в поначалу хоть и был удивлен такими широкими и разносторонними запросами своей супруги, но возражать не стал, очень удачно войдя в образовавшийся «квартет» на правах «продюсера» и «художественного руководителя» одновременно. Поскольку он изначально был не против еще одной девочки на их супружеском ложе, то, здраво рассудив, пришел к выводу, что где одна, там и две поместятся. Лишь бы размеры ложа позволяли. А они позволяли. Тем более, состав «квартета» очень импонировал Матвееву, и устраивал его гораздо больше, чем то, что зачастую процветало в Петербурге и Москве среди «высшего общества». О таком счастье Мурка поначалу даже мечтать не смела. Но все разрешилось наилучшим образом. Конечно, свои отношения они не афишировали, на людях все было благопристойно. А что творилось в «салоне баронессы фон Вальдбург», как назвал это мероприятие Матвеев, никого не касалось. Приличия были соблюдены.
Вот и теперь предстояло забрать подруг с «Амура» и отвезти их к себе домой, но так, чтобы это не было слишком явно. Формальный повод для этого имелся — подполковник Матвеева по-прежнему оставалась командиром баб-команды, поэтому могла задействовать личный состав по своему усмотрению. Девчонки, предупрежденные заранее, уже ждали, и сразу же выпорхнули на причал, едва там остановился знакомый «Тигр». Первые восторги от встречи быстро улеглись, и Мурка, погрузив личный состав в машину, покинула территорию порта, не став обсуждать последние новости прямо на причале.
— Ну, рассказывайте, красавицы. как вы тут без меня? Не скучали?
— Ой, Вера Ивановна, тут скучать некогда! Немцы и итальянцы косяками ходят, клинья подбивают! Да и местные от них не отстают. Как выйдешь за проходную порта, там уже толпы страждущих дежурят!
— Еще раз повторяю — обо всех назойливых попытках войти в контакт докладывать незамедлительно. Поодиночке и без оружия не ходить. При выходе в город одеваться только по местной моде. Вся одежда и обувь только местного производства.
— Так у них же еще колготок нет!!! Как эту сбрую с чулками носить?!
— А как сейчас все женщины носят? И как я ношу? Так и вы носите. Не забывайте, что вы должны выглядеть неотличимо от местных. Поэтому никаких джинсов, шортиков, топиков и никакого капрона на ногах. Все только местное, натуральное, из экологически чистых материалов. На «Амуре» можете в чем угодно ходить, но вот выход за пределы порта — только в местном прикиде. Кстати, как там «свободная пресса»?
— Да все нормально с ними! Нормальные девки оказались, просто с небольшой придурью на почве демократии. Попали под дурное влияние, но мы их от этого уже излечили. Лида, кстати, из наших. А Настя и Тома раньше не пробовали, но мы и их плавно к этому делу подвели и в свою веру обратили. Им понравилось.
— Вы там поаккуратнее! Не вздумайте в моем подразделении бабовщину разводить!
— Да Вы что, Вера Ивановна?! Никакой бабовщины, никакого насилия! Все исключительно по согласию!
— Смотрите у меня! Мне нужен дружный боевой коллектив, где каждый уверен в себе и в остальных. И не выстрелит в спину при случае, сводя счеты. На войне такие случаи бывают, если вы не знали. А мы сейчас на войне, и она продлится еще очень долго.
— Да мы все понимаем, Вера Ивановна.
— Ладно, не будем о грустном. Вы уже в курсе, что вокруг меня тоже начали «хороводы» водить?
— Да, знаем.
— Потенциальных «мачо» я отшила, создав стойкие подозрения в своей «нетрадиционности». Поэтому, девочки, ведем себя естественно, не переигрываем. Как строгий босс и исполнительные подчиненные. Иначе подумают, что мы их за нос водим. Внешне все должно выглядеть, как это обычно и бывает. Дама-босс вызывает к себе по служебным вопросам своих хорошеньких сотрудниц и ведет себя на людях так, чтобы никто ничего не заподозрил. Сотрудницы на людях тоже ведут себя скромно и не дают повода заподозрить иное. Тогда поверят. И ждите, скоро у нас должен появиться еще один объект. Типаж — будет похожа на вас. Пришлют меня охмурять. Вот не знаю только, откуда в первую очередь. Либо из Берлина, либо из Рима. Из Москвы, Вашингтона и Токио пока рановато. А из Виши — не по Хуану сомбреро. Примем в нашу дружную компанию?
— Как скажете, Вера Ивановна! Мы хоть истинную арийку, хоть гордую римлянку, хоть накрашенную японскую гейшу наставим на путь истинный! Хоть в позе рака, хоть как угодно…
Так за разговорами прошел весь путь до особняка Матвеевых. Петляя по улицам Валетты, Мурка не пыталась оторваться от следовавшего по пятам автомобиля немцев. Незачем зря раскрывать свои возможности. Пусть считают ее обыкновенной штабной крысой, что в настоящий момент фактически так и есть. Сегодня, конечно, будет весело. Но… Уже соскучилась по мужу. Вот кто бы мог раньше подумать! Мурка — и по мужу соскучилась! Скорее бы уж барон Карл фон Вальдбург вернулся к своей баронессе. В «салоне» его очень не хватает. Да и девочки от него в восторге. Говорят, что никогда бы не подумали, что мужчина в возрасте под полтинник на такое способен. Не чета их прежним кавалерам, не просыхающим от «паленого» пойла. Все же, порода много значит, если только ее самого детства направить в нужное русло. Разумеется. всего девчонки не знают, и считают полковника Матвеева «обычным» белогвардейцем, воевавшим сначала на германском фронте, а потом на фронтах гражданской войны. Не нужно им знать лишнего. Но вот как там ее дорогой барон сейчас в Бейруте?
На следующий день Мурка слушала запись разговора в машине соглядатаев. Запись велась во время стоянки автомобиля аппаратурой неконтактного действия, о которой немцы еще понятия не имели. Сначала это был обычный мужской треп, и она уже думала, что ничего интересного не будет. Но неожиданно насторожилась…
— До самого утра будут куролесить, не первый раз. Фрау оберст-лейтенант соблюдает конспирацию, и свои похождения не афиширует. Поэтому предается блуду только у себя дома.
— Поразительно! И куда ее муж смотрит? Странные эти русские…
— Да он в курсе! Ты что, не знал? И в какой-то степени я его понимаю, и не осуждаю. Посуди сам. Оберст Матвеев значительно старше своей жены. Ему уже сорок восемь, а ей только тридцать один. Прослыть рогоносцем он, естественно, не хочет. Поэтому лесбийские наклонности супруги его очень даже устраивают. Пусть лучше развлекается в его отсутствие с этими девчонками, чем с каким-нибудь лейтенантиком. А то и с двумя. Ветвистые рога — это украшение для оленя, но не для оберста. А зная любвеобильную натуру своей супруги, он просто закрывает на это глаза и не мешает ей развлекаться таким способом. Лично я бы тоже предпочел застукать свою жену в постели с подругой, чем с каким-нибудь лавочником, у которого все достоинство исключительно в штанах.
— Застукать в надежде, что и тебе что-нибудь перепадет?
(Смех)
— А что, я бы не отказался!
(Смех)
— Ладно, клоуны! Посмеялись, и хватит. Что там по оберсту?
— Ничего. Исчез, и где он, никто не знает. Но русские ведут себя спокойно. Значит наш оберст выполняет какое-то задание. Насколько удалось выяснить, он не из э т и х русских. Он из старых русских. Причем из аристократов. Сначала воевал на Восточном фронте в русской армии, дослужился до оберст-лейтенанта, а после большевистского переворота воевал на стороне белых до самого их ухода из Крыма в двадцатом году. Большевиков люто ненавидит. Поэтому, когда узнал, что в будущем большевиков больше нет, сразу же пришел к этим русским и предложил свои услуги.
— А тебе не кажется, что в этой истории не все концы сходятся?
— Ты о чем?
— Посуди сам. Какой-то фронтовой офицер битой армии эмигрирует из страны. После этого ошивается где-то двадцать лет, занимаясь непонятно чем. Скорее всего, криминалом. А потом приходит к русским, и они ни с того, ни с сего принимают его на службу, присваивают следующий воинский чин и дают важную должность в штабе. Смотрим дальше. Судя по похождениям нашей фрау оберст-лейтенант, она не бумажки в штабе с места на место перекладывает. И она не чья-то подстилка. Ведь это фактически фрау Матвеева сподвигла французов на взятие Гибралтара, никто не ожидал подобного. Нам так и не удалось сдвинуть с места этого неблагодарного мерзавца Франко, чтобы он взял Гибралтар. А она смогла! И причем кого — французов! Которые продули все, что можно продуть! Тебе не кажется странным, что такая женщина, едва появившись в нашем мире, очень быстро выходит замуж за человека, который двадцать лет был никем? И который значительно старше ее?
— Вообще-то, кажется…
— Вот и мне тоже кажется. Думаю, здесь не только ненависть к большевикам. И не только опыт Великой войны. Здесь что-то гораздо большее. Чем-то Матвеев очень заинтересовал русских. Причем явно не фронтовыми байками.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что он не тот, за кого себя выдает. А его рассказы о войне на Восточном фронте и службе у белых в гражданскую войну не более, чем красивая легенда. На самом деле Матвеев занимался совсем другим, о чем и рассказал русским. Возможно, даже привел доказательства, и они ему поверили. Вот поэтому он сейчас и взлетел так высоко.
— А ведь похоже… Ты шефу об этом говорил?
— Говорил. Он заинтересовался и велел приглядывать за обоими. Да только оберст куда-то смылся…
Мурка внимательно прослушала всю запись до конца, но больше ничего интересного не обнаружила. Кто же это у немцев такой умный? Если продолжат рыть в этом направлении, как бы не докопались до майора австрийской армии Карла фон Вальдбурга. Ведь архивы в Вене должны были сохраниться… Пожалуй, надо предупредить мужа о повышенном интересе к его персоне со стороны бывших «союзников»…
С этим решением Мурка отправилась сначала к Никитину, а потом вместе пошли к Илларионову. Ибо проблема вырисовывалась очень серьезная. Но, перебрав кучу вариантов, пришли к выводу, что без предварительной консультации с самим Матвеевым предпринимать что-либо опрометчиво. Ведь неизвестно, какие нюансы могут возникнуть в случае проверки в Австрии. Матвеев вполне мог не упомянуть о каких-то незначительных деталях, которые сегодня уже неактуальны. Но только до тех пор, пока не начнут целенаправленно копать. А расспросить его немедленно не было никакой возможности. Тем более, не хотелось посвящать в такие подробности членов подразделения «Два жида и два араба», с которыми Матвеев сейчас работал в Бейруте. Ведь обязанности радиста выполнял Зондер, а своего личного шифра у Матвеева не было. Посчитали это ненужным, поскольку работали одной командой. В конце концов, приняли предложение Мурки. В очередной радиограмме передали сообщение для Матвеева — «Могут появиться гости из Вены». Кроме него никто не поймет. а барону Карлу фон Вальдбургу будет достаточно такого предупреждения.