клоп, — сурово осек его Молот. — Менты спрятали. Уехали они куда-то…
— Так что, заканчивать будем? — Крест обвел взглядом сходку. — Есть у кого конкретные предъявы?
— У нас есть, — снова вылез молчащий все время Гарик. — Ворон ни за что нашего парня покалечил. Лоцмана. Пусть его признали правильным пацаном, но Лоцман тоже правильный…
— Давай разберем, — вздохнул Крест. — Ведите сюда всех, кто в теме…
Привели Лоцмана и Знающих, которые сидели с ним в «Адмиральском причале», а потом в «Раке». Выслушали всех по очереди, причем Знающие не пытались особенно выгородить кореша, как обычно. Наверное, потому, что взгляд Лисицы и общая атмосфера этому не способствовали.
Когда все высказались, Лисица, с разрешения Креста, подвел итог разбору.
— Значит, невеста Ворона в туалет шла, а ты ее за руку схватил, в машину тянул? — умело уточнял он.
— Ну, да… Я просто так, покататься хотел, — глухо бубнил Лоцман, часть лица которого еще была в гипсе.
— А центровые подошли, сказали, что это девушка Ворона?
— Ну, сказали… Я ее и отпустил… А потом ребята уговорили уехать…
— Но к Ворону-то ты подошел, извинился, за его стол заплатил? — В голосе Пита явно чувствовалась издевка. И все это поняли. Лоцман нервно переступал с ноги на ногу, будто в туалет приспичило.
— Да нет, как-то так вышло — в тачку сели и быстро уехали…
— То есть ты любую нашу девчонку, которая мимо тебя проходит, готов в машину затащить, так? И без извинений, как так и надо?
Лоцман молчал. А Лисица продолжал загонять его в угол.
— А удалось бы затащить, где б ты ее катал? К поющему фонтану повез? Или мороженым бы угостил? А может, в рощу завез бы на левбердон? Там известно, какое катание… Мохнатый сейф взломал и из тачки выбросил — пусть сама ночью по лесу идет… Так, Лоцман?! В глаза смотри!
Но тот продолжал смотреть под ноги.
— Я считаю, наказать его надо за беспредел, — сказал Пит. И хотя сам он был известен, как первый беспредельщик блатного мира, собравшиеся одобрительно загудели. Лоцмана не любили, как и Гарика.
Крест поставил вопрос, сходка проголосовала за «наказать». Как наказывать не уточнялось: может, всему обществу поляну накрыть, может, Ворону какую-то компенсацию выкатить, может, девчонке денег дать… Но у Лисицы был свой, верный рецепт, гораздо более простой и очень действенный.
Он сделал знак Соболю, тот схватил Лоцмана за руку, рывком разогнул, одновременно выворачивая локтем вниз, и с размаху сломал об колено. Раздался хруст, вопль и Лоцман без чувств рухнул на пол. По залу прокатился вздох изумления.
— Давайте, братва, везите кореша в больничку! — сказал Лисица, обращаясь к Знающим. — Дружба — это не только бражничать, это и на могилу приходить!
От его взгляда и, правда, веяло свежей могилой.
Стонущего Лоцмана вынесли из зала. Пит осмотрел оставшихся ледяным взглядом.
— Еще предъявы к Ворону есть?
Предъяв не было, во всяком случае, никто их не озвучил. Дело явно шло к концу. Клоп поднялся, разминая ноги, за ним Карпет, их примеру последовали остальные.
— А у меня есть предъявы!! — рявкнул Лисица и повернулся к Кресту. — Что ты про иуду говорил? Какой Пашка? Какая малява? При чем тут Ворон?
Братва заинтересованной толпой сгрудилась вокруг. Крест коротко рассказал историю с Пашкой Бузой.
— Давай всех Знающих сюда! — приказал Лисица. — Ссученным жизни нет. Если на Ворона хоть пятнышко подозрения ляжет, я его сам завалю!
Услышав, о чем идет речь, сквозь толпу протолкался возбужденный Гангрена.
— Малява от Пашки была, — торопливо, глотая слова, начал он. — Базарил, что сдал его иуда. Двое знали, что он дело затевает. Один повесился. Второй, Оскаленный — Ворона кореш. Только он Ворону имени Пашки не называл. Значит, Ворон его сдать не мог! Такая вот картина нарисовалась!
Лисица слушал с каменным лицом. Когда Гангрена закончил, черты смягчились.
— А раз так, то метлы привяжите! — приказал он. — Чтобы имя Ворона рядом с никаким говном не вспоминали!
— Так и будет, — кивнул Гангрена. — Я все равно иуду найду. От меня еще никто не уходил…
— Ну, и ладушки! — кивнул Пит. — Одно дело осталось. Где этот ваш, с дальняка? Который старших не уважает?
— Гарик, что ли? — спросил Крест. И шепотом закончил: — Знаешь, Пит, это пацан авторитетный. Не надо его форшмачить…
— Ну, раз ты за него мазу тянешь. — Пит махнул рукой. — Тогда ладно, заканчиваем! А то я хотел его на пять минут с Вороном поставить. Один на один!
Ворон и Гарик встретились взглядами.
— Я бы ему еще нож дал, — презрительно улыбнувшись, сказал Ворон. — Чтоб уважение к старости проявить…
Гарик заскрипел зубами, испепеляя молодого конкурента взглядом. Но тот не испепелялся, а улыбался еще шире.
— Хватит базарить попусту, — каркнул Лисица. — Расход!
Оживленно переговариваясь, блатные начали расходиться.
— Крест, приглашай гостей на ланч. — Пит кивнул на Удава и Фонаря. — А я Молота с Вороном прихвачу!
— На что, на что?! — вскинулся Крест.
— Ланч — это такая вкусная жрачка! — в очередной раз блеснул вор воров знанием иностранных слов. — Грамотешку подтягивайте, пацаны!
«Ланчевать» Крест повез гостей к себе на дачу. Двухэтажное П-образное здание из желтого кирпича располагалось километрах в двадцати от города, прямо на берегу Дона, неподалеку от рыбацкого поселка, в уединённом месте между небольшой рощей и довольно широкой, заиленной протокой. По дороге пришлось миновать сельское кладбище: могильные холмики, кресты и выцветшие венки не поднимали настроения и не пробуждали аппетита — наоборот, вызывали уныние и порождали скверные предчувствия. Впрочем, все, кто ехали в четырех машинах: Крест, Лисица, Молот, Ворон, Удав, Фонарь и восемь телохранителей, впечатлительностью не отличались и в предчувствия не верили. Они даже вряд ли обратили внимание на местный погост и никакого значения ему не придали. Хотя один из пассажиров сделал это зря.
Усадьбу окружал высокий кирпичный забор с парковкой, на которой уже стояли несколько машин. Охранник открыл кованные ворота, и гости въехали в просторный, вымощенный плиткой двор с гаражами, подсобными помещениями, летней кухней, скамейками и цветниками, где уже суетилась в хозяйственных заботах многочисленная челядь Креста.
Телохранителей оставили здесь, где имелся накрытый стол без водки и коньяка — чисто пожрать. Почетные гости обошли здание и оказались во внутреннем дворике, закрытом с трех сторон, а четвертой выходящей прямо на величаво текущий в полусотне метров Дон. Здесь Крест принимал самых близких.
Повара в белых одеждах и колпаках колдовали у костра, где в стоящем на треножнике чугунном котле кипела уха. Она была почти готова. На глазах у прибывших один из поваров вылил в бурлящий котел полбутылки водки, а потом затушил в нем горящую головню.
— Это ещё зачем? — поинтересовался Пит.
— Положено так, — со знанием дела объяснил Крест. — Это и есть настоящая тройная донская уха.
— Тройная?
— В ней три сорта рыбы варено. Первую порцию кошкам отдали, вторую наши бойцы едят, а третья — осетрина, да севрюга сейчас доваривается… Ну, братва, прошу к столу…
Накрытый крахмальной скатертью стол был гораздо богаче оставшегося в соседнем дворе: черная и красная икра, вяленая и жареная рыба, раки, отборные овощи, изобилие спиртного… Но центровым блюдом стала уха, на которую все с удовольствием и набросились. Она была густой, наваристой, необыкновенно вкусной и пикантно пахла костром. Все проголодались и пока утоляли голод, практически не разговаривали.
К удивлению Ворона, обязательную к ухе водку, которую предложил хозяин, пить не стали. Лисица почему-то отказался, хотя на него это похоже не было, Фонарь сообщил, что уже три года не пьёт из-за проблем с сердцем, Удав держался как-то настороженно и без объяснений прикрыл рукой рюмку, Молот едва пригубил для приличия, Крест только развел руками и присоединился к большинству. Ворон ориентировался на старших и хотя ему хотелось выпить, тоже воздержался. Ему в