— Здравствуйте! Какие книги вас интересуют? — любезно, но без излишней душевности, спросил он.
Ворон снял очки. Они встретились взглядами, и букинист улыбнулся.
— А, это вы! Вас опять долго не было. Вы женились, и жизнь удалась?
— Да, — кивнул Ворон. Он отвечал только на первый вопрос, хотя можно было расценить, что на оба.
— Но вы озабочены. И я вижу, что у вас ко мне дело, — проницательно сказал продавец.
— Да. — Ворон достал из пакета толстую книгу в твердом переплете и положил ее на прилавок, поверх других. — Вот, возвращаю. Денег обратно не возьму. Может, найдется тот, кому она подойдет больше, чем мне… Можете ее подарить.
— Неужели не осилили? — удивился бородач.
Ворон кивнул.
— Можно сказать и так. Но главное — когда я ее читаю, у меня происходит раздвоение личности. Знаю, что надо поступать по одному, а поступаю по-другому…
Букинист взял Библию, легко провел рукой по обложке, будто погладил.
— Да, соглашаться с Божьими законами куда легче, чем жить в соответствии с ними. Но далеко не у всех есть смелость в этом признаться.
Ворон поставил на прилавок пакет.
— А это небольшой подарок для вас.
— Что там?
— Коньяк «Солнечный берег». У нас такой не продается.
— Действительно. Когда-то продавался, а сейчас нет. Вы еще придете?
— Как знать. — Ворон многозначительно поднял глаза к небу. И тут же, осознав театральность жеста, поспешно надел очки.
Собеседник промолчал. Они пожали друг другу руки, и Ворон, так же неспешно, двинулся по малолюдной аллее к оставленной на углу машине. Букинист долго смотрел ему вслед.
Глава 11Рыбу убивает открытый рот[20]
Ноябрь — декабрь 1991 г., Тиходонск — Карна
День советской милиции — своеобразный праздник. В его честь не запускают красочные фейерверки, не веселятся толпы народа на улицах, радостные советские граждане не накрывают столы в своих домах. Милицию почему-то не любят. Как говорит Пит Лисица применительно к самому себе: «Меня, почему-то, не все любят, вот в чем заковыка. Не, любят, конечно… Но не шибко. Многие хотят завалить при случае…» Кстати, сам Пит шибко не любит милицию и даже страшно подумать, на что он способен при случае по отношению к ее представителям. Шикарные концерты по телевизору смотрят и хвалят те, кто ее любит, пусть и не шибко. Но и они не устраивают пиршеств по поводу этого праздника.
Полноценно — радостно и торжественно, отмечают его сами милиционеры, тем более что в этот день снимают ранее наложенные взыскания, раздают благодарности, премии, награды, присваивают полковничьи и генеральские звания, а средства массовой информации на все лады хвалят тех, кого все остальные дни в году только ругают. Герои торжества приглашают разделить с ними радость сотрудников из смежных органов, с которыми приходится сотрудничать для торжества законности — следователей прокуратуры и государственных обвинителей.
Поэтому Марина и оказалась в отдельном кабинете кафе «Арарат», за столом с сотрудниками Тиходонского УВД. В свете последних перемен в личной и служебной жизни, ее вполне могло здесь и не быть, но на приглашении настояла давняя подруга — инспектор взвода карманных краж старлей Лена Заречная. Из двенадцати участников застолья, прокурорских было еще двое: старший следователь городской прокуратуры Сашка Шелковников и важняк из областной Сергей Павлович Демин. Женщины, как обычно и бывает в таких коллективах, оставались в меньшинстве: кроме Марины и Лены пришли Света Попкова из паспортного, и молодая жена недавно остепенившегося опера по убийствам Лёшки Селютина, жутко ревновавшая и не отпускающая его ни на шаг.
Начальник УР полковник Семенов открыл застолье, поднял тост за праздник, пожелал всем безупречной службы и добросовестной работы, пригубил и поставил рюмку, спросил — все ли сдали оружие, и ушел, как он сказал «в заоблачные круги», оставив за себя заместителя — полного, седеющего Сан Саныча. Веселье быстро достигло апогея. Пили здесь быстро и в основном водку. Тосты поднимали за профессиональный праздник, за старших товарищей, за успешные раскрытия, за очередные и внеочередные звания. Спохватившись, выпили за женщин и за ветеранов, потому что с ветеранского собрания пришел недавний замнач отдела, а ныне подполковник милиции в отставке и свежеиспеченный пенсионер Александр Ильич — в парадном мундире с множеством медалей, знаком «Почетного сотрудника» и даже орденом. Он рассказал несколько анекдотов и потребовал включить телевизор.
— Там сейчас Ковалева показывать будут, — пояснил он. — Приехали телевизионщики с камерой, хотели меня потрошить, но я не люблю своим портретом торговать да и болтать не люблю, особенно, на целый свет… А Витька сам вызвался. Так что он сейчас будет вещать от лица ветеранов уголовного розыска и опытнейшего опера!
— Да-а, опер был классный, — засмеялся Сан Саныч. — У него один был метод раскрытия: молотил смертным боем задержанных — и кого надо, и кого не надо! За это кличку «Кузнец» получил.
Внимание мужчин переключилось на личность неведомого Марине Ковалева — каждый вспоминал какую-то историю, в которой тот выглядел не лучшим образом.
— Ну, ты хоть расскажи, как дела? — дернула ее за локоть Лена. — А то нам и посекретничать в последнее время некогда. Муж твой не собирается бросить свои командировки, да жить дома?
— Скорее я к нему перееду. Он там укрепился нормально, говорит, скоро свой дом будет… А здесь что его ждёт? Да и меня держать на службе не будут…
— Вот, смотрите! — оживился Александр Ильич.
На экране появился крепкий, лысеющий мужчина в форме майора. Круглое, простецкое лицо, нос картошкой, резкие складки вокруг рта, плотно сжатые губы, цепкие глаза. Медалей у него тоже было много, но Марина заметила, что ордена герой передачи не заслужил.
— У нас в гостях ветеран уголовного розыска, майор милиции в отставке, Иван Иванович Ковалев, — представила его молодая симпатичная ведущая. — Иван Иванович до недавнего времени был одним из лучших сыщиков в нашей области…
— Ни хрена себе! — возмутился Сан Саныч. — Вот Кузнец прославился наконец!
— Иван Иванович, скажите в этот праздничный день, что вы думаете о работе уголовного розыска?
— Угро — всегда угро! — бодро, как в кино, ответил Ковалев. — Благодаря нашей повседневной работе ликвидирована банда «кустовиков», наводившая ужас на жителей города…
— Вот брешет! Это кто же их ликвидировал? — воскликнул Сан Саныч.
Марина напряглась.
— Они просто пропали! Может, уехали, может, подсели за что-нибудь другое…
— Успешно раскрыто убийство на улице Индустриальной, — продолжал Ковалев. — Оказалось, что оно совершено на бытовой почве. Хотя докопаться до мотивации и изобличить убийцу было нелегко, и потребовало большого оперативного мастерства…
Сашка Шелковников поставил полную рюмку на стол.
— Ваш Кузнец что, дури накурился? Схватили первого попавшегося, ни одного доказательства, через несколько дней выпустили, убийство до сих пор не раскрыто! Чем он хвастает? — возмутился следак. — Врет на всю область!
— Это уже не наш сотрудник. — Сан Саныч пожал плечами.
— Надо было тебе записываться, — обратился он к Александру Ильичу. — Хотя бы всякой чуши не наболтал!
— Скажите, а что главное в розыскной работе? — наседала ведущая на говорливого ветерана. — Поделитесь своими секретами с молодыми сотрудниками!
— Ну, что главное? — веско переспросил Ковалев. — Внимательность, умение анализировать, сопоставлять факты. Вот, например, совершено разбойное нападение на ювелирный магазин «Алмазы Якутии». Убиты охранник и сотрудник милиции. Захвачены крупные материальные ценности. Преступники не оставили следов. Но на них вышли через несколько дней! Один оказал сопротивление и был убит при задержании, второго недавно приговорили к расстрелу. Им оказался некто Пашка Буза, хорошо известный милиции.
— Как же удалось обезвредить бандитов? — искренне заинтересовалась ведущая.
Ковалев улыбнулся улыбкой опытного человека.
— Из прокуратуры пришла информация, что совершил это преступление человек, недавно освободившийся из мест лишения свободы. Проверили таких, и Буза оказался в их числе. А ведь могли не обратить внимания, не придать значения. И опасные преступники остались бы безнаказанными…
Девушка на экране продолжала хвалить и поздравлять Ковалева, а в его лице всех сотрудников уголовного розыска, но Марина уже плохо воспринимала происходящее. Ее как будто ударили под дых. Даже голова закружилась.
— Что-то мне нехорошо…
— Здесь жарко, пойдем проветримся. — Подруга взяла ее под руку, вывела на улицу и посадила на скамейку. Сама села рядом и закурила.
— Думаешь, это как-то может повредить Ворону?
Марина вздохнула.
— Я не знаю. Просто он проболтался, а я намотала на ус и сказала тебе. А чем теперь это закончится…
Она замолчала.
— Вряд ли друзья этого Пашки смотрят передачи про милицию. — Лена выпустила облако дыма.
— Надеюсь, — тихо ответила Марина. — Я уйду, не прощаясь. Скажи, что разболелась голова.
Оскаленный вообще не смотрел телевизор. Вот в баньке париться он любил, и в этот раз договорился со своим постоянным напарником — Ящером, и примкнувшим к ним Кривым из нового набора. Они только пришли и выгружали обязательное сопровождение банных утех — водку, пиво, вяленых лещей, колбасу, грилевого цыпленка.
— Телкам звонить? — спросил Кривой.
— Успеем, когда время подойдет, — ответил Оскаленный. — А то будут мельтешить, да по ушам ездить…
— Пар нормальный, — сказал Ящер, проверив парилку. — Давай пивка врежем, да пойдем.
Кривой включил стоящий на старом холодильнике в углу телевизор. Там пожилой милицейский майор рассказывал что-то про свою доблестную службу в уголовном розыске.
— Ты чего, ментовскими сказками заслушался? — усмехнулся Оскаленный. — Убери эту рожу!