Ворону не спалось. Чайки, судя по крикам за окном, тоже не спали, хотя с наступлением темноты их стало поменьше. Ворон включил настольную лампу, придвинул её поближе к кровати, лёг и раскрыл захваченную из машины Библию. Полистал, наткнулся на иллюстрацию: огромная пирамидальная башня уходящая остриём за облака, у её подножия — люди в старинных одеждах, один из них возносит руки к небу… «Вавилонская башня», — догадался он и принялся читать. Что было слишком сложно — пропускал, потом взгляд выхватывал заинтересовавшее место, и он снова принимался читать…
«Не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего…» Это что же, выходит, он и его бригада нарушают все божьи законы?! Он знал, что делает то, чего делать нельзя, но одно дело — просто знать, а другое — прочесть в Библии…
Хотя многого он не понимал. «Кто ударит человека, так что он умрет, да будет предан смерти…» Но ведь Каин за Авеля не был казнен! Подумав, Ворон пришел к выводу, что тогда еще не было этого закона, ибо десять заповедей и законы Божьи огласил Господь Моисею позднее, на вершине горы Синай… И там уже было заповедано: «Глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб…»
Последние чайки утихли за окном, а Ворон всё читал, листая страницу за страницей. Так и промаялся без сна до утра.
Зато в очереди на паром он был первым. Сегодня в рейс уходила «Молодая гвардия». Погрузка прошла штатно, и в море паром вышел по расписанию. Ворон поднялся на пассажирскую палубу, зашёл в свою каюту и собрался было поспать, навёрстывая упущенное за ночь, как в каюту вошёл улыбчивый светловолосый парень.
— Миша! — представился он. — Буду вашим соседом по этим апартаментам на ближайшие сутки, если не возражаете.
— Константин! — пожал протянутую руку Ворон.
Миша производил впечатление человека, оторванного от реального мира. Он оказался словоохотливым, рассказал, что он журналист, сотрудник корпункта «Новости мира», который недавно закрыли, а в Карне осталась служебная машина, которую ему нужно забрать. Только машина где-то на парковке, у него есть адрес, но как добираться и как ее искать, он не знает…
— Я бы с этим не связывался, но мне обещали продать ее почти даром… Какой же смысл отказываться? — без умолку тараторил Миша. — В общем, придётся, наверное, такси взять. Там же есть такси? Наверно, дорого?
— Не переживай, — бросил Ворон. — Я на тачке, подброшу.
— Вот здорово! И веселей вдвоем! — по-детски обрадовался Миша. — Спасибо большое!
— Да пока не за что! Давай сначала доедем.
— Доедем, куда мы денемся!
Но на подходе к Карне поднялся шестибальный шторм. Ещё двое суток «Молодая гвардия» не могла зайти в порт и болталась в море в ожидании погоды. Правда, качка не мучила: из-за большого веса шторм не был властен над паромом. Пассажиры сидели в барах и ресторане, толпились в бильярдной, большинство валялись в каютах и спали.
— Интересно, долго еще? — спрашивал Миша, то и дело выглядывая в иллюминатор.
— Меньше болтай, а то еще чего-то накаркаешь! — раздраженно сказал Ворон. — Куда денемся, куда денемся… Ну, и куда ты делся?! А у меня убытки! С кого их получать? С тебя?
— Так просто совпало, — виновато оправдывался Миша. — Случайность! Я-то причем?
Он не понимал: шутит его сосед, или говорит серьезно. Хотя Ворон никогда не шутил, да к тому же, в его кругах шутки вообще не были приняты. Хотя снимать деньги с соседа он, конечно, не собирался.
Все когда-нибудь заканчивается, закончился и шторм. Но не проблемы Ворона. Во-первых, оказалось, что у него просрочено приглашение для въезда в страну. А во‐вторых, поменялся начальник пограничной смены. Вместо старого приятеля толстяка-жизнелюба Христо, в кабинете сидел молодой, подтянутый человек со строгим лицом, демонстрирующим любовь к здоровому образу жизни и отвращение к спиртным напиткам. На новой табличке значилась его фамилия: Бояров Т.
— Что значит, в следующий раз продлите? — возмущённо сказал он на приличном русском, возвращая Ворону загранпаспорт и не обращая внимания на коробку с коньяком. — Вот в следующий раз и приезжайте!
— Да я же забыл просто, что срок истекает, — объяснял Ворон. — Это же обычная формальность…
Он будто невзначай достал сто долларов, но Бояров воспринял это так, будто нарушитель собрался справить нужду в его кабинете.
— Попрошу покинуть помещение! — ледяным тоном произнес он. — И запомните: теперь здесь соблюдается закон. А все попытки его обойти, будут жестко пресекаться!
Ворон вышел ни с чем.
— Что же теперь делать? — озабоченно спросил Миша, как будто это его не пускали через границу.
— Мне придётся возвращаться, — ответил Ворон. — Но тебе я помогу.
Он проводил соседа до КПП, договорился с пограничниками, чтобы его пропустили без волокиты, нашёл попутную машину, чтобы подвезли до города…
— Если до вечера управишься, то назад вместе поплывём, — сказал на прощание Ворон. — Вечером другой паром пойдёт — «Красный партизан», вчерашний, а наш на отстой до утра встанет — проверка, ремонт, выходной день экипажу… У них и так график сбился. А мне ночевать здесь смысла нет.
— Конечно, управлюсь!
— Не загадывай, ты уже накаркал!
— Два раза снаряд в одно место не попадает!
— Много ты знаешь про снаряды… Ладно, давай до вечера!
— До вечера. — Миша пожимал ему руку, а сам смотрел куда-то мимо.
— Да что ты там увидел?
— Смотри, какая рожа, вылитый Фантомас!
Действительно, за шлагбаумом КПП, с пограничником беседовал высокий полный парень бандитского вида. Сглаженные черты лица напоминали резиновую маску — выкраси кожу в зеленый цвет, действительно получится Фантомас.
— Да и хрен с ним! — сплюнул Ворон. — Нам он по барабану!
Миша беспрепятственно прошел пограничный контроль и уехал, а Ворон сел в машину и от скуки снова принялся читать Библию.
Когда объявили погрузку, он заехал одним из первых. Предварительно зашел к капитану. На этот раз Шлеп-нога встретил его, как родного: пригласил в каюту, налил рюмку «Солнечного берега», выставил вазу с фруктами.
— Ты не обижайся, работа у меня нервная, и не всегда получается все, как хочешь. Да ты пей, на меня не ровняйся, я же на работе!
Ворон выпил пару рюмок, потом вышел на пассажирскую палубу и наблюдал за погрузкой. Миша приехал поздно. Загнал на грузовую палубу свою белую, вполне приличную «Ауди», и поднялся на пассажирскую палубу одним из последних.
— Ну, как съездил? — подошел к нему Ворон. Он был в благодушном настроении. — Тачкой доволен?
— Да, да… Доволен…
Мишу словно подменили: выглядел он каким-то испуганным, обычной словоохотливости как не бывало.
— Чего ты такой невеселый?
— Спать хочу, ноги не держат! — ответил Миша и быстро ушёл в каюту.
В этот раз дошли по расписанию. Даже один из двух двигателей в пути не глушили для экономии топлива, видимо, чтобы войти в свой график, нарушенный штормом. Так что, к обеду следующего дня паром причалил в Партизанске.
Мишина «Ауди» стояла к выезду ближе и должна была покинуть паром в числе первых, поэтому Ворон решил попрощаться с ним заранее.
— Спасибо за помощь! — крепко пожал руку Миша и побежал в транспортный отсек.
Ворон не торопился. Он проходил процедуру выгрузки много раз и знал, что времени ещё достаточно — сначала маневровый локомотив вытащит с кормы последние вагоны, потом выедут стоящие на первой палубе машины… «Что-то пошло не так», — понял он, наблюдая за выгрузкой с пассажирской палубы. На выезде образовался затор, вокруг которого сновали люди, матерясь и разводя руками.
Ворон спустился к своей машине.
— Что там стряслось? — спросил по пути у встречного матроса.
— Мотовоз сломался. Заводи, будем по запасному выпускать!
Ворон прыгнул за руль и принялся медленно выезжать вдоль самого борта, подчиняясь регулировщику, указывавшему направление движения. Через два ряда машин справа от себя он увидел Мишу и помахал ему рукой. У того перед машиной, перегородив выезд, стояли два железнодорожных вагона.
К удивлению Ворона, Миша начал подавать ему знаки остановиться.
— Живее, живее! — крутил рукой регулировщик. — Выезжай!
Останавливаться здесь было нельзя. Лишь выехав на берег и отъехав в сторону, Ворон остановился и вышел из машины.
— Что случилось? — спросил он у подбежавшего Миши.
— Так это твоя машина?!
— Ну, моя, — удивился Ворон. — А что?
— А то, — ещё тяжело дыша, сообщил Миша. — Когда я возвращался из Карны, недалеко от порта меня остановили бандиты и забрали двести баксов — налог «за дорогу». Пока я с ними торговался, к ним подошел тот самый Фантомас, который с пограничниками терся… Помнишь его?
— Помню. И что?
— Этот «Фантомас» сказал: «Пацаны, вы пролетели. Он не выезжает — тот, на чёрной «бэхе».
Миша многозначительно смотрел ему в глаза.
— Ну, а те что? — по инерции спросил Ворон.
Миша пожал плечами.
— Ничего. Выругались и уехали.
Миша на минуту замолчал, переводя дух.
— Так что они, оказывается, тебя ждали, — сказал он, отдышавшись. — Интересно, чего они от тебя хотели?
— Шоколадкой угостить. Или подарить твои двести баксов. Чего же еще?! — мрачно ответил Ворон.
— Не смешно! Двести долларов — деньги немаленькие.
— Не смешно, — согласился Ворон.
Мимо проезжали машины, стараясь быстрее набрать скорость, как застоявшиеся в стойле кони, но Ворон их не замечал. Он напряжённо думал.
— Сколько их было? На какой машине?
— Трое. На синей иномарке.
— Запомнил их?
Миша пожал плечами.
— Такие рожи на всю жизнь в память врезались. А что?
— Хочешь получить двести баксов компенсации?
— Спрашиваешь?
— Напиши, как тебя найти. Мы тебе фотки покажем. Узнаешь — получишь деньги.
— А не узнаю?
— Тоже получишь, — сказал Ворон, чтобы не подталкивать к ложному узнаванию.