– Бред, – фыркнула я под нос, подивившись странным мыслям.
Мужчины лишь создают проблемы, лучше и безопаснее быть одной.
– Что говоришь? – Айлин посмотрела на меня в непонимании.
– Говорю, это рабочая стратегия. Надо использовать.
***
К моменту перемещения в астрал я настроилась на нужный лад и была готова подвести разговор к скользкой теме, но вдруг затрезвонил артефакт связи. Со мной впервые и внезапно связывался Дорос.
– Привет, Касси, – белозубо улыбнулся он.
Легат предстал в золотом доспехе. За его спиной размеренно двигались крылья и виднелось алое в преддверии заката небо. Похоже, он куда-то летел под сферой безмолвия, потому что не было слышно свиста ветра.
– Привет, – буркнула я.
– Меня срочно вызвали, сегодня не получится встретиться в астрале, – без лишних отступлений сообщил он.
– А… эм, хорошо. То есть плохо. Мы так никогда не сплетём крылья, – проворчала, стараясь справиться с замешательством.
Уже мысленно готовилась к встрече с ним и разговору, а он как чувствовал.
– Я сам не рад, но это срочно, – пожал он плечами. – Так хотела меня увидеть? – блеснул задорно взглядом.
– Просто переживаю за свои крылья, – постаралась придать лицу серьёзное выражение.
– Я утащил Никоса с собой, наш главный конкурент обезврежен.
– Хитро, – усмехнулась я. – Но это не опасно? Ты надолго?
– Неопасно. Всё с тем же вожусь. А по времени… даже не знаю. В прошлый раз три дня и три ночи метался, потом ещё тебя догонял, потому не буду загадывать. Надеюсь, управлюсь быстро.
Надо же, как гоняют легатов. Три ночи не спать. И потом ещё ловить беглянку. Теперь понятно, почему в тот день он был таким усталым и сразу свалился спать. Я бы тоже прилегла на первой подходящей поверхности. Правда, вряд ли бы сохранила его добродушный настрой. Он же не рычал, не угрожал, не бил и вёл себя привычно нагло. Надо бы спросить, сколько ему потребовалось наложить противоположных его стихии кристаллов, чтобы добиться такой выдержки.
– Если боишься работать одна на острове, могу попросить Актеона тебя подстраховать, – предложил Дорос, по-своему трактуя мою задумчивость.
– Всё нормально, я вызову Плума, он будет рядом.
Вот вроде нормально общаемся, почему щёки пылают?!
– Обязательно вызови, чтобы я не волновался. Свяжусь с тобой завтра, если придётся задержаться. Пока, Касси. Работай усердно.
– Пока, – вздохнула я и спешно прервала вызов.
Не могла вспомнить, когда он начал называть меня именно так и почему позволила. В его исполнении дружеское обращение звучит слишком мило, будто относится к ребёнку. Может, Дорос потому больше не проявляет ко мне прежней заинтересованности? Считает меня мелкой для него и по доброте душевной помогает сиротке с крыльями? А потом со спокойной совестью отступит, позволяя Тиросу принимать решение по поводу моей брачной судьбы? Тогда стоит ли порочить свой образ в его глазах?
Эта дилемма периодически занимала мои мысли на протяжении последующих двух вечеров самостоятельной работы в астрале. Дорос пока не называл сроки возвращения, но я про себя предвкушала рассказ о буднях легатов. В день появления Актеона в астрале услышала много интересного об их приключениях.
Но перед этим предстояло посетить храм. Как оказалось, в честь завершения цикла зимы новобранцев вели на новую выставку из Традана, а потом все дружно отправлялись возносить дары Свету и Тьме. Эвокат Вазилис попросил меня не выделяться и идти со всеми. Я не спорила, согласилась с тем, что он прав, да и на самом деле не хотела отказываться, ведь в Кириусе всегда посещала храмы стихий. Драконы не обожествляют их, не молятся, а лишь проявляют уважение к своим покровителям. Такое же отношение сформировалось во мне к Свету и Тьме.
Их обожествление вызывало во мне скепсис, но я бы ни за что не проявила его вслух. Это казалось предательством, издевательством над убеждениями мамы. У неё был маленький алтарь Света. Мы ему не молились, но на особые праздники оставляли дары, чаще всего съестные, которые потом сами же доедали. О Свете у меня сохранились только приятные воспоминания. И, если подумать, он не подвёл, принял прах мамы.
Так что после обеда наш четвёртый курс отправился в музей. Новобранцы вели себя смирно, не шумели, двигались ровными шеренгами и разбежались только непосредственно на выставке с разрешения преподавателей. Если сначала я воспринимала этот поход потерей драгоценного времени, то потом увлеклась невероятными и временами пугающими экспонатами из Традана.
В этой стране рождается мало магов, потому в своём развитии они пошли по пути науки. Особенно много экспериментов проводилось с человеческим телом. В настоящий момент только в Традане можно было вернуть на место потерянные конечности, совершить операции по замене травмированных или слабых органов. Но больше всего траданцы прославились благодаря гладио, искусственным людям, способным обращаться настоящим оружием. К сожалению, на выставке никто из них не присутствовал, но было много иллюзий и даже записей из лабораторий. Гладио ничем не отличались от обычных людей, даже имели души, но в Традане были лишены большинства прав и свобод, что вызывало грусть и неприятие. Потому выставку я покидала в смешанных чувствах.
Следом нас повели в знакомый мне храм. Вот здесь я напряглась. Не знала, как отнесутся к бескрылой в святом месте. Но на входе меня перехватил эвокат Вазилис и повёл в обход здания. Чёрный ход мне тоже был знаком. Здесь даже ждал жрец Аврилий.
– Здравствуй, Кассия, – вежливо поприветствовал он меня. – Идём, ты можешь пообщаться со Светом в одиночестве, чтобы не тревожить прихожан.
Я тоже постаралась поприветствовать его со всем уважением и послушно последовала за ним. Аврилий отвёл меня в закрытый зал с алтарём поменьше, похлопал по плечу и ушёл, сообщив, что вернётся через десять минут.
Оставшись одна в святом для альвианцев месте, я стушевалась, но потом заставила себя встряхнуться и приблизилась к алтарю. Он был таким же простым в своём оформлении, как и главный: лишь большая чаша, наполненная Светом. Приложив три пальца ко лбу, как учила мама, я склонила голову, приблизилась и вытянула перед собой вторую руку. Прикрыла глаза.
«Спасибо, что принял маму», – поблагодарила про себя.
Маленькие серебристые блёстки поднялись из чаши и защекотали ладонь. Тепло отозвалось во второй руке, на миг обжигая лоб. Но всё закончилось раньше, чем я успела испугаться. Частички Света вернулись в чашу. Этот момент поразил до глубины души. На дрожащих ногах я отступила и буквально рухнула на обычную деревянную скамью. Сидела будто вечность, впитывая уютную тишину помещения и пытаясь прийти в себя. А опомнилась, лишь когда за спиной послышались тихие шаги.
– Не бойся, дитя. Свет принял тебя, он не опасен, – заговорил Аврилий, направляясь ко мне.
В руках он нёс урну, в которой раньше хранился прах матери. Я так спешила сбежать, что совсем про неё забыла. А последние события и не позволяли вспомнить. Стало невероятно стыдно.
– Чей прах ты приносила к алтарю? – спросил жрец, присаживаясь на скамью возле меня.
– Матери.
– Как её звали?
Я помедлила, испугавшись.
– Кассия, я жрец храма и сохраню любую твою тайну.
– Аглая, – произнесла тихо. – Раглааянимсэс.
Жрец кивнул и принялся писать на урне молитву Свету.
– Имя тогда не указываю, только инициалы, – предупредил он меня. – Урну обычно хранят, в ней остаются частицы праха.
– Спасибо, – прошелестела я.
– Проблемная ты, Кассия. Бескрылые просто приходят и просят принять прах родителей. А ты ночью пробралась, перепугала всех, мне грубила, – он неодобрительно покачал головой, а мне стало невероятно стыдно.
– Я скрывалась.
– Понимаю, – хмыкнул, передавая мне урну. – Я помню Аглаю из рода Ним.
– Вы знали маму?!
– Да, знал. И я помню тебя. Ко мне она приходила, просила для тебя благословение Света. Ты уже бывала здесь, в детстве. Именно в этом зале.
– Зале… – повторила я, оглядев помещение, в попытке переварить свалившуюся на меня новость. – Расскажите про маму, – попросила, вцепившись в ткань хламиды на его локте.
– Конечно, успокойся, – он мягко мне улыбнулся и похлопал меня по плечу. – Я хорошо запомнил тот случай. Он был особенным.
– Что особенного? Из-за тайной связи?
– Нет, из-за тебя, – качнул он головой. – Твоя мать появилась на пороге храма с ребёнком на руках, попросила о личной встрече. Ты была крохой, только проклюнулись крылья, но отрастила прекрасные волосы. Помню, я пошутил по этому поводу, сказал, что станешь красавицей, не ошибся.
– Да, я была шатенкой.
И до сих пор шарахаюсь от зеркала из-за цвета волос…
– Свет и Тьма меняют, – подтвердил он очевидное. – Обычно детей приносят оба родителя, иногда приходит просить о благословении глава рода. И в официальные часы. Но твоя мать пришла поздно вечером. Она прятала лицо за платком, а тебя принесла в корзине, чтобы никто не догадался, что внутри ребёнок. Я пригласил её в этот самый зал. Она даже сидела на твоём месте.
От его слов по телу побежали мурашки. Двадцать один год назад я находилась здесь младенцем, а теперь вернулась сюда уже взрослой.
– В этом зале Аглая и поведала мне, что зачала ребёнка от женатого мужчины, потому род от неё отказался.
– Но вы же приняли её, позволили попросить благословения?
– Не мне судить, права она или нет в своей любви. Конечно же, принял, – Аврилий обратил взгляд тусклых глаз к чаше, словно уносясь далеко в прошлое, на два десятилетия назад. – Как сейчас помню, я взял тебя на руки и поднёс к алтарю. Ты не плакала, даже улыбнулась, когда Свет к тебе потянулся. Но он тебя не благословил, только осветлил крылышки. Сейчас нет и их.
– То есть Свет меня не принял? – хрипло уточнила я.
Почему-то стало больно и грустно, хотя только недавно ругалась на благословение.
– Не думай, это не плохо, дитя, – он вновь похлопал меня по плечу. – Такое случается, когда тебе больше подойдёт Тьма или не пришло ещё время. Причины разные. Но именно тогда такие случаи стали проис