— Эй, сделай громче! — кричит кто-то.
По всему залу раздаются вздохи и несколько криков. Женщина всхлипывает. Затем начинаются первые приступы истерии.
— Что происходит?
Я встаю и направляюсь к толпе, которая, кажется, сосредоточилась перед телевизором. Люцифер прямо за мной. Слова «ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ» выделяются на экране телевизора большим жирным красным шрифтом, а торжественный ведущий говорит:
— Если вы только присоединились к нам, сообщаем, было выпущено несколько ракет, нацеленных на военные базы США в Европе, включая крупнейший зарубежный военный объект в мире. Число погибших велико и продолжает расти, среди жертв много женщин и детей. Даже военный госпиталь, Региональный медицинский центр Ландштуль, подвергся удару и был почти полностью разрушен. Это, безусловно, самое смертоносное нападение на наших военных и американский народ в истории. Президент Соединённых Штатов собирается провести пресс-конференцию всего через несколько минут. Мы получили аэрофотоснимки лишь некоторых последствий. Предупреждаем, снимки ужасают…
— Боже мой, — произношу я, накрывая рот рукой. — О, Боже мой.
Я смотрю на Люцифера, но он всё ещё смотрит на экран, не мигая, будто находится в трансе.
— Мой мальчик там! — кричит пожилой мужчина.
Женщина падает на колени, плачет и молится. Её дочь служит в армии, расквартирована в Германии со своим мужем и тремя детьми. Несколько человек достают сотовые телефоны, отчаянно пытаясь дозвониться близким. Другие в ужасе от того, что может означать это нападение.
— Вопрос времени, когда ракеты долетят сюда, — говорит один человек
— Как правительство это остановит? Как могли допустить такое? — женщина волнуется, прижимая к себе плачущего младенца
На улицах уже разворачивается паника, орды людей бегут в магазины за припасами. Несколько менее примерных граждан позволили страху взять бразды правления и хватают воду в бутылках и еду из-за прилавка кафе.
Я не хочу смотреть на изображения, мелькающие на экране, но ничего не могу с этим поделать. Столбы чёрного дыма и разбросанные обломки. С небес сыплется пепел. Только это и осталось. Семья могла сидеть за ужином, болтая о том, как прошёл их день, а в следующий момент их разнесло в пыль. Они даже не предвидели, что это произойдёт.
— Люк, — прохрипела я дрожащими губами. — Люк, что происходит? Что это?
Молчание. Как будто его здесь вообще нет.
Я хватаю его за широкие плечи и трясу, мой страх выплёскивается на поверхность.
— Люцифер, ответь мне! Что происходит?
Его взгляд расфокусирован. Люцифер неподвижен как камень, но через мгновение он произносит:
— Война.
Глава 8
Пока мы возвращаемся в гостиницу, в воздухе витает заразительное чувство тревоги. Распространились слухи, и люди, по понятным причинам, обезумели и испугались. Было так много вопросов.
Какая страна запустит ракеты?
Станут ли США целью?
Были ли у наших военных ресурсы для ответных действий?
Друзья и родственники военнослужащих рыдают на улицах, пытаясь дозвониться, но все линии заняты. У дверей стоят очереди людей, пытающихся купить еду и воду, и, судя по всему, на полках уже мало товаров.
Чума и его смертельный штамм гриппа уже ужасно. Но война… невообразимо. И я почти уверена, что это только начало.
— Неужели нельзя что-нибудь сделать? — спрашиваю я, когда мы оказываемся в номере. Люцифер направляется прямиком к только что пополненному мини-бару.
— Нет. Не без последствий
— Суровее, чем сейчас? — Я указываю на окно, из которого доносятся крики паникующих несмотря на то, что оно закрыто.
— Многократно.
Я качаю головой, отказываясь верить, что от нас ждут поражения. Только двое Всадников освобождены, а уже погибли тысячи. Если они могут нанести такой большой урон за несколько дней, что могут сделать двое других?
— У меня всё под контролем, — бормочет Люцифер, хотя выражение лица говорит об обратном
— И это всё? Ты же… Ты — правитель Ада, твоя власть безгранична.
— Внизу, да.
— Что?
— Внизу я всемогущ, — объясняет он, прежде чем сделать глоток скотча. — Земля — мир Бога. Если бы я обладал здесь безграничной властью, зачем мне нужен Призыв, чтобы выполнять мои приказы?
И тут до меня доходит.
— Призыв… Ты можешь активировать всех призванных для — я не знаю — поиска Легиона? Или, может быть, даже Всадников? Однажды ты использовал их, чтобы принести боль и несчастье человечеству. Разве не можешь использовать их во благо?
— Ты забыла, что я покончил с ними? Согласно нашей сделке. Мои условия абсолютны.
— Что же… отмени. Или давай заключим другую сделку. — Я протягиваю ему руку для рукопожатия.
Он смотрит на мою протянутую ладонь, но не берёт её.
— Ты понимаешь, что, если я отменю эту сделку, ты тоже окажешься под влиянием Призыва.
— Плевать. Главное, чтобы ты мог её отменить. Ни один человек не злой по сути. Я знаю, что всё мы рождены во грехе, но то, что кто-то совершает ужасные поступки, не обязательно делает его ужасным человеком.
Люцифер склоняет голову на бок.
— Ты действительно в это веришь?
— Да. — Я киваю.
Он ставит бокал и протягивает руку, чтобы вложить свою ладонь в мою. Но как только кончики пальцев соприкасаются, раздаётся оглушительный раскат грома, и земля сотрясается у нас под ногами. Злой ветер проносится по комнате с силой урагана. Меня шатает, и я хватаюсь за спинку дивана, изо всех сил стараясь удержаться в вертикальном положении, но это бесполезно. Картины падают со стен. Бокалы и предметы декора разбиваются вдребезги. Куски штукатурки сыплются с потолка на наши волосы и одежду.
А потом раздаётся шум. Что-то среднее между визгом и свистом, настолько пронзительное, что все стёкла, которые не разбились при землетрясении, теперь разлетаются в пыль. Я закрываю уши и опускаюсь на пол, но не могу заглушить звук. Он у меня в голове, разрушает мозг.
Люцифер просто стоит с пустым выражением лица, его нисколько не смущает, что его толкают, как тряпичную куклу. Будто он точно знает, что это, и мысленно готовится.
Я чувствую, что могу потерять сознание. Но как раз перед тем, как мои веки закрываются, всё прекращается. И раздаётся стук в дверь.
На дрожащих ногах я поднимаюсь и тянусь за ножом, закреплённым на моей икре.
— Он будет бесполезен, — кипит Люцифер. В его походке чувствуется напряжение и злость, когда он направляется к двери. Я следую за ним по пятам, игнорируя предупреждение. Он прерывисто дышит и инструктирует: — Ничего не говори, пока к тебе не обратятся. — Затем, как будто щёлкнул выключатель, он нацепляет на лицо сияющую улыбку и открывает дверь. Но за ней не коридор. А другая комната, той же планировки, что и люкс, и такая же роскошная, но совершенно противоположная. В интерьере использованы белые ткани, белый мрамор, небесно-голубые стены и золотые акценты. Если наш номер был создан по образцу Ада, то этот номер должен представлять… — Майкл, — протягивает Люцифер.
Сначала я его не вижу, и уверена, что пять секунд назад его там даже не было. Но на зимнем белом диване развалился мужчина, одетый в повседневный грязно-белый костюм и ухмыляющийся нам. Его волосы подобны ярчайшим солнечным лучам, а глаза голубые, как ясное летнее небо. Он машет нам, приглашая присоединиться, и я смотрю на Люцифера в поисках подтверждения. Он напряжённо кивает и стискивает зубы.
— Давай, — тянет Майкл. — Мы переступаем порог одновременно, и в момент, когда моя нога касается девственно чистого ковра, нож в руке исчезает. — Здесь в нём нет необходимости. Ты в безопасности, дитя.
Он архангел Михаил, прекрасное, добродетельное создание. А я ни капельки ему не доверяю.
— Ты производишь впечатление, брат, — комментирует Люцифер, занимая диванчик напротив Майкла. Я следую его примеру.
— Такое долге путешествие. Я подумал, ты оценишь зрелищность, Люцифер. — Майкл улыбается, и его ровные белые зубы настолько сверкают, что почти ослепляют.
— Надеюсь, ты совершил это путешествие не ради меня. Не хотел бы, чтобы ты утруждал себя, — размышляет Люцифер. Он слишком много говорит, чего не делает ни для кого, кроме Айрин.
— О, Люцифер. Всегда такой застенчивый. Конечно, я здесь, чтобы увидеть тебя. Ты был очень занят. Я подумал, что нам стоит поболтать.
Люцифер тихо смеётся.
— Поболтать? Наверняка ты в курсе человеческих технологий, мог бы написать сообщение. У них даже есть эмодзи ангела специально для тебя.
— Да, да. Но об этом лучше поговорить лично, согласен?
Люцифер едва ли не фыркает.
— И чем же я заслужил твоё присутствие, Майкл? — Перевод: Какого хрена ты здесь делаешь?
— Ты не звонишь, не пишешь. Я начал беспокоиться.
— Ну, извини. Я был немного занят защитой человечества от мести Уриэля. Полагаю, ты в курсе последних деяний нашего брата. — Вызов, обёрнутый в тошнотворную любезность.
Майкл слегка поджимает губы. Он слышал.
— Да. И с ним поступят соответственно.
— Значит, это правда, — отвечает Люцифер ровным голосом. — Он ещё жив.
Улыбка Майкла становится шире.
— Пока. На самом деле, я здесь по более неотложному делу.
— Ох? Должно быть, что-то очень серьёзное, раз заслужило твоего времени и внимания.
— Да, — соглашается Майкл, кивая. — Но ты же уже знаешь, да? Именно поэтому ты здесь, а не в Аду, где я тебя оставил.
Люцифер тяжело вздыхает. Он не выберется из этого, значит и я не смогу. Что бы это ни было.
Майкл изящно складывает руки перед собой.
— Ну… проблема освобождения Легиона. Определённо не лучший образ для отца. Я думал, мы обсуждали это столетия назад.
— Да, и я разобрался с этим. Точно так же, как я разбираюсь сейчас, — настаивает Люцифер.
— Столько ярости в нашем брате… такой позор. Мне не нужно напоминать, что произойдёт, если ты не сумеешь посадить своё животное в клетку.
Я стискиваю кулаки на коленях, и мне приходится прикусить язык, чтобы не сказать какую-нибудь глупость.