Поскольку связаться со штабом так и не удалось, Сифрет начал действовать самостоятельно. Передал приказ на стоящий на рейде авианосец «Фьюриес» — в случае повторения налета сниматься с якоря и уходить в западную часть Гибралтарского пролива в сопровождении эсминцев. Незачем губить корабль понапрасну. Подводным лодкам выйти в море и атаковать противника. Дал команду четырем тральщикам и трем артиллерийским катерам следовать к «Куин Элизабет» и «Ривендж» для оказания помощи выжившим. Заодно оценить характер повреждеиий линкоров, если удастся это сделать безопасно. Доклад с «Нельсона» и «Роднея» успокоил — на них никакого внимания не обратили. Может быть не обратят и дальше.
Второй налет последовал гораздо быстрее, чем его ожидали. И снова противник проигнорировал «Нельсон» и «Родней», нанося удар исключительно по берегу, из-за чего у Сифрета зародилась надежда, что еще не все потеряно. Порт и стоявшие в нем суда тоже не бомбили, как не бомбили и стоявших на рейде. Но вот на берегу творился ад. Какие-то очень сильные взрывы, напоминающие большое огненное облако, вспыхивали в ночной темноте, накрывая большие площади. Налет снова продолжался всего несколько минут, но оказался гораздо более разрушительным, чем первый. На берегу во многих местах бушевали пожары, связаться не удалось ни с одним из береговых постов. Связи со штабом в Гибралтаре по-прежнему не было.
И тут началась паника, начало которой положила съемка с якоря авианосца «Фьюриес». Никто не сомневался, что авианалеты продолжатся, а на рассвете начнется высадка десанта. Те, кто уцелел и находился поблизости от порта, бросились к стоявшим там судам, которые брали штурмом. Те, кто стоял на рейде, начали выборку якорей. Те, кто стоял у причалов, начали отдавать швартовы и пытались выйти из акватории порта. Самыми первыми порт покинула мелочь — катера и тральщики. За ними потянулись грузовые суда. Портовые буксиры хоть и оказывали им помощь в отходе от причалов, но без столкновений все равно не обошлось. К счастью, дело ограничилось лишь помятыми бортами, и все суда остались на плаву. Подводные лодки успели покинуть порт до того, как в нем начался хаос, и сейчас уже огибали полуостров, направляясь в Средиземное море. Правда на то, что им удастся подобраться к авианосцу, Сифрет особо не надеялся, уповая лишь на случайность. Но сейчас приходилось цепляться за соломинку, ибо в том, что руководство обороной Гибралтара у сухопутного командования потеряно, он уже не сомневался. Беснующаяся толпа на причалах порта красноречиво говорила об этом. Поняв, что повлиять на это паническое бегство он не сможет, адмирал сосредоточился на том, что еще оставалось в его силах. Передав приказ катерам и тральщикам перейти под прикрытие «Нельсона» и «Роднея», а шести оставшимся эсминцам следовать за «Энкаунтером», он занял позицию в проливе чуть южнее Гибралтара, держа под наблюдением весь сектор горизонта со стороны Средиземного моря. Радар показывал, что корабли русских находятся в восемнадцати милях. Визуально их не было видно, но благодаря радару можно было контролировать их перемещения. Французов почему-то не было. То ли они еще не успели подойти, то ли в последний момент отказались от первоначальных намерений. Как бы то ни было, ситуация складывалась катастрофическая. Берег молчал, а многочисленные пожары говорили о том, что бороться с ними некому. Кое где гремели взрывы. Очевидно, это рвались склады боеприпасов. Порт как будто вымер, его покинули все, кто там недавно находился. Правда, «купцы» далеко не ушли. Перешли на другую сторону Гибралтарской бухты и стали на якорь поближе к испанскому берегу. Упрекать их в этом было глупо. «Нельсон» и «Родней» стояли в плотном окружении огромной массы больших и мелких судов, и даже пожелай они сейчас выйти в море, сделать это им было бы весьма затруднительно. Снова воцарилась тишина, которая могла быть нарушена в любой момент. Русские пока что не приближались. Очевидно, готовили самолеты к следующему вылету. Французов радар не обнаруживал, значит они были еще далеко. Многочисленные попытки установить связь с сухопутным командованием в Гибралтаре и сообщить о случившемся в Лондон так ни к чему и не привели.
Адмирал Сифрет уже не сомневался, что береговые батареи уничтожены, и оборона Гибралтара разгромлена. Даже если там и уцелели кое-где остатки гарнизона, то оказать серьезно сопротивление десанту, поддержанному с моря и с воздуха, они не смогут. А это значит, что на рассвете все решится. Останется ли Гибралтар под британским флагом, или нет. Надежда была лишь на то, что «Нельсон» и Родней» смогут сорвать попытку высадки, если их не станут обстреливать, опасаясь конфликта с Испанией. Но это только в том случае, если французы захотят высадиться в порту Гибралтара, с западной стороны полуострова. Помешать же высадке на восточное побережье Скалы «Нельсон» и «Родней» никак не смогут. А семь эсминцев, находящихся сейчас в его распоряжении, — далеко не та военно-морская мощь, которая может успешно противостоять французской эскадре, состоящей из трех линкоров и семи крейсеров. Плюс целая свора эсминцев и лидеров, которые тоже не останутся сторонними зрителями. У него нет никаких шансов противостоять французам, даже если русские больше не станут вмешиваться.
Тем не менее, вокруг ничего не происходило, и адмирал предположил, что как минимум до рассвета противник больше не предпримет никаких действий. Впрочем, «никаких», оказалось весьма относительно. Вскоре два русских корабля покинули строй, это удалось вовремя заметить благодаря радару. И судя по их курсу, двигались они в направлении подкрадывающихся подводных лодок, предупредить которые не было никакой возможности. Прозвучавшие вскоре выстрелы и взрывы возвестили о том, что как минимум атака лодок сорвана. А как максимум — все лодки уничтожены. Адмирал стиснул зубы, но сдержался, чтобы не выругаться. В отличие от остальных, находящихся на мостике, которые дали волю чувствам. Но приходилось признать — они н и ч е г о не могут противопоставить такому противнику. А дальше будет еще хуже. Уточнив, что радиосвязь так и не появилась, Сифрет приказал запросить ратьером корабли, занятые спасательными работами возле «Куин Элизабет» и «Ривендж», и доложить о ситуации. Прикрывающие их пароходы уже ушли, поэтому больше возле затонувших линкоров никого не было. Вскоре появилась небольшая быстроходная цель — артиллерийский катер. Катер запросил разрешения подойти к борту, и через несколько минут его командир уже докладывал командующему то, что удалось выяснить. Хоть лейтенант и старался выглядеть спокойным, но это ему давалось с большим трудом, и иногда эмоции все же прорывались. Выслушав доклад, адмирал призадумался.
— Значит, говорите, как будто все погреба взорвались? И главного калибра, и противоминного?
— Да, сэр! Впечатление именно такое. Оба линкора страшно изуродованы взрывами. Корпус разорван во многих местах. Что творится внутри — неизвестно. Мы попытались заглянуть внутрь, где смогли, но там все затоплено. Корабли сидят в воде почти по самую палубу.
— И никого живых не нашли?
— Пока нет, сэр, но мы еще не все осмотрели. По палубе в темноте опасно передвигаться — там везде вздыбленное железо. Надо бы подождать до рассвета. А внутри корпуса вода. Даже если кто там и уцелел при бомбежке, то вряд ли смог выбраться наверх.
— А ничего необычного нет? Такого, что нетипично для простой бомбежки с воздуха?
— Нетипично? Разве, что сильные разрушения, сэр. Необычайно сильные. По всему корпусу. Ведь обычно как бывает? Что-то сильно повреждено, а что-то не очень. Что-то вообще остается целым. Здесь же как будто корабли продолжали добивать, когда в этом уже не было никакого смысла. Словно хотели превратить их в один искореженный кусок металла.
— Вот как? Ладно… Возвращайтесь и продолжайте осмотр, но зря не рискуйте. Если найдете выживших, или вообще что-то странное, выбивающееся из привычной картины, немедленно сообщите.
— Да, сэр!
Когда катер ушел, адмирал призадумался. Что же это за странная тактика? Для чего понадобилось превращать линкоры в развалины до такой степени? Русским бомбы девать некуда? Или просто хотели наверняка вывести корабли из строя, чтобы ни одна пушка с них не смогла выстрелить? Ведь русские знали, что линкоры стоят на мелководье, и в случае сильных повреждений все равно не утонут. По крайней мере, эта версия все объясняет. Ни русским, ни французам не хочется получить неприятный сюрприз от лежащих на мели полузатопленных линкоров в ходе высадки десанта. Но сейчас не это главное. Надо ждать следующего хода противника, поскольку он полностью перехватил инициативу…
То, что неприятности продолжаются, на «Энкаунтере» догадались, когда услышали еще один незнакомый звук в небе. Он не был похож на тот, что слышали во время первых двух налетов. Но слишком долго гадать, что же это такое, не пришлось. Над Скалой опять полыхнуло. Грохот взрывов был хорошо слышен даже на таком удалении. А вот потом полыхнуло над Альхесирасом. Как раз в том месте, где стояли «Нельсон» и «Родней». И Нэвилл Сифрет понял, как жестоко ошибался в части уважения нейтралитета Испании русскими. Оттуда, где находился «Энкаунтер», трудно было что-либо разобрать. Но взрывы были хорошо слышны, иногда удавалось разобрать яркие вспышки. А поскольку в том месте никаких достойных для авиации целей, кроме «Нельсона» и «Роднея», не было, то вывод напрашивался сам собой. Третий налет продолжался гораздо дольше — почти двенадцать минут. С чем это было связано, никто так и не понял. Но взрывы на Скале были не такие частые, как раньше, и закончились почти сразу же, как закончился налет на Альхесирас.
Когда самолеты ушли, адмирал Сифрет оставил эсминцы в проливе наблюдать за противником, а сам на «Энкаунтере» отправился на рейд Альхесираса, строя самые мрачные предположения, что он там обнаружит.
К его удивлению, никто на рейде Альхесираса не пострадал. Осторожно маневрируя между стоящими на якоре судами, «Энкаунтер» направился к «Нельсону». На корабле не было ни одного огонька, а по мере приближения стало ясно, что в силуэте линкора на фоне ярко освещенного Альхесираса не все ладно. Луч прожектора