— Просто любопытно.
— Любопытство может быть опасным, — пробормотал он.
— Зачем нужно постоянно носить этот капюшон?
— Ты как будто просто не слышала, что я сказал.
Но он всё равно опустил капюшон. Хоть я и видела его лицо прежде, его красота была не менее поразительной и яркой, чем резьба в соседнем помещении. Я не сомневалась, что его черты были любовно вырезаны Богом, который аккуратной рукой создавал своего мстительного ангела. Он слегка хмурил брови, пока читал свою книгу.
Когда я смотрела на его лицо, мне казалось, будто я ввалилась в запретное святилище церкви, место, куда люди вроде меня не допускались.
Если мне нужно соблазнить его, чтобы спасти свою страну и отомстить за погибших, то он обладал вовсе не худшей внешностью для этого.
Его взгляд снова метнулся ко мне.
— Ну теперь ты ляжешь спать?
Я сняла свой сырой плащ и повесила на одно из кресел перед огнём. Несмотря на горящее пламя, из-за размеров помещения здесь было холодно.
Когда я посмотрела на Самаэля, он замер абсолютно неподвижно. Его взгляд медленно скользнул по моему телу, задержавшись на груди.
Только тогда я осознала, что от дождя моя ночнушка сделалась абсолютно прозрачной. Изгибы моих грудей оказались выставлены напоказ, соски напряглись. Сквозняк в зале обдувал меня подобно морскому ветерку.
Я ощутила прилив тёплой магии от Самаэля. Моё сердце билось так громко, что мне казалось, будто его стук эхом отражается от высокого потолка. Он отвёл взгляд от моих грудей, казалось, с колоссальным усилием воли и посмотрел мне в глаза. На его подбородке дёрнулся мускул.
Это работает.
— Мне холодно после дождя, — я скрестила руки под грудью. — Может, я могла бы принять ванну. Просто чтобы немного согреться, — я кивнула в сторону ванной. — Я видела, что там есть ванна.
Самаэль склонил голову набок.
— Ты что-то планируешь? Какие-то махинации? — он говорил тихо, но резкие нотки в его голосе заставили меня выпрямить спину.
— Планирую что-то? — я шагнула ещё ближе к нему, и мои груди находились в каких-то пятнадцати сантиметрах от его лица.
Но он не отводил взгляда от моего лица, и его глаза как будто потемнели до насыщенного цвета пламени. Мгновение спустя он опустил веки и откинулся на кресло. Было в нём что-то такое, что напоминало зверя в клетке, какой-то тихий контроль, который мог лопнуть в любой момент. Если я скажу что-то не так или сделаю что-то не то, моя смерть будет безжалостной и быстрой.
А может, случится нечто другое…
Складка между его бровями сделалась ещё глубже, когда Самаэль снова открыл глаза, которые опять сделались бледно-серыми.
— На самом деле, мне всё равно, примешь ли ты ванну. Это не имеет для меня никакого значения.
Учитывая напряжённость его мышц, я ему не поверила.
— Хорошо, — я улыбнулась.
Я прошла через каменные арки в ванную — восьмиугольное пространство с медной ванной на приподнятом помосте. Высокие окна открывали вид на штормовые облака снаружи, отсветы свечей плясали на каменном полу.
Я повернула вентиль крана и наполнила ванну тёплой водой. Задрожав, я сняла мокрую сорочку. От прохладного воздуха каждый сантиметр моей обнажённой кожи покрылся мурашками. Я остро осознавала, что Самаэль в любой момент мог взглянуть через арки и увидеть меня абсолютно голой.
Я бегло обернулась, чтобы посмотреть, обращает ли он на меня внимание, но он решительно старался этого не делать. Развалился в кресле с книгой на коленях.
От наполнявшейся ванны поднимался пар, и я шагнула в воду. Будет ли он таким, как Кассиус, мой напыщенный бывший любовник? Потому что с Кассиусом надо было лишь снять одежду, и всё, на следующие двадцать минут он заворожён. Возможно, это я ещё щедро выразилась. Скорее, минут десять.
А в мюзик-холле Библиотека я видела работу настоящих экспертных соблазнительниц. Когда на сцену выходили танцовщицы бурлеска, они часто выбирали из толпы завсегдатая с широко раскрытыми глазами и сажали его на стул. Танцовщица медленно снимала одежду, показывая ему лишь понемногу за раз — лёгкий намёк на сосок, часть бедра. Это было медленное, контролируемое, нарастающее крещендо желания, грудей, задевавших о щёки, пальцев, поглаживавших грудь. Это походило на баланс между скрытым и обнажённым. И всегда мужчина смотрел на танцовщицу так, словно был поражён благоговением.
Конечно, с Самаэлем будет сложнее, поскольку он такой замкнутый и неземной. Мне надо застать его совершенно врасплох. Тот факт, что я сбила его с толку, казался многообещающим.
Я полностью опустилась в горячую воду.
Тепло после пребывания под дождём ощущалось изумительно. Когда я погрузилась в него, мои мышцы расслабились, щёки и грудь раскраснелись румянцем.
Но взгляд Самаэля оставался напряжённо прикованным к книге.
Мне было нужно, чтобы он посмотрел на меня.
— Соуриал начал учить меня читать, — сказала я.
В этот момент Самаэль переворачивал страницу, но застыл на середине движения. Он бросил на меня резкий взгляд.
— Почему ты постоянно упоминаешь его?
Это была… ревность? Да нет, безумие какое-то.
— Просто так, — я начала рисовать круги пальцами по воде. — Я до сих пор не знаю, что это за работа. Почему мне нужно быть грамотной?
Его глаза вернулись к книге.
— Мне нужно, чтобы люди верили, будто у нас с тобой есть нечто общее. Если ты не умеешь читать, то общего у нас мало.
— Почему?
Самаэль закрыл книгу с громким хлопком и встал, подойдя к арочному проёму, который разделял нас. Я обхватила руками колени, прижав их к груди. Вот вам и соблазнительница.
Мне показалось, что я мельком увидела призрачные тёмные крылья за его спиной.
— Мне нужна жена. Мои сны говорят мне, что это должна быть ты.
Клянусь, на несколько секунд я перестала дышать.
Похоже, это он застал меня врасплох.
Глава 25Лила
Я смотрела ему в спину, когда Самаэль пошёл обратно к своей комнате.
— Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?
— Я хочу, чтобы другие люди думали, будто ты моя жена, — в комнате воцарилось молчание, и Самаэль склонил голову набок. — В какой-то момент тебе действительно придётся стать моей женой.
— Зачем?
— Таков обычай среди моих людей.
Моё сердце ударилось о рёбра.
— И почему тебе надо соблюдать этот обычай?
— Иногда, чтобы завоевать доверие других, нужно действовать так же, как они. Нужно быть одним из них. Я планирую править ими.
— Падшими ангелами, — можно уже сказать это вслух.
Самаэль развернулся ко мне в дверном проёме, сощурив глаза.
— Падшими ангелами, да. Я предполагал, что тебе известно, кто я, но я не был уверен. У Падших нет короля. Пока что. Но у Короля Падших должна быть смертная жена. Вот тут в игру вступаешь ты.
Когда я погрузилась глубже в ванну, моё дыхание сделалось глубоким и прерывистым, и я снова начала рисовать круги на воде.
— То есть, мы будем спать в одной постели?
— Ни в коем случае. Но другие должны так думать.
— Ты заинтересован в смертных женщинах? Потому что Соуриал точно заинтересован.
По комнате словно распространился холодок, и Самаэль прислонился к косяку.
— Он переступил границы, которые не должен был переступать? — его голос напоминал клинок изо льда.
— Нет, — соврала я. — А ты бы ревновал? Поскольку я должна быть твоей женой?
Температура как будто опустилась ещё сильнее, воздух сделался разреженным. Возможно, этот момент — и есть мой шанс.
Мне казалось, что в моём теле трепетала сотня бабочек, но это сражение, и пришла пора атаковать. Так что я поднялась из ванны, позволяя горячей воде струиться по моему телу — одна рука лежит на груди, другая стратегически прикрывает местечко между бёдрами.
Я вышла из ванны, затем приблизилась к нему на пороге. Я посмотрела на него снизу вверх.
— Муж, у тебя есть полотенце?
Его взгляд метнулся ко мне, словно пронизывая насквозь; его грудь медленно поднималась и опускалась. Его радужки напоминали яркие языки пламени, и я заметила лёгкий намёк на золотистый блеск на его щеках, словно проступали завитки его золотистых татуировок.
Самаэль смахнул мои волосы с плеча, затем положил ладонь на шею сзади.
Наклонившись, он произнёс шёпотом, согревшим мою щёку:
— Будь очень осторожна со мной, Захра. Не пытайся искусить меня, — его соблазнительная ангельская магия скользила по каждому дюйму моей обнажённой кожи. Я осознала, что закрываю глаза, сбитая с толку горячим приливом экстаза там, где он прикасался к моему затылку. — Потому что если я потеряю контроль, я потеряю его целиком и полностью, и я не похож ни на что, с чем ты сталкивалась прежде. Я то, что ты в принципе не можешь осмыслить.
В глубине моего сознания прозвенели слова, подобные проклятью. «Яд Божий».
Самаэль убрал от меня руки и развернулся, чтобы уйти. Я осталась голой и дрожащей в его ванной комнате.
Затем он пробормотал слово на незнакомом языке, и всё освещение в комнате погасло. Огонь, свечи, всё потухло. Поскольку грозовые облака скрывали солнце, я едва могла что-либо видеть.
Ну, всё прошло просто замечательно, не так ли?
Я с трудом сглотнула. Что я только что видела — золотистые татуировки? Ещё один проблеск его истинного лица. Изысканно, но я всё равно ощутила страх, полоснувший меня по сердцу. Его истинное лицо было божественным зрелищем, не предназначенным для смертных.
Теперь я слышала звук собственного дыхания и капель воды, падавших на пол.
У меня ещё не было сухой одежды. Спотыкаясь, я подошла к дивану и стала шарить по сторонам, пока кончики пальцев не задели то, что я посчитала своим плащом. Он оказался сухим.
Наконец, мои глаза привыкли к темноте, и я осознала, что он оставил для меня мягкое одеяло, брошенное на диван.
Будучи абсолютно голой, я легла и накрылась одеялом. Мне было так мягко и комфортно, как во сне.