– В последний раз, когда Дорос мне так говорил, плетей отхватил даже я, – пробурчал он. – Хорошо, я заберу тебя через час.
– Отлично. Предупредишь мою охрану? – обрадовалась, испытывая приятное волнение, замешенное на азарте.
Наверное, надо прекратить нарушать правила, но… не сегодня.
– Конечно, сегодня твою безопасность буду обеспечивать я.
– И, Никос…
– Да?
– У тебя краска на лице.
– О, – он смешно наморщился, заметив, что его руки испачканы в краске. – Спасибо, – буркнул и прекратил сеанс связи.
Через час я уже топталась у пропускного пункта. Никос появился вовремя, подлетел прямо к воротам, ведя за собой пегаса. Как и я, легат облачился в дорожную одежду. И, похоже, мне удалось привыкнуть к серёжкам у мужчин, потому что я даже не сразу обратила внимание на этот аксессуар. Камень гармонировал с цветом глаз.
– Может, просто полетаем над городом? Не хочу, чтобы тебя наказали из-за меня.
– Меня накажут только из-за меня, – отрезала я, подбегая к пегасу, и сразу залетела в седло. – Хочу отвлечься. Очень сильно.
– Ладно, полетели, – вздохнул он. – Но ночевать придётся в горах. Со мной.
– Руки не распускай, и всё с тобой будет в порядке, – заявила я, вызвав у него смешок, быстро справилась с креплениями и пришпорила пегаса.
Никос взлетел следом и быстро поравнялся со мной в полёте.
– Про артефакт забыла! – крикнул он и бросил мне переговорник.
Я поймала его и вдела в ухо. Теперь можно было болтать всю дорогу. Вот только хотелось спросить лишь одно, и сдержать себя не удалось:
– Дорос всегда ветреный в отношении девушек? То нравится, то разонравилась.
Никос ответил не сразу, и я не видела его лица.
– В Альвиане не принято демонстрировать отношения, пока они не перешли на серьёзный уровень. Но ты правда желаешь поговорить о Доросе?
– Нет, – глупо усмехнулась я. – Лучше расскажи о себе. Ты ветреный с девушками?
– Ладно, давай говорить о Доросе, – пошутил он, и мы оба рассмеялись. – Жену мне должен подобрать отец, потому я никогда не был в серьёзных отношениях.
– Но я не первая, кого ты рисовал.
– Мастерство требует практики, – ответил он расплывчато, и я решила не уточнять, говорит он о любовных делах или о рисовании.
В целом, его слова можно отнести ко всем жизненным аспектам.
Лететь действительно пришлось долго: мы покинули город и направились к виднеющимся вдали горам. А по пути успели поговорить о многом. Рассказал он мне и об Аркадии, о её желании посетить Тринату и сопротивлении их отца из-за её предстоящего замужества. Поведал немного и о девушке, которую готовили ему в жёны. Судя по короткому намёку, он нацелился обойти приказ отца с моей помощью. Захотелось спросить, подберут ли невесту Доросу, если он войдёт в род, но пришлось сдержаться.
Вскоре равнинная местность осталась позади, мы принялись набирать высоту. И когда совсем стемнело, внизу стали виднеться острые пики скал и нас окружила белая дымка облаков, Никос сообщил, что мы достигли нужного места. Мы приземлились на небольшой утёс с пещерой в глубине. Судя по обложенному камнями кострищу, здесь временами останавливаются путники. Мы с Никосом разложили лагерь и сели на спальники, чтобы полюбоваться звёздами. Ими будто облепило всё небо, словно кто-то рассыпал бисер по тёмному бархату, чтобы нанизывать на изогнутую иглу месяца.
– Успели, – отметил он, сверившись со временем на артефакте.
– К чему? – удивилась. – Я думала, мы просто высоко поднялись, чтобы полюбоваться небом.
– На небо ты можешь полюбоваться и из города, – качнул он головой.
Лицо Никоса тонуло в тени, но в глазах то и дело вспыхивало пламя. Наверное, с кем-то другим я бы не решилась отправиться так далеко и остаться вместе на ночь, но от него не ждала подвоха. Надеюсь, он оправдает моё доверие.
– Ладно, полетели, – позвал Никос.
Я с готовностью подскочила на ноги. Он подхватил меня на руки и взлетел вертикально вверх. Мощные взмахи крыльев подняли ветер. Я обхватила его шею руками, наблюдая за тем, как звёзды всё приближаются. Вскоре он завис на высоте, словно ожидая чего-то. И тут возле нас будто из ниоткуда появилась… птица. Белоснежная, с алым окаймлением пушистых длинных перьев. Она с громким криком пролетела вверх, но вдруг сложила крылья и начала безвольно падать, постепенно сгорая в пламени.
– Что с ней? – испугалась я и ахнула, когда рядом появилась ещё одна птица, а потом другая, и снова, снова.
Десятки и сотни, тоже белоснежных, но с разным цветом окаймления перьев: синим, коричневым, красным, жёлтым, зелёным. Они поднимались высоко к небу и начинали падение, обращаясь по пути пеплом, каплями воды, паром, песком, прахом. Я наблюдала за этим действом с открытым ртом. Ужас сменился пониманием. Никос привёл меня посмотреть на невероятное чудо. Это были фениксы, духи астрала, в честь которых и назвали расу крылатых людей. Уникальные и необычные, они одни из немногих видов духов, которые способны перемещаться в реальный мир. И тут они погибают при перемещении, чтобы возродиться вновь. Считается, у расы фениксов тоже есть такая особенность. При смертельном ранении они могут направить все ресурсы организма на исцеление и таким образом не погибнуть. Мама говорила, что это не миф, но на такое способны лишь по-настоящему сильные маги.
– Это невероятно! – расхохоталась я, когда вновь обрела дар речи.
И только тогда осознала, что крепко обнимаю Никоса за шею. Попыталась отстраниться, но он не дал, заглянул в мои глаза и приблизил своё лицо к моему. Горячее дыхание обожгло кожу. Я испугалась, запаниковала и отвернулась. Его губы прижались к моей пылающей щеке в долгом поцелуе.
Вскоре вновь стало тихо, все фениксы погибли и опустились частицами своих стихий на землю. Никос приземлился у нашего лагеря. После неудавшегося поцелуя я ощущала себя сконфуженно и поспешила улечься спать.
– Завтра на рассвете они возродятся, – сообщил Никос, тоже располагаясь на своём спальном месте.
– Лишь бы не проспать.
– Я тебя разбужу.
Он говорил будничным тоном, потому неловкость начала меня покидать. Зато напомнила о себе усталость. В вялом разговоре ни о чём я постепенно заснула. И сквозь дрёму ощутила, что стало вдруг тепло. Сверху опустилось крыло Никоса. Такое же мягкое, как у Дороса.
А утро было потрясающим. Никос осторожно потрепал меня по плечу, чтобы не напугать. Я открыла глаза, потянулась, с упоением вдыхая чистый горный воздух, и следом задохнулась от восторга, когда в языках пламени в только светлеющее небо поднялся феникс, что вчера первым сгорел на моих глазах. И так один за другим дуновениями ветра, лёгким паром, прахом и огнём они взлетали. Стихии обретали очертания и формировались в новые тела астральных духов: такие же прекрасные, девственно белые и гибкие. Радостные переливы песен фениксов знаменовали их возрождение и начало нового жизненного этапа в этом мире.
– Нереально… – прошептала я.
– Однажды ты встретишь их возрождение в небе, на своих крыльях, – Никос улыбался.
Встрёпанный, невыспавшийся, впервые он не казался далёким и непонятным.
– Спасибо, что показал мне это чудо.
– Но обрёк тебя на наказание. Собирайся, Кассия, нам надо успеть в академию до начала занятий.
Я спорить не стала. Вчера была зла на Дороса и на свою реакцию и, если быть честной, в очередной раз поступила импульсивно и глупо. Теперь меня ждёт выговор и плеть. Но и жалеть глупо, я же знала на что шла. И это того стоило.
Обратный путь прошёл будто быстрее. Может, потому что жутко хотелось спать или из-за спешки. К утренней пробежке мы успели. Никос порывался отправиться со мной и, пользуясь своим положением, избавить меня от наказания. Я отказалась, не хотелось бы демонстрировать всем особое отношение, а то даже после появления крыльев ко мне будут относиться с ненавистью. А на пробежке меня настигла ожидаемая кара.
– Кассия, мне сообщили, что вчера ты не вернулась в академию, – ко мне подошёл недовольный эвокат Вазилис.
Мужчина осуждающе хмурился.
– Да, так и есть, – не стала спорить я. – Не успела вчера вернуться.
– Ты нарушила режим академии, – вздохнул он как-то обречённо. – За такое положена одна плеть. Новобранцу разрешается отложить её до получения нового наказания…
– Не-не, лучше просто одну, чем потом много, – замотала я головой.
– Что ж, значит, после ужина в комнате наказаний, – подытожил он.
– Мне очень жаль.
– Что-то не похоже, – упрекнул он и, махнув рукой, ушёл.
На самом деле мне было очень стыдно, но я не умела это демонстрировать, привыкла храбриться и огрызаться. Зато пуще эвоката и жёстче плети по мне проехалась Айлин.
– Вот зачем надо постоянно влипать в неприятности? Чего тебе в астрале не работалось или в комнате не сиделось? И как ты вообще додумалась отправиться с… ты поняла!
Она рычала на меня весь день, замолкала, только чтобы пожевать или попить. Потому в комнату наказаний я унеслась с огромным облегчением. Здесь меня ждал не Дорос, само собой, но и не эвокат Вазилис, а незнакомая женщина в форме преподавателя. Тёмный феникс стихии земли.
– Раздевайся, вставай, – равнодушно сказала она, делая отметку в журнале.
Похоже, здесь свои дежурства.
Я послушно выполнила указания, заняла место у стены. Второй раз было уже не так страшно, но… очень больно. Когда хлыст налетел на спину, думала, прямо там и рухну на пол. Из глаз брызнули слёзы, рот наполнился кровью, потому что кляп был благополучно забыт в сумке, и я умудрилась прикусить язык. А после шока боль только усилилась.
– Свободна, – хмыкнула женщина и покинула помещение.
Стирая слёзы с глаз, я наложила заклинания и побрела к вещам. Теперь понятно, почему Дорос считался мягким в наказаниях. Стало ясным, что он меня жалел. Очень сильно!
Увидев бледную меня на пороге нашей комнаты, Айлин сразу оттаяла и прекратила ворчать. Она помогла мне обработать спину и застирать вещи, а потом… убежала в город. При этом очень подозрительно смутившись на мои расспросы.