И в подтверждение по нему открыли огонь из пулемета.
«Это глупо. Выжить, когда на тебя рушится многотонный экспресс и с ним треть здания. И погибнуть при исполнении идиотского приказа».
Глеб наступил на «сверчка», выпавшего из рук покойного агента. Пулемет хрустнул.
Больше желающих повоевать не наблюдалось. Вокруг была мешанина из рухнувших бетонных переборок, осколков стекла и разломанной на куски офисной мебели.
Сканеры брони молчали, реагируя только на перемещения Тэньши. Чтобы не отвлекаться на «падшего» лишний раз, Глеб занес его в память «доспеха» как союзника. Пока он проявлял себя именно так.
– Мы должны пробираться наверх, – сказал Тэньши с непоколебимой уверенностью. Первые его слова за очень долгое время. – Там мы встретим тех, кого ждем.
– Наверх так наверх, – согласился Глеб.
Трое следующих агентов, встретившихся им двумя обвалившимися этажами выше, были экипированы серьезней. «Бараны», ракетная «сбруя», бронеакселераторы. Они обернулись на звук шагов Глеба. И Тэньши превратил их в соляные столпы. Отнюдь не в переносном смысле.
Искаженные лица под прозрачными забралами шлемов-сфер были покрыты выделившимися через кожу белыми кристалликами. Один из агентов рухнул под тяжестью своей гаусс-мортиры. И разбился. Крупные осколки, все с тем же белым налетом, далеко разлетелись по полу.
Глеб долго смотрел в спину ушедшего вперед «одержимого». Нагнулся, поднял окаменевший от соли указательный палец. И положил его в подсумок. На память.
Шестерка агентов, проверяющих этаж «–27», скоро наткнулась на неподвижного Минотавра. После того, что они увидели на постах наружной охраны, федералы были настроены действовать не раздумывая, Вскинув стволы «баранов», они дали залп.
Мозг кибера к этому моменту оправился от последствий виртуальной атаки. Боевая эффективность Минотавра составляла 92 %. Рассчитав траекторию полета зарядов, он выполнил маневр уклонения. Позади него раздался взрыв и посыпались куски стен.
Коридор наполнился пылью и крошкой, в которой стал виден микроскопической толщины лазерный луч, исходящий из круглого тела кибера. Когда речь шла о его существовании, Минотавр не тратил времени на игры. А его автоматика действовала гораздо быстрее киборгизированных тел агентов.
Подкатившись к шести мертвецам, он удостоверился в полной остановке их жизненных процессов. И стремительно двинулся обратно. В глубь Лабиринта, где находились еще двое нарушителей.
«Шестьсот», – в третий раз повторила Даша. Пора было идти. Как ни трудно это было делать одной. Но похоже, что Икари пропал насовсем.
Она поднялась на ноги и сделала несколько танцевальных па, чтобы разогнать кровь по застуженным мышцам. И застыла в полуобороте, увидев серый шар, катящийся к ней по коридору.
Ее желудок сжался в маленький ледяной комок. Даша шагнула назад, прижимаясь лопатками к железной стене. Дальше пути не было.
«Янтарь», наполнявший дверной проем рядом с ней, заволновался, пошел волнами и вздулся большим прозрачным пузырем. Даша забилась в угол, затравленно глядя то на Дверь, то на Минотавра. Она не знала, с какой стороны исходит большая угроза.
Янтарный пузырь опал, поверхность Двери стала гладкой. Из нее высовывались две человеческих руки, облитые прозрачной желтой субстанцией.
Икари Сакамуро выходил из Двери, медленно, затрачивая огромные усилия на каждый шаг. По его телу струился «янтарь».
Вот клон, покрытый блестящей пленкой, отделился от Двери. На нем не было никакой одежды, и с лица пропала телеприставка, Глаза, окруженные синюшными вздутиями шрамов, были плотно закрыты. Казалось, он спал.
Даша видела, как втягиваются в Дверь нити, соединявшие ее с янтарной оболочкой Икари. Японец был свободен.
Он заговорил, его открывающийся рот был затянут янтарной плевой, но Дарья слышала каждое слово.
– Не бойся, – сказался ей. – Теперь все будет хорошо.
«Янтарная броня» не изменила восприятие Икари. Не сделала его слух тоньше, а зрение острее. Она не наделила его ложным ощущением неуязвимости и всемогущества. И даже не стала вливать в его тело нечеловеческие силу и ловкость.
Вместо этого сознание Икари наполнилось абсолютной ясностью. Пониманием всего, что он сделал и сделает когда-либо. Знанием глубинной сути вещей и истинных причин событий. Непроизнесенными ответами на все сокровенные вопросы.
Даже на такой: где находится самое уязвимое место пилотного кибера серии «Минотавр»?
Минотавр успел атаковать Икари. Лазером, сверхъедкой кислотой и, когда он уже подошел вплотную, десятком плоскостных лезвий. Бесполезно.
Оказавшись на теле клона, «янтарь» не изменил своих удивительных свойств. Его поверхность рассеяла и поглотила даже лазерный луч. Если бы не строжайший программный запрет, Минотавр попробовал бы спастись бегством. Но ему пришлось продолжать схватку. Отрастив по всему шарообразному телу шипы, он покатился на Икари, рассчитывая сбить его с ног и проткнуть.
Облитая «янтарем» рука японца в безупречном выпаде погрузилась в корпус кибера. Пробив оболочку Минотавра, она повредила систему охлаждения кристаллических накопителей. Скачок температуры разрушил записанную на них информацию, а потом и сами кристаллы.
Весь процесс, превративший Минотавра в бесполезную кучу хлама, занял всего четыре секунды.
Перед тем как навсегда погрузиться в темноту, Минотавр вновь испытал удивление.
Чтобы оценить гигантские размеры штаб-квартиры «Неотеха», надо было иметь объект для сравнения. Например, А-поезд, торчащий из здания. Как зубочистка, вонзившаяся в грудь великана.
– Ого! – оценил первый пилот грузового вертолета, доставлявшего на место Пардуса и его пленников. – Вот это…
Договорить он не успел. Реактивная пуля калибра 72 пробила насквозь переборку за его спиной, подголовник кресла и голову в ЦИКЛОПе, после чего с грохотом разнесла фонарь кабины, нарушив ее герметичность.
Завыла сирена. Блок аварийной подстраховки автоматически переключил управление на второго пилота. Но тому не повезло за компанию с первым. Зазубренный осколок плексигласа от фонаря перерезал ему сонную артерию. Теперь он умирал, пытаясь рукой остановить поток крови, хлещущий из шеи.
Запаниковавшая машина взяла пилотирование на себя, направляя вертолет к крыше здания. Тела мертвецов в кабине стремительно покрывались изморозью. На этой высоте было очень холодно, а погодный купол вокруг пирамиды исчез. Центр управления микроклиматом был разрушен ударом А-поезда.
Это случилось три минуты назад.
– Я вас сейчас убью, – задумчиво повторил Волох и встал. Вокруг него колыхался ореол потревоженных щупальцев.
В этот момент агент опять имел неосторожность сунуться к нему с докладом. Сказать он ничего не успел. Живые канаты обвили его шею и торс и рывком подняли вверх.
– Как… же… ты… мне, надоел, – медленно сказал полковник.
Щупальца сжались. Агент захрипел, суча ногами. В его руке появился реактивный пистолет. Броня, согласуясь с заложенными в ее клетки рефлексами, среагировала на угрозу раньше хозяина. Рука с пистолетом оказалась обмотана щупальцем и отведена в сторону. С хрустом сустав агента вывернулся из плеча, и пистолет выстрелил.
Воющая пуля ударила в переборку между кабиной пилотов и пассажирским отсеком. Громыхнуло. Все лампы вспыхнули красным, дико завыла сирена. Шейные позвонки агента не выдержали нарастающего давления. Его голова ватно упала набок.
Но он еще жил положенное теку дополнительное время. И пистолет выстрелил еще раз. Одного из его коллег откинуло к стене, в которой тут же образовалась пробоина.
В живых остались трое пленников, последний агент и Аркадий Волох. Вертолет зарыскал носом. Те, кто не был приклеен к своим местам, покатились кубарем.
Пардус быстро справился с этой проблемой. Распластавшись по накренившемуся полу, как паук, он пополз к последнему выжившему подчиненному. В голове полковника все окончательно перемешалось. Или же он решил не оставлять свидетелей.
– Шеф! – Агент нашарил болтающиеся ремешки на месте кобуры с «осмоловым», – Полковник, не надо…
Струя кислоты оборвала его увещевания.
Вертолет немного выровнялся. Волох через плечо глянул на пленников и в ближний иллюминатор. Бросился к люку аварийного выхода.
Владимир и Сергей этого не видели. Они потеряли сознание от кислородного голодания и перепада давления.
Глеб стукнул кулаком по кнопке, опускающей кормовой пандус, и повернулся к Тэньши.
– Мне показалось, что до того, как вертолет сел, с него кто-то спрыгнул, – сказал он «одержимому». – Но сканеры молчали.
– Тебе не показалось, – возразил Тэньши, – Это был твой враг, Аркадий Волох. Он заметил нас раньше.
– Ты серьезно? – рыцарь задал глупый вопрос. Беглый ангел всегда был серьезен. – Но почему ты промолчал?!
– Зачем? Мы скоро встретимся, – сказал Тэньши, словно само собой разумеющееся.
В пассажирском отсеке вертолета Глеб замер. Он увидел Иру и Сергея.
– Что они… что они здесь делают? – спросил он у Тэньши. «Одержимый» не стал тратить время на викторину «вопрос – ответ». Открыв висящую на стене аптечку, он кинул Глебу упаковку стимуляторов.
– Приведи их в сознание, – сказал он. – Я буду снаружи. Трехметровая боевая машина по имени Глеб опустилась на колени рядом с женщиной из прошлого. Металлическая рука нежно убрала волосы с лица, которое он не видел пять лет.
У него не было даже ее фотографий. Ничего, кроме вырванных из беспамятства обрывков – встреч, разговоров, прощаний. И в каждом из них она была разной, другой, не похожей на прошлую себя. Так не могло быть, но было. У них.
– Давно не виделись, Ира, – тихо сказал он. – Слишком давно.
Она молчала. Как всегда. Медленно вздымалась грудь под свитером. Он тоже замолк. И виновато посмотрел на Сергея, из носа и ушей которого текла кровь. Ире стимуляторы не помогут, а ему, возможно, спасут жизнь. И второму, который, наверное, Владимир Белуга, – тоже.