– Не думала, что ты такой эмпатичный, – съязвила я, потянувшись за шоколадкой.
– А я не предполагал, что вы – живые люди, – честно признался Темный.
– Разочарование взаимно?
– Скажи мне кто-нибудь, что я буду вот так сидеть пить с обелисковцем, так еще и с женщиной…
– Еще и с пси-мутантом, – решила я дополнить фантасмагорию, развернувшуюся в голове наемника.
– Во-во, – согласно кивнул Темный. – Ни в жизнь бы не поверил! Как и все еще не верю тебе…
В комнате будто бы стало холоднее. Весь хмель разом выветрился из головы. Тело и разум мобилизовались и готовы были атаковать. Наемник не надел блокатор, но догадался заранее, как еще можно избежать воздействия: ментальные клещи соскальзывали, пытаясь ухватить одурманенный разум. Темный лишь самодовольно улыбался, наблюдая за моими сосредоточенными попытками хотя бы зацепить его пси-волной.
– Этому способу лет столько, сколько самой Зоне, – усмехнулся Темный. – Если сталкер слишком беден, чтобы позволить себе препараты или технику, он накачивается водкой – и вперед. Заодно и встреча с кукловодом становится занятнее.
– Что ты хочешь?
Я ослабила хватку, понимая, что быстрее рухну сама, чем одолею двенадцатилетний виски в организме наемника.
– Ничего. Наблюдал, как далеко ты зайдешь, если спровоцировать. Видимо, и у тебя есть предел. Только сил… или? – Темный хитро подмигнул.
– Ждешь исповеди? Ты и представить себе не можешь, сколько за последнее время я каялась во грехах… – Устало откинувшись на спинку кресла, я наполнила обе рюмки. – Должно быть, ты тоже частенько слышишь мольбы перед тем, как нажимаешь спуск?
– Никак нет, – мотнул головой наемник. – Мне это не нужно. Молитвы, как говорит Дядя Миша, идут из сердца, а не из… где там прячется страх за свою шкуру?
– Не в самом пристойном месте, – поморщилась я.
Темный выглядел изрядно захмелевшим. Однако интуиция подсказывала, что в любую секунду он способен вернуть контроль над телом и рассудком и устроить мне допрос с пристрастием.
– Вот именно. – КПК наемника пиликнул. – О, жрать зовут! Вовремя. А то мы с тобой этак накидаемся без толковой-то закуси, а сие для приличных людей не можно.
Темный поднялся, набросил куртку и отпер дверь. Я не ошиблась. Походка, четкость движений и мелкая моторика наемника говорили о полном контроле над собой.
«Вот же хитрый черт! – подумала я, разочарованно последовав за ним. – Все предусмотрел».
– Что у нас сегодня на ужин? – бодро спросил Темный, когда мы вошли в комнату с единственным длинным столом и поставленными по бокам лавками. Нам с главарем предназначалось место в его начале.
– Мозги кукловода в томатном соусе! – гоготнул крупный мужик, раскидывавший большим половником по мискам нечто, напоминающее переваренную картошку с чем-то мясным.
Неловкость повисшей паузы не заглушал даже зарядивший за окном дождь. Уже знакомый мне Ульф и безымянный пулеметчик замерли, не донеся ложку до рта. Я покосилась на красноватый соус, капающий с края кастрюли на стол. Желудок подкатился к горлу, рот наполнился солено-мыльным привкусом.
– Петро, мать твою растудыть! – рявкнул Темный. – Контузило полгода назад, а придурок ты до сих пор!
– Ой… – запнулся наемник. – Прошу прощения… Мы ж не эти… как их… В общем, тушенка там. Из говядины. Вы ж не веган?
– Кто-кто? – вопросительно подняла я бровь.
Наемник вздохнул и опустился на свое место, приглашающим жестом хлопнув по столу.
– Как вегетарианцы, только жестче. Тем вообще ничего животного жрать нельзя. Но в Зоне такие… хе-хе… долго не живут.
– Еще говорите, что мы странные, – буркнула под нос я.
Повар из Петро оказался ровно такой же отвратительный, как и шутник. Переварить картошку снаружи, но оставить сыроватые куски – надо сильно постараться. Соус же напоминал совершенно безвкусную смесь томатной пасты и воды.
Я тоскливо вздохнула. Что ни говори, а орден имел по меркам Зоны весьма приличные поставки не только оружия, брони и медикаментов, но и продовольствия. Настоятель рассказывал, что наши особые агенты по ту сторону Периметра не менее обеспокоены сохранением Зоны и Обелиска в первозданном виде, потому и готовы сделать что угодно, дабы нужда не отвлекала клан от основных задач.
У наемников, очевидно, таких агентов не имелось. Какая ирония! Те, кто пришел сюда за финансовыми благами, оказываются в резком их недостатке.
Впрочем, деваться все равно некуда. Что, если аскеза – и есть одно из испытаний, пройдя которые я очищусь перед Обелиском? Научусь пользоваться даром лишь во благо, как и пообещала когда-то, и более не разочарую орден…
После ужина мы вновь вернулись в комнату Темного. Так же, как и в первый раз, он заперся на ключ и скинул куртку, тяжело плюхнувшись в кресло. Я попыталась было сесть на соседнее, но ловкий наемник перехватил меня за талию и усадил на колени. Странный контакт вызвал было желание обороняться. Потом пришло омерзение к себе. И, в конце концов, настигло смирение. Бежать некуда… Если для осознания своих грехов придется пройти и через такие физические испытания – пусть будет так. Я выдержу все и не позволю им сломить дух.
Через КПК Темный запустил беспроводную колонку. Зазвучала тихая музыка. Переливы нот фортепиано смешивались со звонкими раскатами электрогитары и ритмичным стуком ударных. Глубокий бархатный голос иностранного певца чем-то напомнил молитвы Преподобного. Жаль, я не понимаю слов…
– Как ты получила свои умения? – спросил наемник, закуривая.
– Долгая история… Я похоронила ее во всех смыслах. Даже твой мастер заплечных дел это из меня не вытянет. Слишком много бед принес такой выбор. – История обретения пси-способностей показалась куда интимнее того, что скрыто под комбинезоном и в скором времени потребуется моему обладателю. И оттого я ускользнула от прямого ответа. – А что подвигло тебя?
– Все-таки пролезла в голову? Нет? Тогда, сто́ит отдать тебе должное, ты наблюдательна. Или умеешь выбирать момент. Парни знают эту историю. Поэтому, кстати, некоторые делишки «Независимых» я не разделяю и пресекаю в зародыше, если обнаружу. Даже если поймаю на этом самого верного и продуктивного. В общем, был у меня младший братец. Спортсмен, комсомолец и подающий надежды скрипач всея Москвы. И случилась у него подростковая влюбленность. «С кем не бывает», «подумаешь»? Как бы не так. Он как с той девкой сошелся, так и по учебе скатился, и про скрипку стал забывать. Матушка и не заметила. Мол, из-за любви голову потерял, потом наверстает. А я места себе не находил. Вот как чувствовал, что что-то не так. Ну и в один момент решил проследить, куда это братец на свиданки бегает. Как Штирлиц из того старого кина: они в парк – я за ними, они в магазин – и я как будто бы случайно за хлебом зашел. Так вот. Пришли в какую-то халупу на краю города. Я даже сначала не поверил, что в таком клоповнике люди жить могут. Да наша база по сравнению с тем – райские кущи! Нашел какое-то бревно, забрался – решил в окно глянуть, чем это они там заняться собрались. А тут по работе позвонили… Чуть не спалился. Так увлекся, что звук вырубить забыл.
– Пропустил все самое интересное? – предположила я.
– Как бы не так… – с горечью возразил наемник. – Разговор затянулся, но я пришел в самый интересный момент. Братец мой без чувств валяется, пену изо рта пускает, а баба с каким-то левым хреном в два раза ее старше… кхм… В общем, накрыло меня. Схватил кусок какой-то железяки, что забор подпирала, и в хату. В себя пришел, когда мозги по стенам разбросало. И тут, как назло, братишку попустило. Вот представь себе: просыпаешься ты после глюков, рядом два жмура и родной брат в кровище с арматурой наперевес.
– Рехнуться можно, – сочувственно произнесла я.
– Он и рехнулся… Я стражей порядка вызвал, а они уже скорую. Видел своего братишку последний раз, когда его в карету паковали. Я уже в браслетах сидел.
– Я не знаю ваших законов… Что тебе было за двоих?
– Условкой отделался… Как бы тебе объяснить… На свободе был, но под контролем. Ну… почти как ты у меня. Понимаешь? – горько ухмыльнулся Темный. Я кивнула. – Связи у меня есть хорошие, и кошельки у этих связей толстые. Да и кому охота за плебс без роду-племени впрягаться? В общем, кому надо рот заткнули. Я даже тюрьмы толком не видел. Только вот рассудок это братану не вернуло. Сначала первые пару лет врачи мне в принципе запрещали с ним видеться. Затем хоть и пускали ненадолго, но это был уже не тот бойкий малый, которого я знал. Так… бледная худющая тень в халате. Никого не узнаёт, сам с собой болтает… будто бы и не в нашем мире. Я в бабле никогда не нуждался. Работал в высоких чинах в одной солидной конторе. Так вот, нашел другую клинику, где знаменитости от гедонизма отходят. Оплатил все, что надо. И вроде бы все начало налаживаться…
– Но что-то пошло не так?
– Угу, – промычал наемник. – Мама все молилась, чтоб рассудок к братишке вернулся. По ходу, на Большой земле нас небеса давно не слышат. Только мелкого из больнички выпустили и в школу вернуться позволили, так он себе новых «друзей» нашел. Слышала, что снаряд в одну воронку дважды не падает? Ложь это. Наглая. Я по опыту своему биографии всех этих гадов поднял, но кое-что мимо проскочило. Вернулся братец на кривую дорожку. Сначала шкерился, типа я не вижу. Потом уже начал откровенно деньги из дома выносить. Один раз ушел. Вроде как на лекции свои по скрипочке, Паганини хренов. И пропал. Час нет, два нет… Потом звонок. Мне. Ничего не разобрать, но я понял, что возня нездоровая. В тачку прыгнул и на сигнал телефона полетел.
– Соболезную, – прервала я. Равнодушное спокойствие и отрешенность собеседника не состыковывались с ужасной историей, чем и пугали до холода на кончиках пальцев.
– Я не успел. Оказалось, он в долги влез. Хотел частично откупиться, да не вышло. Отделали его как сидорову козу. Теперь не то что скрипку – стакан воды в руки взять не сможет. Да и ремиссии, похоже, не предвидится. Вот так. Мечтал, что у брата на свадьбе спляшу, а в итоге в больничном дворике его выгуливал как старика умалишенного. Нет в этом мире богов, Норна. Или же давно они плюнули на нас. А может, все вместе. Мне тоже на них плевать. – Темный пустым взглядом уставился в стену.