Её кожа была такой мягкой, такой уязвимой подо мной. Мне надо было попробовать её на вкус между ног. Я осознал, что моя голова опускается ниже. Мои ладони лежали на её бёдрах, удерживая её на месте. Она запустила пальцы в мои волосы, крепко вцепившись и стискивая меня бёдрами. Она в отчаянии заставляла мой рот опуститься ниже.
Я накрыл её губами и стал целовать. Я ощущал её вкус и лизал, пока она двигалась навстречу.
Боже, мне нужно больше её. Я знал, что это ошибка и, возможно, уже слишком поздно.
Неудивительно, что Смотрители пали. Смертная женщина могла лишить рассудка, превратить в зверя. Каждое движение моего языка заставляло её выгибать спину и двигать бёдрами. Я чувствовал удовольствие, прокатывавшееся по ней волнами. И я больше не мог думать или формулировать слова, все мои мысли затерялись в эротической дымке.
Потребовалось совсем немного, чтобы её тело задрожало в судорогах, бёдра сжались вокруг меня, пальцы так крепко стиснули волосы, что того и гляди выдерут пряди. Финальный громкий стон эхом отразился от потолка, и она замерла, все мышцы расслабились. Она переводила дыхание, всё ещё обхватывая мою голову бёдрами, вспотевшими от напряжения.
Но я же не получил своё, нет? Нет, я был невыносимо твёрдым.
Мне всё ещё было нужно больше, мне хотелось перевернуть её и взять сзади, я не хотел, чтобы это заканчивалось, вот только…
«Будь осторожен, Самаэль, и никогда не доверяй смертным».
Далёкие слова из прошлого прозвенели в моём сознании.
И доверял ли я Захре?
Нет, вовсе нет.
Мои пальцы сжались в кулаки. С помощью железной силы воли, стиснув все мышцы, я заставил себя подняться.
Отстранение от неё причиняло буквально физическую боль, словно кто-то загонял в меня гвозди.
Но это вопрос жизни и смерти, и мне нужно было немедленно убраться от неё. Если остаться дольше, это приведёт к моей погибели.
Я услышал, как она произносит моё имя, и почему-то это ощущалось так, будто стекло разлетелось на осколки в моём сердце. Мне надо убраться от неё.
Я отвернулся и словно издалека услышал свой голос, бормочущий о том, что я ухожу.
Я собирался найти ледяную ванну… возможно, подойдёт и сама Тёмная Река.
Я целиком и полностью выдеру из себя это безумие.
Глава 39Лила
Я смотрела во тьму, всё ещё переводя дыхание и успокаивая бешено бьющееся сердце.
Что… Что только что произошло?
Он лишил меня возможности ясно мыслить или формулировать внятные предложения, а потом ушёл. Прежде чем я успела хоть перевести дыхание, он просто вышел за дверь. И сказал лишь «Я ухожу».
Я стиснула зубы. Наверное, это не имело значения, ведь так? Потому что неважно, что он думал обо мне. На самом деле я была не его любовницей, а врагом. Мы ни капли не доверяли друг другу, и я изначально пошла на это лишь для того, чтобы сделать его уязвимым.
В комнате воцарилась зловещая тишина; я слышала лишь собственное дыхание. Наверное, не оставалось ничего, кроме как лечь спать. Так что я скользнула под одеяло и удобно устроилась в его кровати.
Вернётся ли он? Я понятия не имела, но я лежала на мягких простынях и подтянула одеяло до подбородка. Его постель пахла изумительно, и подушка под моей головой была такой мягкой.
Я никогда прежде не лежала в такой постели. В основном я спала на неудобном колючем соломенном тюфяке с мамой и Элис, иногда на полу в углу, если они храпели слишком громко. Но теперь к моей коже прикасался шёлк, и моё тело сливалось с матрасом. И всё же я не могла расслабиться.
Мои мысли то и дело возвращались к Самаэлю, не давая мне задремать. Я поставила цель соблазнить его, сделать уязвимым. Но теперь впервые задавалась вопросом, может, мне духу не хватит действительно убить его.
Он был Воплощением Смерти, но то выражение в его глазах… та невинность, тот озадаченный взгляд. Если он был Воплощением Смерти, он лишь играл свою роль. И убивал ли он вообще слуг? Я не знала точно.
То, что Соуриал сказал мне ранее, заставляло меня думать иначе. Он утверждал, что они были своеобразными стражами, поддерживавшими мир среди людей, обезумевших от жестокости.
Что я знала? Я была не в курсе действий генералов и лидеров. Любая могущественная власть использовала манипулятивные техники, чтобы держать население под контролем. Возможно, это распространялось и на альбийского короля.
На этом этапе меня накрыло ужасным пониманием, что соблазн мог ослабить меня, а не Самаэля.
Я потёрла глаза. Как бы там ни было, мне надо поспать. Утро вечера мудренее.
Я не могла понять, то ли меня заворожили, то ли я просто узнала новые факты. Хотя я и пробыла здесь два дня, я чувствовала себя пойманной в ловушку между двумя мирами: миром Доврена и смертных, которые жили на улицах — обычных людей, которые сражались, чтобы выжить, голодали и сберегали копеечки на горячую пищу и напитки в мюзик-холле. И миром этого роскошного комфортного замка, где мне не место.
Я перекатилась на бок, стараясь расслабить свои мышцы. Каким-то образом всё смешалось, и мне казалось, что я предаю обе стороны.
Я отчаянно хотела вновь увидеть Финна и Захру. Я хотела получить напоминание о том, кем я была на самом деле. Подумав о них в мюзик-холле, я наконец-то начала расслабляться. Моё дыхание и сердцебиение успокоились. И наконец-то я задремала.
Но мои сны не были мирными. Нет, они были переполнены эротическими и мучительными видениями Самаэля.
А когда я проснулась, лучи солнца лились через витражные окна. Я села, будучи всё ещё голой, и прикрылась одеялом, моргая от яркого света.
Наступило утро, и я по-прежнему была совершенно одна. Самаэль так и не вернулся.
Так что я оделась в простое серое платье и обнаружила, что за дверью для меня оставили завтрак — сладкий хлеб с шоколадом и кружка горячего кофе с молоком. Боже, я буду скучать по этому месту после ухода.
Набив желудок, я пересекла библиотеку и вышла в коридор. У двери стояли два солдата, и когда я пошла по коридору, они последовали за мной. Безмолвно наблюдая и следуя за мной по лестницам.
Добравшись до нижнего этажа, я повернулась к ним и скрестила руки на груди.
— Мне разрешается выйти на улицу и погреться на солнышке?
Они посмотрели друг на друга, затем кивнули.
Я толкнула дверь и вышла наружу. Замок стоял на вершине плавно покатого холма, и поля вокруг меня были усеяны яркими полевыми цветами.
Я обернулась и увидела, что оба солдата стоят возле двери замка.
— Я просто погуляю по двору. Мне не нужно, чтобы вы стояли над душой. Не то чтобы я могла сбежать.
Я жестом показала на возвышающиеся стены вокруг нас.
Когда оба солдата промолчали, я посчитала это разрешением погулять в одиночестве. На самом деле я надеялась найти тихое укромное местечко, чтобы призвать Лудда.
Так что когда они оставили меня без присмотра, я подошла к одной из арок во внутренней каменной стене. Скрывшись из виду, я встала внутри и стала подзывать ворона. Тихо воркуя и прищёлкивая языком, я ждала появления Лудда.
В тёплых лучах солнца я чувствовала себя умиротворённо, купаясь в золоте. И когда я увидела, что Лудд летит ко мне, моё сердце забилось чуть чаще. Он нёс более крупную записку, чем обычно.
Я встала на колени, когда он приземлился на камни у моих ног и бросил маленькую свёрнутую бумажку. Я подняла её и развернула.
Я в ужасе уставилась на сепийную фотографию. Свет вокруг меня как будто померк; мир притих. Время замедлилось, и я перестала дышать.
В моих руках была фотография Элис, точнее, того, что от неё осталось. Самаэль держал в руке её отрубленную голову, а её тело обмякло на земле. Его губы изогнулись в зловещей улыбке.
Хотя фотография была не в цвете, а в сепии, и хотя она была мертва, я бы где угодно узнала её черты. Её разительную красоту ни с чем не спутаешь — тёмные брови и платиновые волосы, маленький носик.
Кровь капала с отрубленной головы. Мои руки дрожали так сильно, что я едва могла удержать фотографию. Я уронила её на землю и упала на колени.
Вскоре я распрощалась с завтраком прямо на камнях. Горе и отвращение переполнили меня.
Неужели прошлой ночью я действительно прикасалась к этому монстру, к мужчине, который убил мою сестру? Должно быть, я выжила из ума, раз усомнилась в том, что он монстр.
Фотография полностью возродила мой гнев, мою ярость.
Самаэль был Ангелом Смерти, гневом божьим. А теперь он познает смертный гнев.
Я чувствовала тьму, скользившую во мне, чувствовала глубинную жажду мести. Дело уже не только в моей стране. Он убил близкого мне человека, разрушил мою семью. И сколько других жизней он разрушил потому, что ангелы считали себя лучше нас, смертных? Потому что они верили, что нужно править над хаосом человечества?
Им реально всё равно, жили мы или умирали, лишь бы это соответствовало их нуждам.
Мне хотелось отскрести всё своё тело от его прикосновений. Но сейчас не время для этого, потому что важнее всего сейчас остаться здесь. Мне нужно было надеяться, что прошлая ночь оказалась достаточным соблазном, потому что я больше ни за что не приближусь к нему.
Когда дымка ужаса в моём сознании немного развеялась, я осознала, что с фотографией был другой клочок бумаги.
Больше рисунков от Финна. Он аккуратно нарисовал изображение своего рыночного прилавка с висящими нижними юбками.
Ниже он нарисовал песочные часы и зигзаг молнии, символ Свободного Народа. Если я правильно поняла, он хотел, чтобы я как можно скорее встретилась с ним на рынке у его прилавка. Времени мало. А потом он передаст мне какое-то послание от Свободного Народа.
Я потратила ещё минутку, стараясь собраться. Если выбежать отсюда в таком состоянии, это рецепт для катастрофы. Если я не успокою нервы, то начну метаться по двору, бессвязно бормоча и выдирая себе волосы. Ради Элис мне нужно было взять эмоции под контроль.
Я закрыла глаза, делая глубокие и успокаивающие вдохи. Я сосредоточилась на ощущении солнечного света на коже и постаралась заблокировать образы того, что я только что увидела. Когда дрожь в моём теле стихла, я снова присела.