. Но вся штука в том, что низколетящих самолетов тут вообще в жизни никто не видел. Насколько мне известно, в округе нет ни одного аэродрома — ни большого, ни маленького. Питтсбург — далеко к югу, Кливленд — далеко к северу. Так что если бы самолет либо шел туда на посадку, либо оттуда взлетал, то находился бы очень высоко над нами. Ты увидел мигающие огни и решил, что это самолет. Но погода ведь была облачная, даже туманная — сам же сейчас сказал, так что самого самолета ты не видел? Видел одни только огни?
Декер заморгал, прокручивая в голове кадры того вечера.
«Я видел огни или отражение огней в облаках. И всё. Был слишком густой туман. Но это мог быть только самолет».
Словно прочитав его мысли, Бонд произнес:
— И если он шел так низко, ты слышал звук моторов? На малой высоте они здорово шумят, даже у винтового самолета. А я в тот момент, когда начиналась гроза, был на улице, у себя на задней террасе. И ничего подобного не слышал.
Декер отвлекся от своих воспоминаний, помотал головой:
— Моторов я не слышал. Просто видел огни.
Бонд хихикнул:
— Короче говоря, с ходу все решил. Это нормально. Вполне естественная реакция.
— Но если то, что я видел, — это не самолет, то что же это тогда было?
— Ну лично мне сейчас припомнился мой внук Джереми.
— Внук? С чего это? — заинтересовался Декер.
— Потому что когда он однажды приехал меня навестить, то показал мне эту штуку. Показал — это фигурально выражаясь. Я только слышал ее, когда он ее запустил.
— Слышали что? — воскликнул Декер, который уже и не чаял, что старик когда-нибудь доберется до сути.
— Его дрон. Квадрокоптер. У него большой, из профессиональных. Сам он занимается недвижимостью и использует его для аэрофотосъемки. Для души тоже частенько снимает — говорит, отличные фото с небес получаются, глаз не отвести. Гораздо дешевле, чем нанимать вертолет. Думаю, это как раз то, что ты и видел в тот вечер. Один из этих больших профессиональных дронов.
У Декера отвисла челюсть. Квадрокоптер!
— Минуточку! А разве можно управлять дроном ночью?
— Да запросто. Джереми частенько так делает. Вообще-то и в свой последний приезд тоже. На ночь глядя запускал. Наверняка на этот счет есть какие-то правила и законы — огни нужно включать и все такое, насколько я понимаю. И если рядом оживленная авиатрасса или аэропорт, то нужно сперва получить какое-то разрешение — вроде как даже письменное. А еще надо следить, что с него снимаешь. Право на частную жизнь и так далее. По-моему, если начнешь запускать такую штуку с фотоаппаратом у кого-нибудь над задним двором или подсматривать с нее в окна, то у тебя будут серьезные проблемы с законом. Так, по крайней мере, мне Джереми рассказывал, когда я его про эту штуку расспрашивал.
— Ладно, но что дрону тут вообще делать?
Бонд пожал плечами:
— Не знаю, но это был точно не Джереми. Он в Мэриленде живет. И не Элис Мартин, потому что дрона у нее нет. Сомневаюсь, что она его вообще в глаза видела. Фред Росс? Ха! Да если он такой аппарат только заметит, так сразу же из своего чертова обреза в него шмальнет. Вот насчет нашей улицы и всё. Больше тут никого нету. Разве что кто с соседней улицы? Джереми говорил мне, что у этих квадрокоптеров разный радиус действия. Они за его пределы не вылетают — автоматика не даст. Хотя у Джереми профессиональная модель, радиус у нее довольно большой.
Декеру неожиданно пришла в голову одна мысль:
— А мог это быть вертолет, а не квадрокоптер?
Бонд покачал головой:
— Вертолет — очень шумная штука. «Вертушку» я точно услышал бы, да и ты тоже — на такой-то высоте.
— Что ж, разумно. Так, говорите, на них камеры устанавливают?
Бонд кивнул:
— Для того-то они и сделаны — чтобы снимать фото и видео с воздуха. Правда, слышал, их теперь и для доставки используют. Во всяком случае, у Джереми на нем очень навороченная камера. Он мне рассказывал, что вставляет свой мобильник в пульт управления, и дрон посылает все, что видит, прямо ему на экран. Не понимаю до конца, как все это работает, но я-то ведь просто старый хрыч. У нас на этой улице только старые хрычи и остались. Хотя Элис за такие слова меня просто убила бы. Очень гордая дама, с большим достоинством. В воскресной школе преподавала.
— Так вы знаете Элис Мартин? — спросил Декер.
— Ну как не знать? Они с моей женой неразлейвода были. Она и на похороны приходила.
— Ну а Фреда Росса? Вы тут про обрез упомянули… Хорошо с ним знакомы?
Бонд поморщился:
— К несчастью, слишком уж хорошо.
— Ну да, примерно так и Элис Мартин выразилась. Так, говорите, в тот вечер были на террасе. А дрон слышали?
— Нет, не слышал. Но его вообще-то только у самой земли слышно, а не высоко в воздухе. Практически бесшумная штука. По крайней мере, тот, что у Джереми.
— А еще на какие-то звуки обратили внимание? Это действительно очень важно.
Бонд вновь почесал подбородок.
— Ну и впрямь были какие-то странные звуки, которых я до сих пор не слышал. Хлоп-царап, хлоп-царап — ритмично так, довольно долго.
«Хлоп-царап. Действительно отличное описание!»
— Я их тоже запомнил, но так и не понял, что это, — сказал Декер. — И до того момента вы их никогда не слышали?
Бонд помотал головой.
— И слышали со своего заднего крыльца?
— Дворики тут крошечные, а дома и того меньше. От моей задней двери до улицы рукой подать.
— Ну а автомобиль, который завелся и уехал? Не узнали его по звуку? Может, это была машина Элис Мартин?
— У Элис нет водительских прав, так что она у нас безлошадная.
— Насколько я понимаю, Росс тоже с некоторых пор не водит машину, раз уж он постоянно в инвалидном кресле?
— Нет, ошибаетесь. У него большой микроавтобус, весь переделанный — подъемник для коляски, ручное управление… Можно и без ног обойтись. По крайней мере, раньше гонял на нем только так. Пока я не ослеп, регулярно видел его за рулем.
— А откуда у него инвалидность?
— На работе покалечился, на ткацкой фабрике. Он наладчиком вроде был, и что-то там на него тяжелое свалилось. В результате полностью парализовало ниже пояса. Это очень давно было, несколько десятков лет прошло.
— Крепко ему досталось.
— Ну, по крайней мере, характер у него от это лучше не стал. Хотя, сказать по правде, он и до того порядочным говнюком был — когда еще на своих двоих ходил.
Декер невольно улыбнулся:
— Прекрасно вас понимаю.
— В те времена я это еще и видел. Мне очень жаль, но, похоже, больше ничем помочь не могу.
— Нет, вы мне уже здорово помогли. Спасибо!
Выйдя из дома, Декер направился к машине.
Квадрокоптер.
Итак, за чем или за кем наблюдали с него в тот вечер?
Глава 42
Да уж, и в самом деле проклятое место.
Стоя на задней террасе Дома двух мертвецов, Декер смотрел на дом Митчеллов.
Весь день он промотался туда-сюда, охватил огромную территорию, но, похоже, и на гулькин нос никуда не продвинулся. К сожалению, именно так можно определить основное занятие детектива по расследованию убийств — хоть в учебники его заноси.
У Дома двух мертвецов по-прежнему дежурил агент УБН, но, махнув удостоверением, Декер без помех проник на участок — Кейт Кемпер уже дала подчиненным соответствующие инструкции.
У него на глазах задняя дверь дома Митчеллов распахнулась, и на террасу шагнула Алекс. Вслед за ней, держа за руку Зою, появилась еще одна высокая молодая женщина.
Все расселись вокруг стола на свежем воздухе.
Других сестер Джеймисон, кроме Эмбер, Декер пока не встречал, но сразу понял, что незнакомая женщина — одна из них. Та же высокая гибкая фигура, те же черты лица, что и у сестры. Наверняка приехала на похороны своего зятя. Через мгновение дверь открылась вновь, и вышла Эмбер. Даже издалека Амос заметил, что та постарела лет на двадцать. Она даже не шла, а бессильно плелась, едва переставляя ноги.
Декер быстро отступил в тень, чтобы они его не засекли. Даже сам не понял, зачем так поступил. Хотя, наверное, причина все-таки была.
Ему не хотелось сейчас оказаться вместе с ними — потому что он совершенно не представлял, что в таких случаях полагается говорить или делать. Не хотелось брякнуть что-нибудь не то, в результате чего Джеймисон пришлось бы краснеть за своего напарника.
Так что он просто продолжал смотреть, как Зоя кладет голову матери на колени, сжавшись в комочек и не вынимая большого пальца изо рта.
Декер знал, что теперь каждый ее день рождения будет неизбежно омрачен страшной гибелью отца. Каждый открытый подарок, каждый кусок торта, каждая задутая свечка на нем будут вызывать в памяти последний день, который отец провел на этом свете. Такого просто не должно быть, это жутко несправедливо, но никому уже не под силу хоть как-то все это изменить.
Чувство вины — одно из самых сильных и мучительных чувств, которые только способен испытывать человек. До улыбки ли, когда лицо кривится от внутренней боли? До смеха ли, когда горло перехватил тугой комок?
Декер хорошо это знал, поскольку почти то же самое некогда случилось и с ним. И мысль об этом одновременно и бесила, и подхлестывала его — подпитывала энергией стремление во что бы то ни стало вызнать, убили все-таки Фрэнка Митчелла или нет.
Воздух был прохладным, и на сестрах были джинсы и толстые свитера. Зою одели в длинную пушистую кофту и красные теплые колготки. Амос смотрел, как Джеймисон опять удаляется в дом и выходит оттуда с подносом. Как разливает чай. На столе стояла и тарелка с какой-то едой, и при виде ее у Декера забурчало в животе.
Было уже хорошо за семь вечера, а после завтрака он так ничего и не ел. Но при виде убитых горем женщин лишь испытал стыд — не время сейчас о собственном брюхе думать.
Глянул на небо. Богарт уже сообщил ему, с кем стоит пообщаться в ФАА — федеральной авиационной администрации. Декер успел позвонить указанной им сотруднице ФАА, и та проверила весь авиационный трафик в воздушном пространстве Бэронвилла, включая взлеты и заходы на посадку в близлежащих аэропортах. Она подтвердила, что в тот вечер ни один самолет на малой высоте над Бэронвиллом не проходил.