— Ты всё слишком упрощаешь. Но, честно говоря, мне ужасно нравится телевидение. И, кроме того, в последнее время ты ведёшь себя как зануда. Если бы я не видел этого своими глазами, я бы сказал, что у тебя в заднице застрял кусок размером два на четыре дюйма.
— И если бы у меня была хоть капля здравого смысла, я бы надрала твою высокомерную задницу.
— Ты можешь попробовать, солнышко, — начинает он, беря картошку фри. — Но тогда я буду вынужден испортить костюм от Тома Форда и снести твою хорошенькую головку с плеч.
— Хм-м-м, — отвечаю я, постукивая пальцем по подбородку. — Сомнительно. Ты Дьявол, но не можешь остановить даже Всадников, особенно самого худшего. И, о, так случилось, это я. Не говоря уже о том, что у меня есть способность владеть святым светом, что спасло твою задницу всего день назад. Так что неси свою чушь, сколько хочешь. Посмотрим, кто на самом деле посмеётся последним.
— Туше, — возражает Люцифер, указывая на меня картошкой. — Но, может быть, дело не в том, что я не могу тебя остановить. Может, я просто не буду. Может, мне просто нравится смотреть, как ты ёрзаешь.
Я качаю головой.
— Ты дьявол.
— Ну, да, учитывая, кто я. Поняла? От меня пошёл тот самый твой любимый, сквернословный язык, на котором ты говоришь. Я вплетён в ткань всех людей любой культуры. Есть много демонов, ещё больше ангелов и четыре Всадника. Но только один я. Не забывай об этом
Я закатываю глаза, но не продолжаю подначивать его, надеясь прекратить разговор. Его слова всё ещё отдаются эхом в голове. Что, если Люцифер на самом деле не хочет останавливать апокалипсис? Он больше выиграет, чем потеряет. Он мог бы в одиночку уничтожить своих врагов и восстановить империю. Чёрт возьми, что мешает ему вернуть Землю себе?
Я пытаюсь сосредоточить внимание на фильме, но из-за непрекращающегося внутреннего бреда, полного живота и общей отстойности дня мои веки наливаются свинцом. В тот момент, когда на экране появляются заключительные титры, я поднимаюсь на ноги и потягиваюсь.
— Я собираюсь лечь спать, — объявляю я, зевая.
— Что? Я думал, ещё посмотреть фильм. Как насчет марафона?
Я качаю головой.
— Как-нибудь в другой раз.
В моей комнате темно, но я не заморачиваюсь ни светом, ни пижамой. Просто сбрасываю джинсы, стягиваю лифчик и забираюсь в постель, горя желанием проспать следующие двадцать четыре часа. Но я обнаружила, что даже в изнеможении трудно отключиться. Наши дни сочтены. Я могу буквально пересчитать их по пальцам одной руки. И мне кажется, что сейчас мы ещё более заблудились, чем когда прибыли сюда.
В этот момент я чувствую, что сдаюсь. Я не могу продолжать ждать очередного кризиса, очередной трагедии, зная, что тот будет хуже предыдущего. Нефилим я или нет, но я недостаточно сильна для этого.
Я устроила хорошее шоу для Люцифера и Сем7ёрки, но внутри я в ужасе. В какой момент я перестаю удивляться? Когда всё это перестанет причинять такую сильную боль? Как я могу научиться отключаться от всего и просто наплевать?
Я была почти на месте. После Грант-парка, когда я сидела на своей кровати у Айрин, я сказала себе, что всё — мне плевать, что я ничего не чувствую. И, возможно, так и было бы. Но тогда…
Люцифер.
Он как будто заставлял меня чувствовать, даже пусть гнев и разочарование в нём. Он не позволил мне оцепенеть от всей боли и борьбы в мире. Он отказался позволить мне стать… такой, как он.
Я не знаю, как мне удаётся задремать, но каким-то чудом веки закрываются, а дыхание становится глубже. Я засыпаю в постели номера отеля под звуки пьяных вечеринок, наслаждающихся своими последними мгновениями на Земле.
Потом просыпаюсь на кладбище. И я не одна.
Глава 20
После всё было хаотичным размытым пятном.
Люцифер врывается в мою комнату, обнажённый выше пояса, с широко раскрытыми от недоверия глазами.
— Ты видела её, — говорит он, подходя к моей кровати. — Ты видела Габриэллу.
Я яростно киваю.
— Ты тоже её видел?
— Да. На кладбище. Вся в крови и грязи. Она бежала, пытаясь спастись.
— Бежала от Легиона.
— Да. Он был там.
Я немного отшатываюсь, сбитая с толку.
— Как ты это увидел? Хочешь сказать, что нам обоим приснился один и тот же сон?
— Я не видел сна, — отвечает он, качая головой. — Только я читал, а потом все это разыгралось прямо передо мной. Как будто я был там.
— Как и я. Это было так, будто… Я была с ней, бежала вместе с ней.
На мгновение воцаряется ошеломлённое молчание, прежде чем мы оба чуть не выпрыгиваем из собственной кожи, когда из гостиной раздается звонок.
— Какого?..
Я не уверена, сигнализация это или что-то ещё, но мы бросаемся к источнику звука и обнаруживаем, что он исходит от куртки, которую я, к несчастью, повесила на диванчик. Я роюсь в карманах и достаю сотовый телефон, который Тойол сунул мне в руки как раз перед тем, как я выпрыгнула из машины.
— Алло?
— Ты только что это увидела?
Я киваю, хотя знаю, что Тойол меня не видит.
— На кладбище была Габриэлла. Ты тоже это видел?
— Мы все видели. Нам нужно попасть туда как можно скорее. Мы будем через десять минут.
Он вешает трубку, а я спешу обратно в свою комнату и натягиваю брюки. В следующую секунду я уже в ванной, торопливо чищу зубы и собираю волосы в неряшливый хвост. Люцифер смотрит на меня строгим, но задумчивым взглядом.
— Тебе нужно одеться. Они скоро будут.
— Не уверен, что это хорошая идея. Это может быть ловушка.
— Или это может быть наш единственный шанс спасти Габриэллу, поэтому мы должны им воспользоваться. Ты сам видел — она там. Или была там. В любом случае, я не собираюсь сидеть, сложа руки, и ждать.
— И ты видела, кто был с ней. А значит, Легион здесь. В Новом Орлеане. Ты не готова к этому.
— Не говори, к чему я готова.
— Иден, просто остановись и подумай минутку.
Я в отчаянии бросаю расчёску.
— Мы останавливались и думали несколько дней. Это наш шанс, Люцифер. Я иду.
Он раздражённо выдыхает.
— Прекрасно. Если так хочешь.
Я киваю.
— Тебе нужно позвонить Нико. Он и Дориан должны быть там.
— Нам не следует привлекать их, пока не узнаем, с чем имеем дело.
Я прекращаю то, что делаю, и, наконец, поворачиваюсь к Люциферу. Он явно выглядит потрясённым — а кто бы на его месте не был? Мы все надеялись на такой момент, но в то же время боялись его. Мы собираемся встретиться лицом к лицу с Легионом. И даже в эту самую секунду я не уверена, бежим ли мы, чтобы убить его или спасти.
Тем не менее, на карту поставлено нечто большее, чем наши разбитые сердца. Габриэлле, Тёмной Королеве, грозит не только смерть от рук Многих, но и стать Войной, Красным Всадником. А учитывая разрушения, непреднамеренно нанесенные Европе, Новый Орлеан наверняка будет стёрт с карты, без сомнения, забрав с собой окружающие города. Миллионы умрут, и они даже не предвидят, что это произойдёт.
— Если бы это была женщина, которую ты любил, — начинаю я, надеясь урезонить его. — Если бы это были твоя жена и твой нерождённый ребёнок, разве ты не хотел бы быть там? Разве не сделал бы всё, что в твоих силах, чтобы спасти её, побудить оставаться сильной и продолжать бороться? Когда всё кажется безнадежным, нам нужна семья. Габриэлле нужна её семья. А им нужна она. Не отнимай у них этого.
Он моргает, и я даже не уверена, что он услышал меня, пока он не отвечает:
— Дай мне две минуты.
Он выходит из моей комнаты, оставляя заканчивать подготовку к битве. И за это время нервы начинают сдавать. Мы собираемся встретиться с Легионом. Я собираюсь встретиться лицом к лицу с демоном, которому отдала сердце и тело только для того, чтобы его украли у меня посреди ночи. Я думала, что готова к этому, но так ли это? Смогу ли я вонзить кинжал в его сердце? Могу ли пожертвовать собой, чтобы он мог жить?
Как и было обещано, Люцифер возвращается через несколько минут в сопровождении Нико, они оба полностью одеты и готовы.
— Сем7ёрка внизу, — заявляет он.
— Дориан внизу, с Александром и Ларсом, — заявляет Нико. Его глаза дикие и бледные от предвкушения. — Мы перенесём всех на кладбище. У нас нет времени, чтобы ехать туда на машине.
Затем, прежде чем я успеваю поприветствовать его, он распадается на клубы тёмно-серого дыма.
— Готова? — спрашивает меня Люцифер, протягивая ладонь.
Я опускаю взгляд на его руку, на мгновение задумываясь, готова ли на самом деле. Затем переплетаю свои пальцы с его.
— Вперёд.
Бросать вызов пространству и времени и путешествовать по очагам тьмы с Люцифером — это совсем не то, что с Нико или даже Габриэллой. В его силе есть почти знакомое тепло, и я обнаруживаю, что он не столько тянет меня, сколько мы продвигаемся по невидимым туннелям магии вместе, как равные.
Когда мы оказываемся за воротами кладбища, четверо из Сем7ёрки, Дориан, Нико, Александр и Светлый колдун Ларс — уже там, у каждого на лицах по-разному выражены решимость и ярость. Хотя я знаю, что они расстроены из-за меня, я подхожу к Лилит и Андрасу и обнимаю их.
— Мне так жаль, — бормочу я, надеясь, что они почувствуют мою искренность. Я поворачиваюсь к Лилит. — Они тебе сказали? О нас… Мор?
Красивая, стройная блондинка-убийца кивает, в её голубых глазах появляется оттенок стыда.
— Да. — Она начинает качать головой. — Я ничего такого не хотела делать.
Прежде чем я успеваю остановиться, снова обнимаю её. Знаю, у нас нет на это времени, да и место неподходящее, но я хочу дать ей понять, что она не одинока в этом. Это не её вина. И если она упадёт, три сестры будут держать её за руки и тянуть обратно наверх.
— Слышали? — спрашивает Кейн группу. Он одет так же, как и другие члены Сем7ёрки: чёрные кожаные штаны, чёрная куртка и больше оружия, чем я могу сосчитать.
Я отстраняюсь от Лилит и оглядываюсь, не видя ничего, кроме окружающей нас ночи.
— Что?