– Откуда я знаю, что ты сдержишь слово? – скрестила руки на груди, глядя на него с недоверием.
Вот так просто откажется от победы, если я заявлю, что он мне по-прежнему не нравится? Что-то не верится, ведь это ударит по его самолюбию. А злой мужчина – подлый мужчина.
– Только чужестранка может заявить подобное легату, – вскинув голову, он задорно рассмеялся, а я даже почувствовала себя глупо на миг.
Наверное, легаты действительно не могут себе позволить сомнений в их благородстве.
– Давай лучше обсудим, что будем делать, когда ты влюбишься в меня, Кассия, – он вновь заглянул в мои глаза: томно, с ожиданием.
Я мгновенно вспыхнула на его заявление. Буквально. Огонь загорелся вокруг сжавшихся в кулаки ладоней.
– Откуда в тебе столько самоуверенности? Говорю же, ты издевался надо мной, избил. Я похожа на сумасшедшую, чтобы после этого влюбиться в тебя?
Дорос на миг помрачнел, но следом на его лице расцвела лучезарная улыбка.
– Значит, тебе нечего терять. Пари?
– Нет, – демонстративно отвернулась от него. – Я тебе не верю. Скажешь Тиросу, что мы идеальная пара. Он вон тебя своим плащом укрывает, относится как к сыну. Скорее всего, я чего-то не знаю, и так ты пытаешься обмануть меня и быстрее получить крылья. Не знаю, опередить Никоса, который быстрее тебя, и добиться своего вне соревнования.
– Кассия, ничему ты не учишься… – он вдруг приблизился, обхватил мою талию рукой и зло прошипел мне на ухо: – Я разрешил тебе дерзить со мной, но не обвинять меня во лжи.
Дрожь пробила тело. Сознание вновь прошил свист кнута.
– Даю тебе сутки на раздумья. Плетём крылья вместе, и они твои, ты свободна от меня, если, конечно, не влюбишься, – он отпустил и почти танцующей походкой обошёл меня, вновь вырастая передо мной тёмной пугающей глыбой. – А ты обязательно влюбишься.
– Не влюблюсь, – процедила разозлённо.
– Либо я плету крылья один, а ты… не плетёшь, ведь всё равно не опередишь ни меня, ни Никоса, ни даже неспешного Актеона. Считай, что я экономлю тебе время и избавляю от разочарования в себе, – заявив это, он схватил мой шаблон.
– Нет!
Мощный взмах крыльев за миг поднял легата в небо. И пока я откашливалась от поднятой рыжей пыли, он скрылся из вида.
– Дорос! Отдай мой шаблон! – прокричала в чистое небо, но проклятый феникс не спешил возвращаться.
/Дорос/
– Отдай мой шаблон! – раздался снизу яростный крик Кассии, но я даже не обернулся.
На губах играла улыбка. Она такая смешная, храбрящаяся, противоречащая мне на каждом слове, что сложно отказать себе в желании поддеть её. Хотя и взбесила она сегодня знатно. Буркнула обо мне что-то подружке. И ладно, дураку понятно, как она злится на ситуацию, но зачем делать это так громко, а потом ещё и спорить со старшим? Альвианцы обожают своего короля, поклоняются ему словно богу, и его легатам по инерции. А как можно позволить оскорблять своих богов? Вот и Делия не стерпела, никто бы из фениксов не промолчал. Особенно в отношении бескрылой.
Хорошо хоть и Вазилис понимает, как сложно Кассии в новых реалиях, назначил только пять плетей, когда за прямое игнорирование приказа старшего можно отхватить и пятьдесят. А мне пришлось взять на себя исполнение наказания. Хоть и терпеть это не могу, всегда избегаю этой роли, потому что сам в своё время провёл множество часов в комнате наказаний. Но лучше я, чем кто-то другой. В умелых руках кнут может пробить до кости, а ей лишь порезало кожу, чтобы обезболивающее проникло в кровь. Этого мне тоже не стоило делать, запрещено применять снадобья, но Вазилис обещал молчать. И обещал связываться со мной, если у Кассии возникнут новые неприятности. Кто-то же должен оберегать её от ошибок, а мне не сложно.
Кассия наверняка переживает. В Альвиане женщины носят шрамы с гордостью, а в Кириусе представительницы слабого пола бережно относятся к своим телам. Слабый пол… Попробуй сказать это Димитре или любой другой воительнице Альвиана, мало не покажется. Женщина, мужчина – фениксы не ставят различий. Каждый может возвыситься, каждый может пасть.
Спрятав шаблон, я покинул астрал. Годрисы легатов не имели ограничений. Меня вернуло в мои личные покои во дворце. В голове поселился туман. Мне так и не удалось толком отоспаться после того выматывающего дежурства. Немного отдохнул и сразу приступил к плетению крыльев для Кассии. А потом отправился и знакомиться с будущей… Понять бы, что нас ждёт. В брак до недавнего времени я не стремился, Октавия отбила всякое желание. Но Кассия меня зацепила, а объявленное Тиросом соревнование обозначило конкретный итог. Впрочем, плетение крыльев – дело не двух дней, у нас будет время присмотреться друг к другу и определиться.
Я покинул свои покои и заглянул к другим легатам. Большинство временно оставили свои посты в зонах военных действий, вернулись в столицу Альвиана, Виссеру, и трудилось в астрале, за исключением уже находящихся в браке, само собой. Если кто-то из легатов и считал соревнование глупостью, то не смел перечить королю.
Работал на своём годрисе и Актеон. Перед ним сиял шаблон. Я занял соседний магический знак и перешёл в астрал, коснувшись его плеча, что позволило переместиться прямиком к нему. Вокруг пылало пламя, гейзеры попеременно выбрасывали из недр земли потоки магмы. Приятное место для мага огня. Резерв радостно воспрял, принимая в себя родную стихию. Актеон сидел прямо на земле перед астральной версией шаблона в обычных рубашке и брюках и сосредоточенно работал.
– Прощупываешь соперников? – предположил он, заметив меня, но не стал отвлекаться.
– Да, хочу понять, насколько решительно ты настроен.
– Не особо, – с привычной прямотой ответил он. – Кассия своенравна и слишком юна. Уверен, Тирос не будет подсовывать нам безродную, но я и не стремлюсь к укреплению своего положения.
– Мечтаешь о любви? – я присел на землю рядом с ним и подтянул ему несколько нитей стихии.
– К жене должна лежать душа, – подтвердил он, с благодарностью принимая мою помощь. – И вообще, предпочитаю брюнеток, постарше и менее капризных.
– Кассия – интересная девушка, – возразил я.
– Ты меня уговариваешь? – мы переглянулись и рассмеялись. – Я обозначил свою позицию перед ней. Крылья сплету, но проиграю, если она не пожелает наладить отношения. Тирос много сделал для меня, чтобы подводить его, но речь идёт о моей жизни, будущих детях.
– Я так далеко не думал, – ударил ладонью по колену, хохотнув.
– Ты привык жить одним днём. Пора бы менять привычки.
– А тебе лучше стоит меньше общаться с Марком, рассуждаешь как старик.
– А ты как юнец, – помотал он головой с улыбкой. – Кассия, на мой взгляд, подходит тебе. Если между вами возникнут чувства, я не буду тебе мешать. Ты мой боевой товарищ, почти брат.
– Спасибо, – я сжал его плечо рукой, как в реальном мире.
Моя жизнь из-за отца сложилась не лучшим образом, но мне повезло добиться места в пантеоне, а здесь я обрёл верных друзей.
Мы с Актеоном ещё немного пообщались, пока он работал над крылом, а потом я покинул астрал, следом и его покои. И отправился к Никосу, своему главному конкуренту. Вот от него не имело смысла ждать понимания и отступления.
Наш отец деспотичен, озабочен укреплением положения семьи и от старшего сына ждал заключения выгодного брака. А Никос при всех своих боевых успехах был личностью одухотворённой, творцом, он пел о любви, создавал её в скульптурах. И я не уставал поражаться, как он умудряется быть одновременно высокородной сволочью, верным товарищем и художником тонкой душевной организации.
Кассия могла стать для него шансом на личный выбор, возможностью пойти против воли отца, даже бросить ему вызов. А в решительности Никос не уступал никому из легатов, и мне в первую очередь. Знание о порочной связи отца чуть не сделало нас врагами, но если я был относительно спокоен в отношении нашего родства, в нём это по какой-то причине сформировало чувство соперничества. Возможно, отец его попрекал моими успехами или своими неудачами в стремлении забрать меня в род, не знаю, он мне не жаловался. Наш родитель вообще был редкой сволочью.
Прошлое в очередной раз могло наложить отпечаток на будущее, у Никоса было достаточно причин бороться за Кассию, и одна из них – желание превзойти меня.
Брат, как и ожидалось, тоже сидел на годрисе с шаблоном в руках. Я переместился в астрал за ним и оказался по центру пустыни с алыми скалами вокруг и дымящимися озёрами лавы. Трудился он не один, ему помогала сестра. Аркадия сидела на удобном пуфе рядом с ним и занималась со своим шаблоном. Никос расположился напротив. Длинные пальцы порхали, легко выплетая остов будущего крыла. Я при всех своих навыках работал медленнее, потому что в юности учился не музицировать, а бить сильнее.
– Запрета на работу в команде нет, – сразу заявил он, не прерывая работы, и обратил ко мне сапфировый взгляд.
– Дорос? – Аркадия вскинулась и подскочила с места.
Как брат и наш отец была рыжеволосой, светлокожей и синеглазой.
– Здравствуй, – улыбнулся, с радостью обнимая девушку.
Аркадия обладала лёгким нравом. Когда отец только дал понять о нашем с ним родстве, и Никос, и она восприняли новость в штыки. Но после довольно откровенного разговора о прошлом девушка изменила мнение обо мне. Мы стали друзьями. В конце концов, мы не в ответе за грехи отца, но семейные узы в Альвиане значат много.
– Надеюсь, ты не обидишься на меня за помощь брату. Я люблю вас одинаково, но Никос попросил первым.
– Тогда ему будет особенно неприятно проиграть, – поцеловав сестру в щёку, я двинулся к брату.
– Ты, как обычно, чрезмерно самоуверенный, Дорос, – ответил он.
– А ты, как обычно, высокомерен, – присел на землю возле него и шутливо потянул одну нить стихии, основную, которая может разрушить всё плетение.
Никос не отреагировал, знал, что я так не поступлю или просто надеялся на свою веру в меня.
– Главное, соревнуйтесь, но не ссорьтесь, – Аркадия вернулась на свой пуфик.