Все опасения развеялись, едва я пригляделась к наплечникам. Руническая вязь на них говорила об окончательном восстановлении в должности и полной реабилитации Деймона в глазах соратников.
Брат Гаал занимался подготовкой нового солдата. Янтарный оттенок волос юного адепта отзывался в душе тягостными воспоминаниями. Что, если погибшие братья и сестры не покидают этот мир, а с помощью Обелиска обретают новое тело?
Волнение новичка ощущалось и без приложения ментального таланта. Еще бы! Когда тебе вот-вот откроется истинный путь и множество тайн, сокрытых в ноосфере, сохранять спокойствие непросто.
Какие бы слухи ни распускали про нас еретики, мы не лишаемся эмоций и живой человеческой души. Свет Великого лишь очищает ее от пороков и адаптирует тело под суровые условия Зоны. Хладнокровие многих из нас – не что иное, как выучка и привычки, развившиеся в ходе бесконечного противостояния сонму неверных.
В зал вошел Настоятель и начал с чтения молитвы. Пространство вокруг медленно темнело, чтобы уступить место свету Обелиска и указать душе, взывающей к Нему, верный путь.
В полумраке скользнули первые синеватые искорки. Постепенно заполняя зал, они разрастались, словно множество шаровых молний. Все вокруг напоминало ночное небо, усыпанное мириадами ярких звезд. Обычный человеческий глаз не выдержит этого сияния, но детям Обелиска оно несет лишь благо.
Молитва, обращающаяся к Нему, наполняла душу и тело этим сапфировым светом, дарила силы для новых свершений. Мы едины с Обелиском и каждым соратником. Великий ведет нас к цели. Однажды наши знамена воспарят над всеми оплотами незваных захватчиков и силой рук наших очистится Зона от скверны.
– …прими посвященного в воинство твое…
К миру постепенно возвращались иные цвета и краски.
Обелиск откликнулся. В благоговейной тишине мы с нетерпением ждали, какое имя даст он новому солдату.
– Помыслы адепта чисты и благородны, – взял слово Настоятель. – Давно не приходил к Обелиску столь отважный. Да не оставит посвященного сила его. Нарекаю тебя брат Ранд.
– Во имя Его! – ответил новичок. Его белый взгляд сверкал готовностью к подвигам.
Во время инициации каждый видел что-то свое, но не распространялся об этом среди соратников. Кто-то долго приходил в себя от видений, кто-то вставал на ноги сразу же. Я вспомнила рассказ Деймона. И все-таки Обелиск не призывает к себе всех подряд. Не припоминаю, чтобы Великий изничтожил хотя бы одного адепта. Не исключаю, что хитрый дознаватель лишь выдумал эту историю с целью предостеречь и напугать. Не мне осуждать его. На войне все средства хороши. Он боролся с ересью, смертельно глубоко пустившей корни в моей душе. Призрачный отступник лишь воспользовался этим воспоминанием, попытавшись склонить меня в пучину порока.
– Во имя Его! – подхватили присутствующие братья. Впервые за много дней я увидела на лице Деймона искреннюю улыбку.
– Всем возвращаться к делам. Брат Деймон, задержись, – приказал Настоятель. – Для тебя есть задание.
Мне не поручили ничего. Я глянула на часы и направилась в трапезную. Привычное место за столом пустовало. Должно быть, Оста привлекли к физическому труду, а вот…
– Норна-а! Ой… Прошу прощения, братья и сестры…
Гарм смущенно огляделся. Едва не расплескав чашку с соком, брат рухнул рядом на стул и вперился в меня любопытным взглядом.
– Я знал, что это ненадолго. И что Настоятель вам голову не оторвет. Деймон хоть и бешеный… но в этом есть свои плюсы. Давай, рассказывай, как вы умудрились начальников уломать, – с набитым ртом протрещал брат.
– Долгая история, – вздохнула я, отодвинув вилкой крупные куски тушеного лука. – Не факт, что тебя не обманывают твои глаза. Иногда некоторые вещи совсем не те, какими кажутся…
– Не понял, – удивился Гарм.
– Я тоже не понимала. Теперь же вижу значительно больше…
Трапезную мы покинули одними из последних. Где еще, как не за столом, обсудить фантастические события? Гарм не успевал удивляться лихим поворотам судьбы и едва не пропустил время заступать на пост. Как всегда… И без захватывающих историй брат не отличался пунктуальностью. Лишь необходимость в уникальных навыках уберегала Гарма от душеспасительных бесед и воспитательных поручений.
В то время как брат отправился в патрулирование Покинутого города, меня ждал полноценный отдых. Вопреки всем уговорам, Настоятель остался непреклонен и отказал в какой-либо работе во благо ордена.
Я едва успела прилечь, как на жилете зашипела рация.
– Сестра, загляни ко мне в операционную. У меня для тебя сюрприз.
Можно отыскать в подобном предложении нечто даже милое, если бы это не прозвучало от Деймона. Прав был Хирург – в богатой на фантазии Зоне некоторые обстоятельства и люди остаются неизменными.
Спускаясь по извилистым темным коридорам, я успела нарисовать в голове тысячу и одну жуткую картину. Ожидать можно было чего угодно: начиная от смены настроения руководства и продолжения трибунала – до неведомой подставы, на которую способен дознаватель. За время нашего излишне близкого знакомства он во всей красе показал собственную изобретательность на разного рода злодейства, пусть после и оправдался за всё.
Толкнув тяжелую дверь, я настроилась на самое худшее, но увиденное привело в искреннее замешательство.
На столе, прижатый металлическими скобами, ожидал своей участи очередной неверный. Должно быть, сведения, вытянутые нейротехниками из моей головы, оказались недостаточными и требовали дополнительного уточнения со стороны потенциального противника, который ожидаемо не захочет делиться ими добровольно.
Высокая фигура Деймона заслоняла обзор и не позволяла разглядеть, кто так неудачно перешел дорогу нашим подразделениям.
Сам же дознаватель выглядел странно. Взгляд скользил по бетонным стенам и смущенно фиксировался на чем угодно, но только не на мне. Щеки покрывал неестественный румянец, что никак не состыковывалось с агрессивными повадками брата.
Приблизившись, дознаватель ловким движением выудил из-за спины покрытый холодной росой цветок василька с растрепанными лепестками. Подняв глаза, Деймон осторожно вложил его в крепление на жилете.
– Можешь не верить, но я кое-что понял. Короче… прости. – В глазах брата проскочили знакомые хищные искры: – В ордене об этом никому, поняла?
– Как скажешь, – согласно кивнула я. Внутренне же я улыбнулась. Грозный дознаватель никак не мог принять свою светлую сторону.
Над столом горела лампа. Начищенные до блеска хирургические инструменты и жутковатые устройства заставили усомниться в реальности этого секундного прилива нежности и тем более в неких переменах в характере. Стоит мне уйти, и дознаватель привычно переработает на фарш еретика, на свою беду оказавшегося не в то время и не в том месте. И вряд ли Деймона будут заботить всяческие оправдания его новой жертвы. Если Настоятель не дал приказа оставлять в живых, то останки неверного можно будет схоронить даже в самом мелком «волчке».
Брат отошел в сторону.
– Любуйся. Взяли в Черном лесу. Говорят, хуже обычного дурака только дурак с инициативой. Думал, что мы пойдем короткими дорогами и сразу домой, я полагаю?
Я вгляделась в пленного. Должно быть, такого непросто было уволочь в казематы. Крепкий мужик свирепым взглядом буравил дознавателя. Во рту торчал комок ветоши. Неверные в перекрестье прицела все на одно лицо, не многих из них я запоминала. Этого же узнать не так сложно. Синяя татуировка в виде орлиной головы окончательно отсеяла все подозрения.
– У каждого есть право на ошибку. Только вот есть разница между случайным проступком… – Деймон набросил на комбинезон прорезиненный фартук, – и деянием, творящимся намеренно. Что из этого что, а также другие планы мы сейчас и узнаем. Он твой, сестра. Нам нужен максимум информации. Орден в курсе о контракте.
В душе пробудилось и заворчало что-то кровожадное и желающее отмщения. Нечто, чего я так опасалась, но именно оно и сохранило нам жизнь. Смирение и всепрощение имеют право на существование, вот только не каждый заслуживает их. Если противник не желает садиться за стол переговоров, то рано или поздно придется пролить кровь, как бы это ни претило внутреннему кодексу чести.
Ныне же Обелиск показал, что и крайние меры бывают полностью оправданы. Ибо не все живущие способны ценить благородный жест мира, который им пытались предложить. Оставив недруга в живых, ты роешь себе могилу. И первую горсть земли бросит именно тот, кого ты когда-то пощадил. Как бы противник ни был похож на тебя, что бы ни чувствовал, какие бы близкие убеждения ни имел… Он все еще враг и останется им навеки.
Я приблизилась к наемнику, чья тяжелая рука оставила мне несколько новых шрамов.
– Помнится, ты хотел повторить наш разговор. – Я хищнически оскалилась, облизнув пересохшие губы. – Согласна. Только теперь вопросы буду задавать я. На тебе нет блокатора… но он и не понадобится.
Эпилог
Стрекочущая очередь покосила мелкие кустарники, голову осыпало бетонной крошкой. Сама Зона поднялась на помощь верным защитникам. Аномалии в Черном лесу разрослись как никогда густо и отрезали любую возможность подобраться с тыла к позициям хранителей.
Взвыла тяжелая снайперская винтовка. Неверного, на свою беду решившего высунуться, отшвырнуло в сторону.
Клан «Возмездие» при поддержке нескольких ударных отрядов регулярной армии пытался перехватить контроль над антеннами, но напоролся на значительно превосходящие их силы «Обелиска».
Громыхали взрывы, сухие щелчки очередей трещали то здесь, то там. Защитники сердца Зоны постепенно оттесняли врага на юг, разбив крупную группу на отдельные мелкие очажки. Противник отступал, почувствовав свою уязвимость.
– «Игнис», «Квинта», возвращайтесь домой. Дальше мы сами, – прошипела рация.
Глухой выстрел прервал жизнь неверного, пытавшегося спастись бегством. Три серых силуэта вышли из-за укрытий.
– Это было… непросто… – отдышавшись, сказал молодой адепт, косясь на обмякшее тело.