– Решение принято, – голос командира источал горечь и вселенскую скорбь, но меж тем Настоятель сохранял самообладание. – Сестра Норна, решением Совета и моим одобрением… ты приговорена к временному отлучению от ордена! Путь Отшельника да вразумит тебя. Ты не способна контролировать свои способности, а посему опасна. Мы не имеем права рисковать. Тебе будет запрещено появляться на Станции и некоторых подконтрольных территориях. Ты не лишаешься статуса адепта, но все прочие звания перестают действовать. Когда Обелиск явит нам, что грех искуплен, или при особых обстоятельствах, орден вновь примет тебя и отыщет, где бы ты ни была. Связь с братьями и сестрами на этот период также будет прервана. Тебе следует в одиночестве осознать свои ошибки. Прелат Ингвар…
В руке командира северной группы блеснул корпусом мой КПК. Несколько коротких щелчков – и приговор подписан. Земля ушла из-под ног. Пожалуй, высшая мера была бы лучшим наказанием, чем это. Быть отлученной от братьев и сестер, от близких, от божественной благости Обелиска… Даже нож Деймона не причинил такой боли, как решение Совета. Душа рвалась на части, мир разрушался и рассыпался горьким вкусом пепла на губах.
– Понятен ли тебе приговор, сестра? – Настоятель отвел взгляд.
– Да, Настоятель. Я признаю́ вину и принимаю ее. Да будет Обелиск милосерден…
Держась из последних сил, я услышала нервный вздох Гаала. Брат тоже не ожидал столь сурового наказания.
– Есть ли последнее желание?
– Два… простите мою дерзость…
Нос неприятно защипало подступающими слезами, однако я держала спину ровно, как и подобает дочери Обелиска, не опускаясь до мольбы.
– Вот как? Что ж… слушаем тебя.
– Мой приговор суров, но справедлив. Я признаю́ свою вину и готова принять кару. Но позвольте забежать вперед… Прелат Деймон. Какова его судьба?
Пусть брат и желал мне смерти, но это чувство было вызвано страхом и незнанием, неумением решать проблемы мирно. И некому было обучить его или хотя бы пробиться сквозь мощную броню, выстроенную вокруг воспоминаний.
– Обелиск более не в силах терпеть его злодейства по отношению к ближним. Я скорблю по душе падшего, но поступить иначе – значит позволить и далее пятнать имя Великого. Прелат… Адепт Деймон будет повешен.
Дознаватель резко побледнел и слегка потерял равновесие. Было видно, что он едва удерживается на остатках своей гордыни. Сопереживание и боль коснулись мятущегося сердца. Я невольно дотронулась до ладони Деймона – впрочем, тут же отстранилась.
– Не для себя прошу Совет о милосердии, но для него. – По коже побежали мурашки, и тем не менее нечто наполняло меня внезапным приливом сил.
Пусть брат и поступил как распоследняя сволочь, но лишь оттого, что попросту не умеет иначе. Решение пришло совершенно неожиданно. Я даже бросила взгляд на датчик пси-активности. Уж не сам ли Обелиск в трудную минуту придал сил и указал путь? Однако прибор молчал.
– Быть может… он разделит со мной изгнание? Уединение под взором Зоны приведет нас обоих к покаянию и смирению. Я не держу на брата обиды и прощаю его. Не из злых намерений, но по незнанию и страху прибегнул прелат Деймон к нарушению заповедей…
– Незнание не освобождает от ответственности… Впрочем… Уважаемый Совет, сестра Норна являет собой истинный облик доброты Обелиска. Есть ли те, кто против данного предложения? – в голосе Настоятеля послышалось некоторое облегчение. Еще бы… Должно быть, он сам не в восторге от необходимости привести на эшафот одного из самых преданных клану, ошибочно свернувшего с истинного пути.
Шокированные участники Совета молчали. Настоятель выждал время.
– Что ж, раз возражений нет, силой своего слова и милосердной волей Обелиска я изменяю приговор. Брат Деймон, ты так же изгнан из ордена. Условия ты слышал. Есть последнее желание?
– Нет. – Брат больше не извергал желчных реплик и вел себя, как присмиревший ягненок. – Выслушайте Норну. Кажется, у нее было что-то еще.
– Да, благодарю тебя, брат мой. Прежде чем приговор будет приведен в исполнение, я бы хотела попрощаться с теми, кто мне близок, и сестрой Витой…
Настоятель прищурился, окинул взглядом Совет – и вновь никто не нашел возражений.
– Да будет так! Проводите сестру на погост и отыщите братьев Оста и Гарма. И подготовьте минимум. Только еретики способны бездушно бросить в Зоне человека без права на выживание. Да очистит милосердие Его души падших.
Глава 5
– Ну и какой у тебя план? – ехидно поддел Деймон. Лицо его было мрачным, как и всегда, но в глазах проблескивала печаль.
– У меня? А разве не «нам налево, вам направо, ну и до свидания»? – удивилась я.
Дознаватель не легче меня переживал разлуку с родным домом. И теперь наверняка задумывался, что лучше бы закончить жизнь на своей земле, чем в долбаной неизвестности. Хотя кто знает все те мысли, что роятся в этой безумной голове?
Настоятель сдержал слово. Я получила возможность, быть может, в последний раз наведаться к сестре, порыдать в жилетку Гарму и почувствовать приятный гул сервоприводов Оста. Гаал же так и не пришел проститься. Но зла на него не появилось. Я понимала, насколько для него этот приговор оказался неприятной неожиданностью.
С пустыми карманами нас не оставили. Каждый получил свое привычное снаряжение и запас всего необходимого для выживания. При грамотном расходе ресурсов нашего снабжения должно было хватить на пару-тройку недель скромной жизни. Впрочем, для истинных солдат Зоны жизнь на диких просторах не представляла особой сложности. Навыки бойцов «Обелиска» превосходят обычные людские и отчасти роднят нас с теми чудесными существами, что живут с Ней в гармонии.
Каждый из нас подобен Ее тени, а благословение не покидает даже в самые тяжелые времена. Разве что КПК или характерный цвет глаз могут выдать нас среди других вольных бродяг. Впрочем, никто в здравом уме и не сунется к незваным гостям этих земель.
Сохранение хоть какого-то статуса в клане оставляло тонкую нить надежды на возвращение. Практика пути Отшельника не так уж и уникальна. Некоторые из членов клана добровольно покидали Станцию, дабы отрешиться от всего мирского и остаться один на один с Зоной. Те, кому посчастливилось вернуться, приходили к Обелиску уже совсем другими. Более совершенными, чем были до этого дня.
Но одно дело – добровольно обречь себя на аскезу. Быть изгнанным за провинность – совсем иное.
– Смеешься? Да ты же без меня и пару дней не протянешь, будь ты хоть тысячу раз недокукловод, – усмехнулся Деймон.
– С чего бы это? У меня… есть друзья. Ты, кстати, можешь пойти со мной. Думаю, ты найдешь общий язык с одним из них, – вспомнила я о тех, кто уже однажды дал мне кров и обещал исполнить желание. Но тогда я не знала, чего именно хочу.
– Ты про «Священное Солнце»? Упаси Обелиск, я к этим неадекватам не сунусь. Лишний щелчок предохранителя – и ты уже поднят на вилы.
– Ты просто не умеешь договариваться. Я могу выступить парламентером.
– Угу. Только как бы тебе сказать… Нас вывезли на юг. Прямо – «Независимые», назад – наши леса. Посчитай в своей неразумной голове, сколько нам идти до сельских припадочных, избегая не только лагерей еретиков, но и своих же соратников? Нет, даже не предлагай идти ночью. Места там еще более гиблые, чем можно представить. Вдвоем мы – крайне легкая добыча. Перестань надеяться на свою свору и мозги. Зона слишком непредсказуема, чтобы все было так просто. И вообще, с нынешним статусом нам лучше держаться подальше ото всех.
– Хорошо… Что ты предлагаешь?
– Мертвый город. Там не так уж и часто появляются неверные. Со времен нашего господства в Черном лесу эти места стороной обходят. Да и есть где затеряться, чтоб не пересекаться с их маршрутами.
– Что ж, тогда удачи тебе, брат, – пожала я плечами, подтянув ремень винтовки. – Да хранит тебя Обелиск.
– Подожди… Ты не пойдешь со мной? – Деймон замешкался. С каждой секундой промедления разрушался флер показной ненависти ко всему миру, коей брат старался окружить себя и оттолкнуть каждого, кто приблизится.
– Зачем? Или ты все-таки желаешь моей компании? Ведь, по твоей логике, именно я привела нас в изгнание! – Настал мой черед язвить. – К тому же у меня есть планы. Хочу найти того сталкера. Он наверняка сможет помочь… нам обоим приблизить возвращение домой.
– Да забудь ты про него! – сорвался Деймон. – Может, его уже нет в живых! Ты мечешься в поисках фантазии, которую сама себе и придумала. Да, допустим, он все-таки тебя спас. Ты настолько уверена, что после такого его не вздернули на ближайшем столбе? «Возмездие» диверсий не прощает. И очень хорошо чует обман. Продолжая бессмысленные разыскные мероприятия, ты точно встретишь неприятный исход.
– Я тебе настолько небезразлична?
– Еще чего, – фыркнул брат. – Будь ты обычной еретичкой, я бы тебя пристрелил прямо здесь. Но ты – моя сестра. Нас связывает нечто большее. Волей Обелиска нам суждено было встретиться однажды…
– А оказаться здесь – волей дурных мыслей одного непробиваемого мизантропа, – продолжила я.
– Вроде того, – не стал спорить дознаватель, поправив взъерошенные волосы, подернутые сединой.
Может, момент был и не самый подходящий, но для себя я успела отметить, насколько сейчас суровый и безжалостный Деймон похож на прошлого себя. Разве что более взрослого и отрастившего небольшую бородку.
– Что бы ты там себе ни думала, я чту законы ордена. И на подставу шел не с большой радостью.
– Ага… прям вижу, как ты замачивал кинжал в кислоте, параллельно утирая слезки кружевной салфеточкой, – огрызнулась я.
– Не юродствуй. Ты все знаешь, – мрачно прервал Деймон. – Даже то, что не положено.
– Ты… ты видел то же, что и я? – Спина мгновенно вспотела от напряжения.
– Переживал заново. Как будто был в этом моменте. – В голосе брата появилась тревожная хрипотца. – А дальше… просто понесло. Сама знаешь, как бывает.
Я приблизилась к напарнику и взяла его за руки. Он попытался было отстраниться, но остановился, свыкаясь с непривычным чувством.