Я бросила взгляд в отражение погасшего экрана телевизора и с трудом сдержала тревожный вздох. На экранчике КПК застыла фотография Змея.
Я не могла обознаться – это точно он. Те же глаза, наполненные вселенской грустью. Тот же шрам, однажды обезобразивший лицо. Те, что теперь его ищут, желают ему зла…
Сердце заколотилось под горлом. Маска равнодушной наблюдательницы рассыпалась на глазах.
Бармен тоже занервничал. Столь сильное напряжение не осталось незамеченным для моего дара. Впрочем, старику удалось взять себя в руки и без ментальной помощи. Делать из него марионетку я не собиралась, но вдруг понадобилось бы вмешаться…
– Не, не видал, – отрезал он.
Я почувствовала ложь. Визитеры тоже в два счета раскусили хозяина заведения.
– «Давно» или «вообще»? – голос незнакомца в глухом шлеме прозвучал почти без искажений.
Зона милостивая, да кто это такие? И отчего они ополчились на объект моих поисков? Вряд ли «Возмездие» стало бы нанимать головорезов из-за Периметра, чтобы покарать парочку соратников за дезертирство.
– Давно, – сухо бросил бармен. – Спрячь пушку, не напрягай коллектив. А то, не ровен час…
– Заткнись! – рявкнул солдат. – Да ты знаешь, с кем говоришь? Мы твою халупу с землей сровняем!
– Сначала выйдите отсюда, – усмехнулся бармен.
На визитеров смотрело сразу несколько стволов. Даже охранник выбрался из своей каморки и наставил пистолет на ближайшего к нему незнакомца.
– Это вы у себя там, на Большой земле, такие крутые. А тут все смертны. Много народу в Зоне сгинуло без следа…
– Убрать оружие! – В зал спустился боец «Возмездия» в сопровождении троих тяжеловооруженных солдат. – Что тут, вашу мать, творится?
Неизвестный повернулся и перешел на спокойный официальный тон:
– У нас возникли проблемы с вашим человеком…
– Не припомню, чтобы давал вам полномочия допрашивать кого и когда захочется. Тем более такими способами, – строго осадил его вошедший. – Попрошу впредь соблюдать протокол. Пройдемте со мной, я отвечу на все ваши вопросы.
Незнакомцы последовали за стражами местного порядка. Выждав некоторое время, я поспешила за ними. Пребывавшие под впечатлением постояльцы не заметили маленькую фигурку, затерявшуюся в толпе.
Стало понятно: у Змея не просто трудности – он конкретно влип. Задача усложнилась. Придется не только приложить все силы к поискам, но и постараться играть на опережение. Зона учит нас, что за однажды спасенную жизнь следует поступить так же. Больше нет права на ошибку.
В узком коридоре у самого входа я столкнулась с неуклюжим крупным сталкером, медленно спускавшимся по ступеням.
– Куда прешь? – рявкнула я.
Подняв глаза на человека, я на миг усомнилась в своем рассудке. Кукловод не солгал. Но и тот, кого я видела перед собой, никак не мог оказаться здесь. Однако зрение не обманывало…
Зажав мне рот широкой ладонью, человек, если его вообще можно было так назвать, поднялся наверх и отпустил лишь в темном углу ангара неподалеку.
– Вовка?! Что ты здесь делаешь?!
Я не верила глазам. Чуть осунувшийся и вроде даже уменьшившийся ростом бывший кукловод стоял передо мной и пронзал совершенно человеческим взглядом, разве что чуть более глубоким и темным, нежели у обычных людей.
– Я бы спросил то же самое. Точно не с диверсионно-разведывательной целью сюда занесло. Так зачем?
– Нет времени… Мне нужно проследить за кое-кем…
– Так… Кажись, я начал догонять. Тебе нужны те два гастролера? – Собеседник нахмурился и понизил голос: – Или Змей?
– Читаешь мысли? Но почему я…
– Тише! Нет… Ты уже никуда не торопишься, а мне есть что рассказать.
– Здесь безопасно?
– Вполне… Пока что. Но сначала объясни, какого черта…
Осмотревшись и не обнаружив в поле зрения лишних ушей, я чуть расслабилась и начала подробный пересказ событий с момента нашей последней встречи. С каждым поворотом моей судьбы некогда кукловод, а ныне сталкер-одиночка по кличке Старый все больше хмурился, и весь его облик становился напряженнее и грустнее.
– Да, наворотили мы с тобой. Надо было Матушку послушаться. Кто ж знал, что так обернется? Эх… прошлого не воротишь… Начну по порядку: все пошло по… Ну ты поняла. Про Змея я знаю от тебя. Ты звала его в галюнах. Эксперимент дался шибко тяжело. Как мы тебя из той банки выволокли, сердечко почти не билось. А потом ка-ак разогналось! Ванька подумал, что случилась фиби… фибл… фибрилляция, во! – Умный термин не сразу покорился простому мужику. – Но нет, как на свежий воздух вынесли – спокойнее стало. Тебе что-то снилось, но никак добудиться не могли. Тогда браток помозговал, что надо ваши тропки искать. На Станции эскулапы уж явно что-то бы придумали.
– Как видишь, меня быстро привели в порядок.
– Всем бы так фартануло… В общем, вернулся я в лабораторию, а Ванька там заново аппаратину заряжает. Говорит, что рассчитал, как все откатить можно. Стремно, конечно, но не давать же заднюю. Осточертело в зверином теле жить. Я-то быстрее отошел. Пару часов продрых – и всё. Еще глаза не продрал толком, а братишка опять свою шарманку завел. Мол, жахнем в третий раз – и вали куда хочешь, раз Зона не мила. На кой ему это надо было? И без того башковитый получился… Чего зря воду мутить? Но нет, забрался он в эту банку и проинструктировал, какие кнопки жать… Ну я и нажал…
– Что-то случилось? – Пальцы похолодели от волнения.
– Случилось. В детстве мне батя рассказывал, как в войну пацаны в танке заживо сгорали. Да тут еще страшнее… Огня не видать, только жижа эта паскудная. Кожа прям шматками слазила. Я уж и так, и эдак, и разбить этот гроб пытался – хрен там. Бр-р… до сих пор перед глазами стоит… А потом – бабах!.. И тишина. Темно, мрак вокруг… Контузило меня, когда эта хрень рванула. Очнулся, а вокруг как после бомбежки. От Ваньки ни следа – о, как размазало. Саныч тоже жмуром лежит – осколками шею посекло и опорой к полу пригвоздило. Я чуть там не кончился. Своими руками кривыми братух загубил! – голос Вовки непривычно завибрировал, глаза увлажнились. – Взял какой-то осколок, уже к горлу приставил, вдруг слышу – идет кто-то… Легенько так, как девчушка. Огляделся – никого. И только голос в башке: «Не смей!», – говорит. Сразу прочухал, что Матушка пришла. Я как давай рыдать, как пацан сопливый… Она меня так ласково по хребтине погладила и говорит: иди, мол, на юг. За самоуправство, говорит, прощаю, но больше безобразничать не дам. И ушла… Больше я Ее не видел.
– Как тебя свело со Змеем?
Не только мне случилось расплатиться за самонадеянность. Вновь вспомнился Хирург. Кому, если не ему, Зона и Ее крутой нрав известны лучше всех. Он пытался предупредить меня, но оказался бессилен против человеческой склонности к разрушению всего, что мешает достигнуть цели.
Обелиск милостивый! Я даже и не задумалась, чьи останки обнаружила, прежде чем заложить заряды. Уже было и не разобрать… Видит Зона, я похоронила не только эксперименты, но и… Да, пусть так! Я сделала все верно. Ничья нога больше не имеет права зайти в ту проклятую лабораторию.
– Толком и не вспомнить… Прихватил я Ванькины заметки, что остались, да и побрел куда глаза глядят. Одно только понял – ни хрена у нас не вышло. Может, на морду я и поменялся, но чуйка как была, так и осталась. Еще гаже на душе стало. Получается, Ванька погиб зазря… Решил на ближайшую стоянку набрести. Сам не могу, ну дык пущай пристрелят, как зверюгу. Не дошел. Сил отчего-то не было. Рухнул прям посреди поляны, что западнее завода. Не знаю, сколько провалялся. Чувствую, кто-то за плечо трясет и нашатырем воняет. Глаза разлепил, а надо мной молодчики в черном стоят. Думал, вот и конец мой пришел. Ан нет… К себе на базу забрали, накормили, отогрели, подлечили. Не поняли, кто я таков. Посчитали, что я из тех, кто под ваши антенны попадает. Как-то так и срослось, закорешились… За Периметр мне хода нет. Как только к границе подхожу, так корежить и ломать начинает, хоть святых выноси. Привязала меня Зона в наказание.
– Обелиск милосердный, прости детей грешных… – слова покаянной молитвы сами сорвались с губ. Слишком большую цену мы заплатили за ошибки и самоуверенность.
Стал виден истинный масштаб катастрофы случившейся и той, которая могла бы случиться. Вот почему так негодовала нейротехник. И прав оказался Деймон, трижды проклятый! Апокалипсис, существовавший лишь в страшных сказках, мог произойти на деле. Да и без него уже за глаза хватает исковерканных судеб и загубленных жизней.
– Тихо! – прошипел Вовка. – Не хватало, чтоб красноперые тебя услышали. Так вот, к делам насущным. В один день Змей исчез. Как в воду канул. Но скоро вернулся с желторотиком каким-то. Упакованным так, что и местным воякам в эротических фантазиях не виделось. Ясен пень, бродяги поняли, что не к добру такой фраерок заявился. Еще и почти со всеми вертухаями «Возмездия» сразу поручкался. Никак шпиона какого закинули? Благо Змей – мужик четкий. По секрету рассказал, что мелкий действительно засланный. Не по своей вине. Какие-то шишки с Большой земли его в оборот взяли и попытались заставить для них разведывать. Парнишка, к его чести, как говорится, с понятиями. Отказался у буржуев в шестерках бегать. Был у Змеича план свалить и сныкаться по-тихому, да только пацан уперся – и все тут. Говорит, мол, баба у него в Зоне пропала. И что пока не сыщет – и с места не сойдет. Во шо любовь с мужиками делает.
– И эти «шишки» крайне оскорбились, что против них бунт подняли?
– Ага, – кивнул Вова. – Ворон… ну, этот, который базой командирствует, вызвал Змея на личный разговор. Мы смекнули, что дело пахнет керосином. Так братуха ничего и не успел объяснить. На этот раз исчез с концами. Успел только наказать мне за пацаном приглядывать. И при малейшем шухере куда подальше запрятать. Вскоре и пришло времечко… Слушай, говоришь, к Хирургу лыжи мылишь?
– Вроде того… других вариантов пока не вижу.
Все складывалось так, что выйти сухой из воды уже вряд ли удастся.