Он вытер и отбросил пистолет, запер чемоданчик, потом не оглядываясь, быстро пошел прочь, старательно наступая на слой опавшей листвы, чтобы не пачкать ботинки. Настроение было хорошим, и он даже запел, причем, не блатняк, а то, что часто пели по радио, и что, по его мнению, подходило к данному моменту: «Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет!» Так, то напевая, то просто насвистывая мотив, он прошел несколько километров по лесополосе и вышел на шоссе, где поймал попутку до Мерзляевки.
Пряча лицо под капюшоном, он зашел на почту и из автомата позвонил домой Кресту. Проводник принял звонок, передал хозяину, и тот подошел к телефону сразу.
— Папа с мамой уехали, — сказал «Миша», не здороваясь. — Папа забрал с собой «Сергея».
— Вот так, значит, — после паузы отозвался Крест.
Фраза не требовала ответа, и «Миша» молчал.
— Когда ты приедешь? — спросил Крест.
— Как только получится, — честно ответил «Миша».
— Давай. Тогда все подробно и расскажешь!
— Хорошо.
На этот раз «Миша» соврал. Он знал, что у него никогда не получится приехать в Тиходонск, потому что он не собирается туда возвращаться. И следовательно, ничего ни подробно, ни кратко, он рассказывать Кресту не станет.
Забыв вымышленное имя, путая следы: используя автобусы, попутные машины, электрички и поезда, — он направился в сторону, противоположную той, в которой его ожидали.
Бутылок они больше не нашли, зато знакомый путевой обходчик Митрич подвез их на своей дрезине почти до самого Ломакино. Больше того, он пообещал одолжить им на зиму сделанную из железной бочки печку-буржуйку, причем, почти задаром.
— Только трубу надо на улицу вывести, а то угорите, — благодушно предупредил он. — Так часто бывает. Легли спать — и не проснулись, а рожи синие, как у утопленников…
— Тьфу на тебя, — сплюнул Чувырло. — Хватит с нас мертвяков…
— А вы чего, видели их?
— Кого?
— Мертвяков. Мужика и бабу. У насыпи валяются.
— Нет, не видели! — вскричал Чепушила.
— Никого не видели! — одновременно выкрикнул Чувырло.
— Ну и ладно, чего всполошились? Я по рации ментов вызвал, скоро будут. Думаю, вам лучше им на глаза не попадаться…
— Спасибо, Митрич! Тормозни, мы по лесополосе пройдем. И сразу у себя в сарае захшеримся…
— Ну, давайте, шустрите дальше!
Приятели спрыгнули с дрезины и забежали в лесополосу. С ментами действительно лучше не встречаться. Было сыро, листья приятно пружинили, они шли между деревьями, нарочно поднимая ногами листву.
— А все-таки фарт у нас начался, — сказал Чепушила. — Чуйка не подвела!
— Где ты увидел фарт? — мрачно спросил идущий впереди Чувырло.
— Как где?! Митрич нас подвез, а то бы до вечера по грязи топали. И печку нам пообещал! И про ментов предупредил! Пику клевую нашли! Это разве не фарт? Еще бы пожрать, да выпить…
— Твою мать! Да что они, как грибы после дождя повылазили?! — Чувырло остановился так неожиданно, что Чепушила уткнулся ему в спину, обошел и тоже выругался. Прямо перед ними, скрючившись на боку, лежал человек. Мертвый. Хорошо одетый, голова в луже крови, рядом — небольшая спортивная сумка. Чувырло поднял сумку, открыл.
— Гля, что у него есть! — в восторге он показал бутылку водки, пакет с полукопченой колбасой, хлебом и помидорами. — Это что, не фарт?!
— Ошманать его надо, — ни к кому не обращаясь, сказал Чепушила. — Похоже, он не тронутый.
— Ну, ошманай!
Чепушила осторожно залез под куртку, пошарил и вытащил пачку перехваченных аптечной резинкой купюр.
— Гля, сколько! — крикнул он. — Тут и стольники, и полтишки, и червонцы!
— Давай сваливать! Потом посчитаем!
Но Чепушила вошел в раж и обшарил другие карманы.
— А это что? — В руке оказался длинный черный шнурок. Судя по виду, очень прочный.
— Не знаю. — Чувырло начал нервничать. — Выбрось, и быстро дергаем отсюда!
Но сделав несколько шагов, он наклонился и поднял маленький черный пистолет.
— Ух ты! Гля!
— Игрушечный! Дай сюда!
— Прям-таки… Тебе пика, мне пистоль!
Когда они добрались до своего сарая и стали готовить на стол, который заменяли заляпанные краской малярные козлы, Чувырло рассмотрел находку, вытащил обойму с боевыми патронами и удовлетворенно кивнул.
— Думаю, он должен был кого-то задушить этой штукой. И бабло ему заплатили за это…
— Почему же тогда он сам лежит дохлый? — Чепушила нарезал на газетке колбасу, помидоры, открыл и разлил по стаканам водку.
— Наверное, что-то пошло не так. А может, он выполнил заказ, и его грохнули, чтобы замести следы.
— Ладно, это не наше дело! — Чепушила поднял стакан. — Давай выпьем! За фарт! Видишь, как поперло! И бухло и закусь, и бабло, и оружие! Моя чуйка никогда не подводит!
— Знаешь, мы теперь можем свою кодлу собрать! — улыбнулся Чувырло, демонстрируя щербатый рот. — И настоящие дела делать: налеты, рэкет…
— За босяцкое счастье!
— За счастье и фарт!
Действительно, оба чувствовали себя счастливыми. Они чокнулись и выпили, даже успели закусить вкусной колбасой. Но счастье быстро закончилось. Впрочем, никто и не обещал, что оно будет долгим. Они не успели потратить крупную сумму денег, не успели собрать свою кодлу и даже бутылку водки не успели допить. После первого стакана они прожили не больше семи минут. По крайней мере, судмедэксперт назвал именно такое время. Хотя, возможно, он немного ошибся.
Опергруппа работала уныло и буднично: рутинное дело — бомжи отравились суррогатом. Так было до тех пор, пока шустрый опер в штатском — лейтенант Зеров — не обыскал труп Чувырлы и не вытащил на свет божий маленький черный пистолет.
— Ну-ка, глянь, Иваныч, не из него, случаем, в лесополосе стреляли?
Эксперт-криминалист оживился.
— Девяносто девять процентов! Это «браунинг», калибра 6,35! Я такую гильзу возле трупа нашел!
Зеров взялся за рацию, и вскоре в полуразрушенном сарайчике сотрудников милиции заметно прибавилось: и начальник УР капитан Казак подтянулся, и начальник криминальной милиции майор Филонов, и начальник райотдела подполковник Холяев, не говоря уже об участковых и оперативниках. А после того как в фуфайке Чепушилы обнаружили толстое шило, обстановка накалилась еще больше.
— О, этой штукой, скорей всего, двоих в поезде сработали, — объявил судмедэксперт. — Я на них днем выезжал. Там такой переполох — линейщики[24] на ушах стоят!
— Похоже, мы раскрыли три убийства, — сказал начальник УР. — Картина такая: эти двое получили заказ и грохнули тех, в поезде. А в лесополосе прикончили случайного свидетеля… Найденные при них деньги такую версию подтверждают…
Капитан Казак вопросительно смотрел на свое руководство.
— Разве эти бомжи похожи на киллеров? — осторожно спросил майор Фролов.
Это, естественно, было не его сомнение, вызванное опытом и здравым смыслом, а обычная оперская хитрость: зондирующий вопрос, имеющий целью выведать реакцию начальства.
— Мало ли, кто на кого похож, — сказал подполковник Холяев. — В жизни всякое бывает!
Начальство, таким образом, не возражало против предложенной версии и дало добро на ее дальнейшее развитие.
— Совершенно правильно! — взбодрился майор Фролов. — Только мы раскрыли не три убийства, а пять!
И в ответ на удивленные взгляды коллег, пояснил:
— Тот, в лесополосе — заказчик. Он нанял киллеров, а потом, чтобы замести следы, подсунул им отравленную водку. Только между ними произошла ссора, и киллеры застрелили его еще до того, как сами отравились.
— Да, судя по одежде, на заказчика он похож больше, чем на случайного свидетеля, — сказал начальник райотдела. — Кое-что надо в этой версии подработать, убрать шероховатости… Но мы уже можем направить спецсообщение в область о раскрытии пяти убийств. И сообщите линейщикам — пусть за нас порадуются!
Собравшиеся рассмеялись, но сдержанно — все-таки веселиться над трупами нехорошо, будь это действительно киллеры или обыкновенные бомжи. Ведь мертвецам все равно — кем их считают, но на определенное уважение, по вековой традиции, они вправе рассчитывать…
Их было много, очень много, как никогда раньше. Словно черная туча накрыла Лысую гору. Хлопанье крыльев, карканье, птичий гвалт, от которого закладывало уши… Может, это не воронье, а принявшие их облик ведьмы слетелись на свой ежегодный шабаш? Некоторые кружат в воздухе, некоторые пикируют вниз, присоединяясь к сотням других, облепивших и азартно расклевывающих какую-то добычу. Эта добыча — не остатки пищевого мусора, не беззащитные цыплята, и даже не кошки… Черные падальщики клюют мертвые человеческие тела, сваленные в кучу, словно собранный урожай картошки… Куски оторванной плоти отлетают в стороны, некоторые черные твари взлетают, унося их в клювах.
Константин вырвался из тяжелого, липкого сна и обнаружил себя сидящим на постели в холодном поту, с пистолетом в руке, всегда лежащим под подушкой! Сердце колотилось. Но все было тихо и спокойно. Он встал и осмотрел дом. Все нормально, Джузеппе спокойно спит в цокольном этаже, куда выведена сигнализация с периметра двора. Ворон все же осторожно выглянул во двор, ярко освещенный перекрестными лучами небольших прожекторов. Никого.
К чему такой сон? Его пернатые сородичи расклевывают людей… Правда, это воро́ны, а он Во́рон! Но это слабое утешение! Нехороший сон, это какой-то грозный знак! И ощущение потери в душе… Неужели Марину… Да я их змеиное гнездо выжгу!
Заснуть больше не удалось, он строил планы спасения Марины, но понимал, что только в кино похищенную неделями держат в заложниках, отодвигая все гадости, которые можно с ней сделать «на потом». В реальной жизни все делают немедленно. И возможно, она уже в тайной забетонированной могиле, где ее никто и никогда не найдет… Недаром каждый год бесследно пропадают десятки тысяч человек — не на Луну же они улетают! Но если не спасти, то отомс