Что, если я смогу использовать это? Я могла бы заставить его ослабить бдительность, пока буду искать морское стекло на празднике.
Желание могло сделать его уязвимым. Он не хотел иметь никаких привязанностей и не хотел ни о чём заботиться. Он не хотел любить ни кошку, ни свой старый дом в дереве. Он ничего не хотел любить. Не тогда, когда всё это должно сгореть.
И он определённо не хотел заботиться обо мне.
— Я не собираюсь ни с кем встречаться там, — сказала я. «Ложь». — Я просто хотела узнать больше об острове, — я прикусила губу, слегка покачивая бёдрами, когда придвинулась ближе к нему.
Его глаза горели, когда он смотрел, как я иду.
— Но теперь, когда ты упомянул праздник, может быть, нам стоит заглянуть туда, — я прижалась к нему, и моё сердце билось возле его обнажённой кожи. — Пока моя магия восстанавливается.
Почти незаметный, низкий рык вырвался из его горла.
— Ты тратишь моё время впустую, Аэнор, — промурлыкал он.
Но я отвлекла его, не так ли? Его тёплая магия пульсировала вокруг меня, защищающая и чувственная.
— К чему такая спешка? — я посмотрела на него, пряча страх за самой соблазнительной улыбкой, на какую только была способна — улыбкой моргены, заманивающей свою жертву на верную смерть. — Ты сказал, что заставишь меня стонать, не так ли?
Не сводя с него глаз, я схватила его за руку и повела в сторону музыки.
— Думаю, музыка зовёт меня.
Правда смешалась с ложью до такой степени, что мне уже сложно было вспомнить, что настоящее, а что нет. Единственное, что мне было ясно — так это то, что моё сердце словно разрывалось на части.
Глава 32Аэнор
Мы подходили к краю поляны, и между деревьями уже замелькали полуголые танцовщицы. Музыка манила меня первобытным желанием танцевать.
В центре поляны ревел костёр, тёмные завитки дыма поднимались в воздух. Мелодия пульсировала в моей крови, привлекая меня ближе. Когда мы приблизились, небо, казалось, изменилось, потемнев до пепельно-розового и индиго. Сумерки опускались на нас…
Это неподходящее время для сумерек, не так ли? Когда я посмотрела на небо, у меня возникло ощущение, что Салем и Маг Мелл связаны. Угасающий вечерний свет и золото костра горели над телами танцующих. Я чувствовала себя мотыльком, летящим к огню и привлечённым его яркостью.
Я оглядела толпу, стараясь оставаться начеку. Развлекающиеся занимались сексом на фоне деревьев, голые танцевали вокруг костра. Где я должна найти оружие?
Когда я снова повернулась к Салему, то увидела, что его глаза горят кораллово-голубыми оттенками, вторящими цвету неба. Здесь он выглядел умиротворённым. Я подумала, что если бы у него была только кошка и маленький домик в дереве, он мог бы обрести хоть какое-то подобие счастья.
И вот она снова, эта пустая пещера, открывающаяся в моей груди. Когда я увидела его сломанное крыло, я почувствовала безудержное стремление исцелить его. Инстинктивное желание прижать руку к его груди и наполнить его своей магией сделалось почти непреодолимым.
Зачем исцелять того, кого я собиралась убить? Головокружение нахлынуло на меня вместе с чувством неправильности. Как будто железная нить тянула меня за живот, заставляя приблизиться к нему. Его соблазнительная магия скользнула по моему телу, и мне захотелось обнять его.
Но если я собиралась найти это оружие, мне нужно уйти от него.
Мои безмолвные молитвы были услышаны, когда женщина с блестящими платиновыми волосами подбежала к нам, прервав мои мысли. Если не считать прозрачных стрингов, она была практически голой. Невесомые крылья струились за её спиной. Она улыбнулась Салему и обвила руками его шею.
Я почувствовала странный укол ревности.
— Я понимаю, что ты подразумеваешь под гедонизмом.
Салем оторвал от себя руки женщины.
— Ты не можешь пробудить во мне интерес.
Ничуть не смутившись, она подошла ближе. Её тело светилось.
— Король. Спаривайся со мной. Это Анамфель. Наполни меня.
Многие из этих нимф теперь бежали с праздника, привлечённые его запахом или магией. Они смеялись, глаза блестели.
— Король! — крикнула одна из них. — Падший король!
— Откуда они все знают, что ты король? — спросила я. — Им всем тоже миллиард лет?
Салем бросил на меня резкий взгляд.
— Они чуют это во мне, и они чувствуют это в моей магии. Моя душа привязана к этой земле, — его взгляд скользнул вниз по моему телу, и я поняла, что он представляет меня обнажённой. — Но ведь это ты заманила меня сюда, а остальное меня не интересует.
Прежде чем я успела ответить, женщина с платиновыми волосами подскочила ко мне и схватила за руки.
Она потянула меня к огню, и я не стала возражать. Наконец-то у меня появилась возможность на мгновение оторваться от Салема. Я быстро затерялась в толпе полуголых танцовщиц. Музыка разливалась в воздухе глубокой и чувственной песней, которая почти заставила меня забыть, зачем я здесь. Я чуть не споткнулась о парочку, совокуплявшуюся прямо на земле так, что женщина стояла на четвереньках.
Жизнь окружала меня, но смерть была моей миссией.
Я оглядела гуляющих, пытаясь оставаться начеку, в то время как мой разум всё больше и больше бредил. От музыки и золотого света воздух наполнился эротическим жаром. Вокруг меня фейри целовались, извивались и гладили друг друга.
Мы пробирались между телами, которые светились золотом в мерцающем свете костра.
«Помни о своей миссии, Аэнор».
Поверх пламени я взглянула на Салема. Его голодные глаза были устремлены на меня. Даже с нимфоподобными женщинами, обвивавшими его своими требовательными телами, он смотрел только на меня.
Жар пламени согревал мою кожу, и я лихорадочно искала посланника или знак морского стекла.
Но как только я начала отстраняться от женщины с платиновыми волосами, она схватила меня за запястье. Вся безумная дикость исчезла из её глаз, сменившись острой осознанностью.
Она притянула меня ближе в объятиях, а затем прошептала мне на ухо:
— Мерроу послал меня из своей тюрьмы. Вымани Салема из толпы, а затем вонзи это в его сердце, — она сунула мне в ладонь осколок стекла.
Возбуждение и страх захлестнули меня, и я спрятала стекло в карман юбки.
— Как я могу победить такого могущественного мужчину, как он? Он может контролировать мой разум.
— Это Анамфель. Все хотят спариваться. Тебя захватывает музыка, или, по крайней мере, ты можешь притвориться. Соблазни его, чтобы он ослабил бдительность. Сделай это, или мир превратится в пепел. У тебя нет выбора.
Мой разум пылал. Я посмотрела на огонь, напоминающий о том, что ждёт нас впереди, если Салем добьётся успеха.
Нимфа с платиновыми волосами выхватила серебряный кубок из рук танцовщицы. Затем она протянула его мне, снова придвинулась ближе и прошептала:
— Избавься от своих запретов. Это поможет. Сделай это сейчас.
Мои руки дрожали, когда я сделала глоток вина, готовясь к убийству, которое должно было последовать.
Как только вино коснулось моего языка, я поняла, что это не обычное вино. Когда я проглотила его, волна экстаза прокатилась по моему телу. Панические мысли приглушились, и я почувствовала связь с землёй под ногами. Музыка пульсировала в моей голове, притупляя тревоги. Я потрогала осколок морского стекла в кармане. Я знала, что должна сделать.
— Хорошо, — сказала она, улыбаясь.
Я осушила бокал, но тут нимфа выхватила его у меня из рук.
— Этого достаточно.
Ни о чём на свете не заботясь…
Я танцующими движениями отошла от неё, ступая босыми ногами по мягкой земле.
С вином в моём организме я почувствовала желание снять одежду, позволить лесному воздуху целовать мою обнажённую кожу. Здесь все мы были дикими существами. Жар согревал мои щёки. Эта нимфа была моей спасительницей, и теперь я спасу мир.
Когда я добралась до Салема, женщины, окружавшие его, расступились перед ним, как расступается море. Всё сходилось воедино. Это моя судьба, и я рождена для этого.
Подойдя к нему, я схватила его за руки. Я улыбнулась Салему, опустив подбородок и окидывая его соблазнительным взглядом моргены. Желание заставило моё сердце учащённо забиться.
Трудно по-настоящему соблазнить кого-то, не будучи на самом деле возбуждённой.
Я провела рукой вниз по своему телу, затем поиграла с подолом юбки, слегка приподняв его.
— Мне нравится Анамфель.
Взгляд Салема был прикован к моим бёдрам. Его магия, ласкающая моё тело, была тёмной, эротичной.
Он смотрел так, словно хотел сорвать с меня одежду и наполнить собой, и я чувствовала, как горячий румянец разливается по моим щекам, а сердце бешено колотится.
— Как ты и сказал, я ненавижу в тебе почти всё. Но, может быть, ты и прав. Что-то витает в воздухе на этом празднике.
— Не припомню, чтобы я это говорил, — его голос стал хриплым, глаза горели. — Но ты завладела моим вниманием.
Я облизнула губы, и его глаза остановились на моём рте.
— И может быть, мы ненавидим друг друга, но ты здесь.
— Я здесь? Это моё самое привлекательное качество? — промурлыкал он. — А не то, что у меня тело бога или совершенное лицо? Мне трудно в это поверить.
Я судорожно выдохнула.
— У нас есть несколько минут, не так ли?
— Несколько минут? Боюсь, ты все ещё недооцениваешь меня.
Теперь я находилась так близко к нему, что мои груди касались его мускулистой груди, и его мышцы полностью напряглись. Когда я посмотрела ему в глаза, мне показалось, что он заглядывает мне в самую душу. Он мог разорвать меня на части с помощью эротических мучений, а затем медленно собрать снова.
Вино и жар от его мощного тела воспламенили меня, и мои бёдра сжались. Но Салем сломлен, а я хотела, чтобы он был целым. Не думая о последствиях, я прижала руку к его груди, чтобы исцелить его. Когда моя ладонь коснулась его, волна горячего удовольствия прокатилась по моему телу. Каждый дюйм кожи казался чувствительным, груди напряглись.