Ждать его пришлось почти пятнадцать минут. Он вылетел в коридор взъерошенным, злым и с разбитой губой.
– Что ты ему сказал? – опешила я.
– Соврал, – коротко ответил он, хватая меня за руку, и вновь потащил за собой.
– Тебе не влетит от Тироса? – уточнила я, семеня следом за мужчиной.
– Думаю, король специально оставил тебе лазейку, – задумчиво отозвался Никос. – Иначе бы пресёк возможность замены. Это проверка… Думаю, да.
– Проверка для меня?
– Он уверен, что ты готова принять жертву Дороса, как сделала бы Октавия. Сейчас и Дорос сомневается, но скоро остынет и поймёт, в чём дело. Лучше поспешить. Если, конечно, ты не передумала.
– Не передумала, – решительно ответила я, хотя по спине пробежался холодок и заныли несуществующие шрамы.
Не уверена, что Никос будет бить в половину силы, скорее всего, сделает всё по правилам, чтобы никто не оспорил его действия. Но ничего, выдержу. Лучше я, чем Дорос. Ему и так досталось из-за меня.
Мы почти бегом добрались до первого уровня подвальных помещений и попали в местную комнату наказаний. Она оказалась больше академической, но и здесь почти отсутствовала мебель, а на одной из стен расположился арсенал различных плетей и кнутов. У входа находились стол и крючки для одежды. Здесь предстояло оставить вещи.
– Раздевайся, вставай к стене, – приказал Никос, указывая мне направление, а сам занялся выбором кнута.
Снял со стены самый простой, после чего вытянул из поясного мешка какую-то бутылочку и тряпицу. Вспомнилось, что в моё первое наказание Дорос растирал кнут. Тогда мне казалось, что для разогрева, но, судя по всему, так он распределял обезболивающий отвар.
Опомнившись, я быстро стянула с себя тунику и прикрыла ею обнажённую грудь. Лифом меня никто не снабдил. Но Никос не смотрел в мою сторону, наносил тряпицей на кнут странный раствор. Отбросив тунику на стол, я побрела к стене и прижалась к ней грудью.
За спиной послышались шаги. До этого мы оба торопились приступить к наказанию раньше, чем Дорос догадается о нашей задумке, а теперь накатило осознание приближения боли. И я снова забыла про кляп.
Страх пробежал дрожью по телу. Вопреки логике захотелось рвануть прочь. Вот только Никос продолжал стоять за моей спиной, словно в ожидании чего-то.
«На что ты готова ради него?» – вновь вспомнились его слова.
Когда он разбудил меня и накинулся с объяснениями, я не сразу поняла его спросонья, но пришлось быстро собраться.
«Тирос разрешит Доросу принять наказание за тебя, – заговорил он тогда зло. – Но есть лазейка. Наказание можно разделить или принять на себя с разрешения старшего по званию. Я дам такое разрешение. Если ты, конечно, попросишь. Дорос готов на всё ради тебя, а ты? На что ты готова ради него?».
– Я готова принять наказание за Дороса, – произнесла вслух, вдруг поняв, чего ждёт Никос, и зажмурилась, ожидая первого удара.
Хлыст обрушился на спину, подобно молнии, стремительно, хлёстко и внезапно. Я задохнулась, ощутив пробежавшую по коже струйку крови. Боль начала проявлять себя, но за ней последовало знакомое онемение. Обезболивающий раствор попал в рану. И так раз за разом, за молниеносной вспышкой боли следовало онемение. Я жмурилась, стараясь отрешиться от действительности. Перед мысленным взором стояло лицо Дороса, лишённые жизни зелёные глаза. С каждым ударом я обещала себе, что больше не допущу подобного, больше не позволю никому на себя влиять. Больше никогда…
– Всё… – неожиданно прозвучал голос Никоса, а я так глубоко ушла в свои мысли, что почти не почувствовала последних ударов.
Он приблизился, упёр руку в стену у моей головы. Спины коснулась влажная тряпица.
– Что ты делаешь? – обняв себя руками, чтобы прикрыться, я пригляделась к нему из-за плеча.
Стало не по себе. Никос смотрел так, как не позволял себе Дорос: с мужским интересом и даже вожделением.
– Ты меня впечатлила, – его взгляд голодно скользнул по моим губам и сосредоточился на глазах.
– Я не специально, – пробормотала, взглянув на лежащую на столе у входа тунику.
Но следом моё внимание сосредоточилось на другом, на появившемся в проходе Доросе. Пламя его глаз обжигало такой лютой злобой, что захотелось просочиться сквозь стену, лишь бы переждать первые вспышки негодования легата.
– Я должен был догадаться! – прорычал он, двинувшись к нам. – Как ты, вообще, додумался?!
Никосу снова досталось по лицу. От силы удара он отлетел к дальней стене. Сполз на пол и с улыбкой стёр кровь из-под носа.
– А ты думал, мы просто примем? – рассмеялся он.
Дорос тихо выругался, следом развернулся ко мне. Я так и жалась к стене, обняв себя руками, но решила, что лучше блесну грудью, чем ранами на спине. Потому развернулась. Дороса моё относительное обнажение не волновало. Огненный взгляд опалял неодобрением.
– Упрямая идиотка, зачем ты это сделала?! – он схватил меня за локоть и потащил к столу, видимо, чтобы я оделась.
– Я?! Это ты! Зачем принял вину на себя?! – на наготу стало резко плевать, я развернулась и от души влепила ему пощёчину. – Я что должна была молча принять?! – прокричала в его ошеломлённое лицо.
Усмехнувшись, он качнул головой и притянул меня к груди. Его губы сердито впились в мои, и я с остервенением ответила на поцелуй. Потом вспомнила, что сильно злюсь на него, и хорошенько куснула. Дорос зашипел от боли, но поцелуй не прервал, обнял меня так крепко, что затрещали рёбра и напомнили о себе раны на спине. Злость рассеялась, мы оба забылись в ощущениях.
Завтра Дорос должен улететь на передовую, но как его отпустить? Вот именно, никак.
***
Дорос ненадолго отвлёкся на поцелуи, вскоре опомнился, вновь нарычал на нас за сговор за его спиной. Да, именно так он это и назвал. После чего утащил меня в свои покои. К сожалению, не для того, чтобы продолжить поцелуи. Как мне казалось, только во время них ничего не происходит и всё замечательно. Дорос вызвал мне целителя и служанку. Мою спину обработали, меня переодели и обмыли, после чего уложили в его постель, окружив вкусной едой.
Вскоре и сам Дорос перестал яростно метаться по комнате и лёг рядом со мной. Я сразу перебралась на его грудь, положила голову на надёжное плечо и зажмурилась, впитывая в себя моменты спокойствия.
– Далеко до серой зоны? – уточнила я, зажмурившись от удовольствия, когда Дорос запустил пальцы в мои волосы и принялся массировать кожу.
– Неделя спокойного полёта на своих крыльях на север, – хмыкнул он. – Но мне некуда торопиться.
– Полетишь на своих? – его ответ вызвал тревогу. – Ты же только после ранения. Аура тусклая.
– Вот в пути и восстановлюсь. Подумаю. Может, к тому моменту, как доберусь, Тирос успокоится, определит срок службы.
– До конца соревнования он точно будет держать тебя подальше от меня, – надулась я.
Король мне не благоволил и явно был против наших с Доросом отношений. Впрочем, он определился, когда услышал предсказание императрицы. Да и как бы я сама поступила на его месте? Если бы кому-то из моих близких предсказали смерть? Возможно, даже как Никос. Мне до сих пор страшно принимать ухаживания Дороса, но и отказывать ему больно. Замкнутый круг. Уж не знаю насчёт любви, но я к нему привязалась, даже слишком. Только меня не всегда преследует тревога, вот сейчас, в объятиях Дороса мне очень хорошо.
– Легаты понимают, что между нами происходит, они не будут на тебя претендовать, позволят тебе доплести крылья.
– И Никос?
В комнате наказаний он не скрывал своих желаний, хотя раньше казалось, что не испытывает ко мне даже влечения.
– И Никос, – подтвердил Дорос, но мне почудились сомнения в его голосе. – Не вешай нос, принцесса. Расстанемся ненадолго. Постараешься больше ни во что не влипать, сплетёшь спокойно крылья, завершишь академию с отличием и попросишь о распределении под моё начало. И снова будем вместе. К тому же никто не запрещал нам связываться по артефакту. Постараемся болтать каждый день. Будешь рассказывать о своих успехах.
Он будто пытался приободрить не только меня, но и себя. Как же это нечестно, мы прошли через смертельную опасность, только определились с решением, захотели стать парой, а теперь нам нужно расстаться по указке короля. И никто не может дать гарантию, что он не пожелает вбить окончательный клин в наши отношения. Например, надоумит Григориоса устроить женитьбу Дороса, ведь он войдёт в род Рэн, или прикажет Никосу победить в соревновании. Да даже если от меня потребует выйти замуж, смогу ли я отказать королю без последствий? Нет, конечно.
– И Тирос разрешит нам… быть вместе?
– Это наше решение, – напряжённо ответил Дорос, порывисто обняв меня за плечи.
Сомневался, как я и думала. Стало страшно, но это вовсе не означало, что нужно сдаваться под власть обстоятельств.
– Наше, – подтвердила я, прижавшись к нему теснее, и потянулась за новым поцелуем.
Хотелось забыться в приятных ощущениях, и, кажется, не мне одной. Дорос ответил на мой порыв со всей горячностью. Страсть между нами вспыхнула за мгновения и разгорелась в настоящий чувственный пожар. Жадные поцелуи, смелые прикосновения, резервы, пылающие в унисон, и я осознала, что не боюсь шагнуть дальше, наоборот, жажду этого. Да и с кем ещё решиться на первую близость и инициацию, если не с мужчиной, что сделал для меня столь многое?
– Кассия, ты спешишь, – Дорос с лёгким смешком отвёл мои руки, прерывая мою попытку начать расстёгивать его рубашку.
– Мы же всё решили, – мне было неловко и одновременно обидно.
Я пьяна от его присутствия, его ласк и поцелуев, а он при этом умудряется как-то соображать.
– Разве ты забыла? Ты получишь меня только после свадьбы, – шутливо напомнил он.
– Это так важно?
– Для меня важно, – подтвердил он. – Я однажды уже поспешил. С тобой всё будет правильно. К тому же… мало ли что случится.
– Ты не уверен, что король одобрит наш союз, – догадалась я.
– Касси… – он беспомощно приоткрыл рот и снова закрыл, не зная, что сказать.