– рыжеволосый легат выставил перед собой руку, словно в попытке меня успокоить.
– Они подделали голос Дороса, звали меня, – пояснила хрипло, всё ещё удерживая щиты.
Спасение пришло, но напряжение не спешило отпускать. Внутренне меня потряхивало.
– Но внешность не подделать, Кассия. Это я, – он медленно направился ко мне. – Успокойся. Помнишь… ты нарисовала меня с перевёрнутой улыбкой?
– Помню, – истерично усмехнулась, опуская руки.
Защита рассеялась, астральная книга исчезла в потоках голубого пламени.
– Теперь всё хорошо, – Никос преодолел оставшееся расстояние между нами, поддержал меня за плечи, словно боялся, что я упаду.
Заклинание диагностики направилось в мою грудь.
Уткнув лоб в его плечо, я затихла. Дрожь ещё прошивала тело, но дыхание успокаивалось, сердце выравнивало свой бег.
– Ты молодец, – он погладил меня по пояснице, привлекая ближе, и обнял. – Всё позади.
– Да, – глаза защипали слёзы, но реветь я, само собой, не собиралась.
По крайней мере, при посторонних. Потом может всплакну на плече Айлин.
– Кассия, – позвал Никос, приподнимая моё лицо за подбородок.
Думала, хочет осмотреть рану или стереть возможные слёзы, но он вдруг приблизил своё лицо к моему и поцеловал. Так стремительно, что я даже не успела вскинуть руки или отпрянуть. Никос обнял меня за талию, жёстко прижимая к своей груди. Поднялся ветер, раздался шелест крыльев. Вновь накатил ужас. Вдруг такие достоверные иллюзии всё же существуют. Вдруг враг отвлекал меня, пока ожидает подкрепления.
Мне наконец удалось вырваться. Я резко развернулась и застыла в изумлении. Нас окружали не враги, а несколько легатов: Марксиус, Тобиас, Димитра, Нереус и… Дорос. Зелёные глаза вспыхивали опасным огнём. Он видел, как Никос меня поцеловал. Все это видели.
– Ты… зачем? – я вновь обернулась к Никосу.
Виноватым или взволнованным он не выглядел, скорее, собранным и довольным итогом.
– Тебя преследовали? Сколько их? – спросил он, проигнорировав мой вопрос.
Само собой, в этой ситуации было глупо ударяться в выяснение отношений, хотя очень хотелось банально врезать наглецу.
– Я видела их только в небе. Пятеро.
– Понятно. Мы попытаемся их перехватить. Никос, останешься с Кассией? – спросила Димитра.
Дорос сделал шаг вперёд, ему явно пришлось не по душе её предложение. Но она выставила руку в сторону, останавливая его.
– Сейчас не время. Потом разберётесь. Марксиус, подстрахуешь их?
– Конечно. Осторожнее там, – ответил тот.
Тобиас, Димитра и Нереус поднялись в небо. Дорос глянул на меня со странным выражением на лице. Пламя в его глазах не потухало, опаляя мою душу замешательством. Гулко выдохнув, словно в попытке собраться, он тоже взлетел. Я осталась с Никосом и Марксиусом.
– Давай осмотрим и обработаем твои раны, – рыжеволосый легат взял меня за руку и потянул за собой.
Я вырвалась, развернулась и от души залепила ему пощёчину.
– Что это было?! – прокричала, выплёскивая всё своё негодование.
Никос коснулся кончиком пальца места удара. Лицо его потемнело от гнева.
– Ты не поняла? Повторить?
– Прекрати. Зачем ты это сделал?! Все же видели. И Дорос… Как ты мог? И для Альвиана же это серьёзно.
– И я серьёзен, – бесстрастно ответил он. – Чего не скажешь о тебе, Кассия.
– Я не серьёзна?!
– Ты собираешься убить моего брата, – хлёстко ответил он, а я дёрнулась, отступила от него, обняв себя руками, словно пытаясь защититься от жестокого обвинения.
– Хватит, – прервал нас сердито Марксиус. – Выяснение отношений отложите на потом. Мы в лесу, рядом враги, Кассия ранена, наверняка обезвожена и хочет есть.
– Да, ты прав, – впервые на моей памяти Никос смутился.
Но Марксиус был старше, годился нам обоим в отцы. А мы действительно вели себя очень некрасиво. Даже в Кириусе с более свободными нравами ненормально прилюдно устраивать личные разборки.
– Я сама обработаю раны, дай, пожалуйста, аптечку, – попросила, стараясь не смотреть на Никоса.
– Я за тобой поухаживаю. И не спорь, – вновь взяв меня за руку, он подвёл меня к дереву.
И как только села, поняла, насколько на самом деле вымоталась. Ноги дрожали от перенапряжения, мышцы ломило. Никос обработал рассечение, напоил меня поддерживающими отварами, выдал еды, походный сухпаёк, но я с аппетитом погрызла бы и кору дерева, под которым сидела.
Вскоре прилетели ещё легаты: Протеус, Идума и Ленос. Они привели пегаса, на котором Марксиус и отправил меня в их сопровождении во дворец. Никоса попросил остаться с ним, чтобы присоединиться к остальным в поисках похитителей. Но я предполагала, что он специально нас разделил. К лучшему, на мой взгляд. После случившегося хотелось ещё разок ударить Никоса и уж никак не общаться.
К нашему небольшому отряду присоединились ещё солдаты, потому путь к городу прошёл максимально безопасно. Я настолько вымоталась, что была готова вывалиться из седла, но крепления не позволяли. Так что меня благополучно доставили во дворец. А здесь я попала в заботливые руки прислуги и целителя. Мне помогли отмыться от грязи и пота, после чего обработали все ушибы. Выдали и чистую одежду. Льняной свободный бежевый костюм, украшенный вышивкой на груди и манжетах. Довольно облегающий, совсем не в моём вкусе, но хоть не платье. Только в свете похищения я не знала, когда получится облачиться в собственную одежду. Как бы после этого меня не заперли во дворце или не отправили в далёкое тайное поместье на краю мира.
Вот только события дня настолько вымотали, что и переживать не выходило. Плотный ужин совсем разморил, и я заснула, стоило прилечь на кровать. Но сон не принёс облегчения, меня мучили разрозненные образы событий последних дней.
– Какая же ты копуша, – повторял Дорос, обнимая меня.
– Дура, какая же я дура! И ты тоже, – заявляла Октавия.
– Мужчинам нельзя верить, – рычала Айлин. – Никому нельзя верить.
– Ты убьёшь его, – обвинял Никос.
– Цена будет высока, – раз за разом напоминал король Тирос.
Прикосновение к лицу позволило вынырнуть из тревожного сна. Я приподнялась на кровати, в первое мгновение не поняв, где нахожусь. Но быстро прийти в себя не удалось, меня одолело смятение, потому что рядом обнаружился Никос. Он полулежал на кровати, задумчиво меня рассматривая. Как обычно для дворца, в золотом доспехе. Волосы были собраны в тугую косу, отчего черты лица мужчины казались острее.
– Ты что тут делаешь? – я села, подтянула одеяло до подбородка, хотя была в довольно закрытом костюме.
Но его присутствие в спальне насторожило, особенно после озвученных угроз.
– Мы же уже проводили ночь вместе, Кассия, чем ты смущена? – он сел, но отодвигаться не стал.
Подчиняясь его воле, нас окружила сфера безмолвия.
– Это другое… мы…
– Разве? Ты отвечала на мои ухаживания, позволяла себя целовать, согласилась на совместную ночёвку в горах.
– Для Кириуса это…
– Но ты в Альвиане, – перебил он меня. – А для нашей страны твои действия весьма прозрачны.
– К чему ты ведёшь? Говори прямо, – отпустив бессмысленное одеяло, я пододвинулась к краю кровати и встала.
В теле поселилась слабость, кожа ощущалась липкой от пота. В такой момент хотелось бы побыть одной, а не выяснять отношения.
– Ты должна принять моё предложение, – Никос указал на прикроватную тумбу.
Я обернулась и увидела лежащую на ней белую бархатную коробку. Немного подумав, приблизилась и открыла её. Внутри ожидало ожерелье с крупными изумрудами.
– Прямо должна? Почему сразу не обязана?
– Выбор для тебя очевиден, Кассия, – он поднялся с кровати и приблизился ко мне со спины.
Его руки легли на мои плечи, чуть сжали и развернули меня к нему лицом.
– Моего брата ты погубишь, со мной обретёшь радость материнства.
– Чему же тут радоваться? – горячо возразила я. – Что мой ребёнок, как и я, останется с одним родителем в случае моей смерти? Тебе этого, само собой, не понять, ты жил в полной семье. А рожать с мыслью, что однажды брошу своё дитя… нет, на такое я не пойду.
Наверное, поэтому императрица и не видела детей в будущем с Доросом…
– Ещё ничего не известно, Кассия. И ты не бросаешь своё дитя, а продолжаешь род.
– Видимо, твой род, у меня никого нет, если ты забыл. Но ты прав, пока ничего не известно и нет уверенности в будущем, я детей не хочу. Но, судя по видению, ты и тут настоишь, хотя, скорее, принудишь.
– Ты преувеличиваешь. Я проявляю настойчивость там, где ты мечешься в сомнениях.
– Я говорю как есть. Ты загоняешь меня в угол. Не знаю, действительно ли заботишься о брате или не желаешь жениться на подобранной отцом невесте, но и разбираться не хочу. У меня есть выбор. И тебя я не выберу, – отступив от Никоса, захлопнула коробку с украшением, взяла её и протянула ему.
– Я могу сплести крылья и победить в соревновании, – он плотно стиснул челюсть, на его щеках заходили желваки.
– Если это произойдёт, тогда и поговорим, – схватив его за запястье, вручила ему коробку.
– Значит, ты намерена погубить Дороса?
– Скажу честно, я очень напугана этим предсказанием и не знаю, на что решиться. Дорос стал мне дорог, мне уже страшно его потерять. Но действовать у него за спиной, даже ему во благо я не буду.
Тем более и тут всё усложнилось: всплыли детали из его прошлого, которые вряд ли придутся мне по душе.
– Уверена я только в одном: ты не тот мужчина, с кем бы я хотела провести свою жизнь… ну либо её остатки, – усмехнулась саркастически. – Оставь меня, пожалуйста. Я вся липкая, хочу помыться.
Послышался стук в дверь. Мы оба обернулись на звук. В проходе стоял мрачный Дорос. Как и Никос, он был облачён в доспех.
– Хотел поговорить. Я не вовремя? – предположил он нарочито ровным тоном.
Только казалось, это напускное спокойствие даётся ему ценой титанических усилий.
– Никос уже уходит, – боясь, что Дорос не станет слушать, я развеяла сферу безмолвия, рванула к нему и схватилась за его руку. – Давай поговорим. Пожалуйста.