Я начинаю понимать, что то же самое и с Легион. Потому что сломленные люди не могут исцелять сломленных людей. Независимо от того, насколько глубоко я ему сочувствую, не могу представить себе попытку собрать осколки его жизни, когда мои руки заняты своими. Но я бы всё равно любила его, несмотря на острые грани его души.
Луэтта возвращается, чтобы собрать посуду. Мы с Люцифером не обмениваемся ни единым словом, пока я не встаю.
— Куда ты? — спросил я.
— В уборную, — отвечаю я. Я всё ещё неважно себя чувствую, но теперь нервы заменили голод.
Взгляд Люцифера обводит пространство, прежде чем он начинает подниматься.
— Я пойду с тобой.
— Мне не нужна нянька, — настаиваю я. — Туалет в двадцати футах.
— И всё же… тебе не следует оставаться одной.
Я закатываю глаза и нетерпеливо выдыхаю.
— Мне нужно три минуты уединения. Если я не вернусь через это время, можешь пойти за мной. Хорошо?
Прищурившись, Люцифер поджал губы.
— Прекрасно. Три минуты.
Я направляюсь к туалету за углом, осторожно высматривая какие-либо различимые знаки, которые могли бы послужить подсказками. Подсказки к чему, я понятия не имею. Но если здесь есть сила, чтобы сделать Люцифера и королевскую семью бесполезными, чтобы захватить Тёмную королеву, тогда стоило догадаться, что это не последняя наша встреча.
Прижав ладонь к деревянной двери с надписью «Женский туалет», я краем глаза улавливаю размытое движение. Затем, в ритме бессмертного сердцебиения, меня втягивает внутрь. Я ударяюсь о стену спереди с такой силой, что щеку обжигает, когда я прижимаюсь к ней. Но не раньше, чем выхватываю пистолет, спрятанный у основания моего позвоночника, и прижимаю дуло к животу нападавшего. Одно неверное движение — и пуля пробьёт ему живот и раздробит позвоночник.
— Ты становишься быстрее, — скрипит он, его голос звучит более хрипло, чем в прошлый раз, когда мы разговаривали.
— Ты становишься всё неряшливее, — выплёвываю я в ответ.
Хватка на моей шее ослабевает, позволяя мне развернуться и встретиться лицом к лицу с самым страшным демоном, которого мне доводилось встречать. Я помню, как впервые увидела его — бугрящиеся мускулы, чёрные, мёртвые глаза и лицо, обезображенное постоянной ухмылкой со шрамами. Я думала, что смотрю на воплощённое зло. И как только узнала, что он Демон Убийства, всегда старалась держаться от него на приличном расстоянии. Однако наблюдение за ним с моей сестрой полностью изменило мнение о нём и заставило пожалеть о предубеждении.
Я думала, что обман Феникса будет худшей частью всего, но больше всего я сожалела о Кейне. И судя по хмурости, омрачающей его и без того устрашающее лицо, знаю, что навсегда потеряла его доверие.
— Не хочешь рассказать, какого хрена ты делаешь в Новом Орлеане? И какого хрена решила, что тебе сойдёт с рук кража?
Я закрепляю оружие, затем быстро осматриваю туалет, убеждаясь, что мы одни.
— Нас послала Айрин. Я всё ещё не знаю точно, но Кейн… Происходит дерьмо. Грядёт что-то ужасное.
— Да, что ты? — Он проводит рукой по взъерошенным волосам. — Проклятье, Иден. Ты не только проигнорировала прямой приказ и сбежала с Люцифером, но совершила преступление против Сем7ёрки, которое карается смертью. Ты понимаешь? Ты же знаешь, я не могу так это оставить.
Опровержение вертится на кончике языка, но я отказываюсь подставлять Феникса под удар. Я у него в долгу. И не собираюсь выставлять его предателем своей семьи. Он прикрывал меня не раз. Мне нужно, чтобы он прикрыл меня сейчас.
— Знаю. Прости. Но ты должен понять, я бы не стала этого делать без необходимости.
— И в чём необходимость?
Спасти Легиона?
Убить Легиона?
В любом случае, он не поймёт. Только если узнает всю правду. И прямо сейчас даже я не могу всего рассказать.
Кейн достаёт телефон.
— Тойол охраняет здание. Мне нужно сообщить остальным о нашем местонахождении.
Прежде чем я успеваю остановить себя, выбиваю телефон у него из рук, и тот с грохотом падает на кафельный пол. Сенсорный экран разлетается на миллион осколков.
— Какого хрена?!
— Прости, — заикаясь, говорю я. — Но они не могут прийти сюда. Особенно Лилит.
— Почему, чёрт возьми?
— Потому что.
— Точнее почему, Иден? У меня нет времени на это дерьмо.
По сигналу, будто это было отрепетировано, Люцифер входит в туалет с бесстрастным выражением лица. Личина, которую он всегда носит, когда имеет дело с посторонними. Интересно, кто, кроме меня, видел его настоящего.
— Потому что прибытие Лилит, несомненно, станет началом конца.
Кейн хмуро смотрит на Люцифера, оглядывая его с головы до ног с большим презрением, чем обычно.
— И что это нахрен должно означать?
— Это значит, что Лилит — первая из Четырёх Всадниц. Она Чума. И, приведя её сюда, ты обрекаешь этих людей на чуму, не похожую ни на какую другую. — Люцифер стряхивает невидимую пылинку со своего безупречного пиджака. — И если хочешь взять на себя ответственность за смерть миллионов невинных людей, пожалуйста, вперёд. Нельзя сказать, что жители Нового Орлеана недостаточно пережили. Что такое ещё одна волна разрушений?
Слышимое рычание вырывается из груди Кейна, когда он делает шаг вперёд, вставая почти нос к носу с Люцифером. Конечно, Люцифер в замешательстве и выглядит скорее раздражённым присутствием Кейна, чем напуганным.
— Это всё твоих рук дело. Всадники — твой любимый проект. Если Лилит — Чума, то вся пролитая кровь на твоих руках.
Люцифер пренебрежительно машет рукой, прежде чем опустить взгляд на свои кутикулы.
— Может и так. Но ты выпустил большого злого волка из клетки. Как думаешь, кто их активировал?
Кейн хмурится, делая шаг назад. Его взгляд перебегает с Люцифера на меня.
— Легион?
Я киваю.
— Мы не уверены, кто это сделал — Многие или он. Всадники — единственные, кому хватил бы сил победить его. Мы задействованы либо для того, чтобы обрушить Ад на Землю, либо для того, чтобы свергнуть его.
Складка между его бровями становится глубже.
— Мы?
— Да. — Я сглатываю, прежде чем вскинуть подбородок с притворной храбростью. — Я Смерть.
— Твою мать, — выплёвывает Кейн. Затем снова обращает жёсткий взгляд на Люцифера. — И ты знал об этом?
Люцифер беспечно пожимает плечами.
— Ну, не то чтобы я мог контролировать, кто будут Всадниками. Я могуществен, но не настолько, чтобы переписать историю. Лилит, Иден и остальные Всадники — первые в своём роде. Нельзя изменить баланс природы без последствий. Это проклятие выбрало их, а не меня.
Кейн начинает расхаживать туда-сюда, стискивая зубы.
— Кто ещё знает об этом?
— Тёмный король и принц, — отвечает Люцифер. — Их королеву схватил, как я подозреваю, Ставрос, их отец и сообщник Уриэля.
— Она Война, — вставляю я. — И мы должны найти её. Ругай меня, сколько хочешь потом, но прямо сейчас нам нужна твоя помощь. — Я делаю шаг вперёд, подняв ладони в надежде урезонить его, несмотря на мои прегрешения. — Пожалуйста, Кейн. Я знаю, ты мне не доверяешь.
— Ты чертовски права, я тебе не доверяю.
— Но Габриэлла… она хорошая. Добрая, преданная. Она очень напоминает мне мою сестру, и я надеюсь, что однажды они смогут встретиться. К тому же она беременна. И если что-нибудь случится с ней или её ребенком, я никогда не смогу себе этого простить. Если есть что-нибудь — хоть что-нибудь — что я могу сделать, чтобы начать завоевывать твоё доверие, я сделаю. Просто не дай этой женщине и её ребёнку умереть из-за того, что я облажалась.
Кейн прекращает расхаживать и смотрит на меня. Наконец, он тяжело вздыхает.
— Где её видели в последний раз?
— Особняк здесь, в городе. Он кажется заброшенным, но на нём наложено ужасное заклятие. Даже Тёмным не удалось его обнаружить.
— Отдай мне Искупителя. — Когда я колеблюсь, он добавляет: — Если тебе нужна наша помощь, ты вернёшь его. Или я заберу свои слова обратно.
Я киваю, затем неохотно лезу под куртку и вытаскиваю кинжал из ножен. Я не настолько глупа, чтобы ожидать, что он позволит мне оставить его себе, но всё равно отстой, что я не могу оставаться верной словом Фениксу. Хотя мысль о том, чтобы вонзить его в грудь Легиона, мне даже в голову не приходит, как бы я ни старалась убедить себя, что мне хватит на это сил.
— Ещё раз прости, — говорю я, вкладывая лезвие в руку Кейна. — Я не хотела предавать тебя, и когда я взяла его… — Воспоминание о страдальческом лице Феникса, его слезах, о муке в голосе. — Я думала, что поступаю правильно… ради всех нас.
Он поджимает губы и фыркает, прищурив глаза.
— Ты не могла забрать это. Может, ты и была с Легионом, но ты не одна из нас. И не имеешь права держать его у себя.
Его слова задевают, но я просто киваю, прикусывая язык, чтобы не возразить. Потому что знаю, он прав — я не одна из них. Возможно, когда-то они и открыли для меня свой дом, но всегда считали меня обузой. И да, это больно, но я не могу ожидать, что они примут меня, когда нашли меня только ради того, что у них получается лучше всего — убить. Я миссия, которая превратилась в продолжительного гостя в доме. И для Кейна я всегда была нежеланным гостем.
— Итак, — начинает Кейн, пряча лезвие во внутренний карман куртки, очень похожей на мою. — Расскажи об этом особняке.
Мы возвращаемся в зал ресторана и обнаруживаем, что там пусто, если не считать Тойола. Я сопротивляюсь желанию обнять его, что является настоящим подвигом, когда он приветствует меня тёплой, кривой улыбкой.
— Привет, липкие пальчики. Я скучал по тебе.
— И тебе привет, — отвечаю я, стараясь скрыть облегчение в голосе. Я боялась того, как другие будут относиться ко мне после совершения такого непростительного греха.
— Знаешь, мне определённо следовало бы взять тебя в напарницы. Ты хитрюга.
Я натянуто улыбаюсь ему в ответ, вспоминая слова Кейн: «Я не одна из них».
— Всё безопасно? — спрашивает Кейн поверх моей головы.