Я замираю, но не расслабляюсь и готов броситься в атаку в любую секунду.
– Простите меня за это недоразумение, – сарказм звучит в каждом моем слове. – Просто я никогда прежде не бывал окружен двенадцатью солдатами-фейри в серебряных доспехах, размахивающими копьями из алебастра перед моим носом.
– О, ты все понял верно. – Ее очаровательные глаза угрожающе поблескивают. – Я хотела, чтобы ты испугался. Это оружие сделано не из обычного алебастра, как ты догадываешься.
– Я не боюсь, – говорю я, косясь на их лезвия. Они покрыты серебром. Чтобы любой, даже самый легкий удар мог стать смертельным.
Ее улыбка словно коса у смерти.
– Тогда ты просто глупец.
Сначала я ничего не отвечаю. Без предупреждения я бросаюсь вперед, нападая на самого маленького из солдат в серых мантиях, дергаю девушку к себе, и мои клыки замирают в нескольких миллиметрах от кожи на ее шее. Она машет руками, пока я не хватаю ее за запястье, ее копье падает на блестящий песок у наших ног.
– Дайте нам пройти, иначе я вырву ей глотку, – говорю я совершенно спокойным голосом.
Арджун испуганно начинает бормотать:
– Боже мой, дружище, что ты делае…
И снова женщина в белом полупрозрачном, точно многослойный паучий шелк, платье смеется своим мелодичным голосом.
– Сомневаюсь в этом. В тебе недостаточно безрассудства для подобного, Себастьян Сен-Жермен.
Злость течет по моим венам. Если она знает, кто я такой, то должна понимать и то, на что у меня достаточно безрассудства. Глядя на нее в упор, я поворачиваю голову солдата набок и вонзаю кончики своих клыков в кожу за ее ухом. Девушка инстинктивно напрягается, другие воины в серых мантиях делают шаг мне навстречу, готовые защищать свою подругу.
Я чувствую кровь девушки на языке. Сладкую. Она слаще, чем любая другая кровь, какую я пробовал прежде. Эта кровь наполнена чувствами и теплом солнечных воспоминаний. На миг мне ничего не хочется так сильно, как выпить всю ее кровь до капли. Доказать, как далеко я готов зайти. Доказать, что я достоин фамилии Сен-Жермен.
Тонкие черные брови женщины в белом изгибаются, она вскидывает руку, приказывая своим воинам ждать и не нападать. Она уже не улыбается.
Как и мой дядя, она меня испытывает.
Я знаю, что бы сделал Никодим на моем месте. Он без колебаний убил бы девушку-воина, сделал бы целое представление из ее смерти и наплевал бы на последствия.
Я же вместо этого прячу клыки, лишь попробовав кровь.
– Успокойтесь, – говорю я, пародируя легкий тон женщины в белом. Быть может, я принял поспешное решение. Однако она хотела показать, что держит все под контролем. А за свою короткую бессмертную жизнь я уже уяснил, что против контроля лучше всего работает хаос.
В следующий раз она дважды подумает, прежде чем испытывать меня.
Женщина-фейри делает шаг вперед, и кажется, будто сам воздух вокруг нее начинает мерцать. Невозможно угадать ее возраст, как невозможно было определить возраст Ифана, чистокровного солдата-фейри, который охраняет вход в покои моего дяди в отеле «Дюмейн». Возможно, этой женщине двадцать лет. Возможно, ей сотни тысяч лет. Внешне она чем-то похожа на Джея, у нее бледная кожа, длинные, достающие до самой талии волосы ниспадают черными локонами за спиной. Каждый палец на руках и ногах украшен тоненькими серебряными колечками с жемчугом. Губы накрашены темно-красным, точно это засохшая кровь. Ее манера, ее походка, – то, как солдаты в серых мантиях расступаются перед ней и восхищенно смотрят на нее – все бдительно глядя ей вслед, – подсказывает, что она важная персона.
И взгляд этой важной персоны прикован исключительно ко мне.
– Отпусти мою стражницу, и даю слово, никто не причинит вам вреда. По крайней мере пока.
Я сомневаюсь еще долю секунды, потом все же отталкиваю от себя стражницу-фейри. Она разворачивается на месте, сжимая руки в кулаки, ее ноздри гневно раздуваются. Быстрее, чем проходит разряд молнии по небу, она подхватывает свое копье и крутит его в воздухе с мастерством и грацией, а затем указывает острием мне на лицо.
Заявление и обещание. Эта стражница приняла решение не нападать на меня в ответ, приняла решение не отвечать жестокостью на жестокость.
– Зачем ты привел этого кровопийцу к нашим берегам, Арджун Десай? – интересуется женщина в белом, по выражению ее лица невозможно прочитать ни единой эмоции.
– Потому что он попросил меня привести его сюда, прекрасно понимая, чем это грозит. – Я слышу, как сердце Арджуна стучит в груди, однако он не колеблется перед ответом.
Женщина поворачивает голову в его сторону.
– У тебя появилась привычка выполнять приказы Падших? – Она укоризненно цокает языком. – Рийя будет недовольна, узнав об этом. Наш народ не выбирает роль прислуги, если дело касается жителей ночи.
– Да, однако жители ночи обладают немалыми богатствами, – ухмыляется Арджун, но глаза его остаются серьезными. – И быть может, моя мать не станет осуждать меня, когда узнает, что я получаю куда большую долю этих богатств, чем должен был бы.
Та же улыбка, похожая на косу, с которой разгуливает смерть, украшает лицо женщины. Некомфортно наблюдать за этой улыбкой, ибо в ней скрывается угроза.
– И все же. – Она вытягивает палец, и воздух вокруг Арджуна дрожит. Невидимая рука хватает его за подбородок, притягивая его ближе, его ноги отрываются от песка и плывут по воздуху. Когда я собираюсь вмешаться, Арджун останавливает меня одним лишь взглядом. – Ты знаешь не хуже остальных, сынок Рийи, как… грустно мне видеть тебя в компании пиявки. – Она зажимает челюсть Арджуна между большим и указательным пальцами, ставя его на землю. – И кровопийце вроде него нечего делать в Сильван Уайль.
Арджун сглатывает, его горло сжимается, точно в нем застрял ком. И снова я поражаюсь своему эгоизму. Он подверг себя огромной опасности, приведя меня сюда, предупредив, что так и будет. И я ни разу не подумал, чего этот поступок будет ему стоить. Я думал лишь о том, чего хотел я. Хотел победы любой ценой.
Если так выглядит лучшая версия меня, то каким человеком я был прежде?
Я делаю еще один шаг вперед, втягивая клыки. Четверо солдат в мантиях встают между мной и Арджуном, кончики их копий целятся мне в грудь.
– Я все могу объяснить, – начинаю я, – если вы позволите…
– Бастьян, – Арджун сердито смотрит на меня, – хоть раз в жизни прикуси язык. – Затем он скромно улыбается женщине в белом. – Моя госпожа, – говорит он, – мы здесь лишь потому, что мой коллега желает отправиться к границам Сильван Вальд через земли Сильван Уайль. Как вы прекрасно знаете, в смертной реальности не существует порталов, ведущих напрямую в Сильван Вальд, которыми кровопийцы могут воспользоваться самостоятельно. Я решил привести его сюда, надеясь на ваше безграничное милосердие. – Он кланяется женщине. – Мы покорно просим вашего позволения пересечь границу Сильван Уайль, чтобы добраться до пункта назначения, до Зимней пустоши Сильван Вальд.
Тонкие брови женщины ползут на лоб от удивления, а черные, как оникс, глаза становятся шире. Она начинает смеяться. Звук ее смеха напоминает мне какую-то знакомую мелодию.
Это мелодия будоражит все мое естество.
Мне и правда знаком этот смех. Смех, который я так часто слышал в своих снах, будучи еще человеком. Смех, который мечтал услышать, даже когда был при смерти. Я делаю еще полшага к ней, забывая об оружии, наставленном на меня. Мои глаза изучают женщину в белом, чей возраст невозможно угадать. Она замечает, что я ее разглядываю, слегка поворачивает голову и одаривает меня многозначительным взглядом.
И в этот момент я осознаю правду. Я забываю все слова, которые собирался произнести.
Она правительница Сильван Уайль. Она же мать Селины Руссо.
Селина – этириал. Дочь фейри королевских кровей.
Улыбка женщины становится еще шире.
– Меня зовут леди Силла, я правительница Сильван Уайль, – говорит она мне, – и ты вошел в мои земли, а значит, ты теперь в моей власти. Если я пожелаю, чтобы ты отрезал себе нос и преподнес его мне в качестве подарка, ты так и сделаешь, не задавая лишних вопросов. И если ты желаешь беспрепятственно пересечь мои границы, за это придется заплатить.
– Назовите вашу цену, моя госпожа. – Арджун снова низко кланяется, и я слышу, как кровь бежит в его венах. – И не сомневайтесь, наши носы будут вашими, только скажите. Однако хочу заметить, нос моего коллеги куда более элегантный. Гордый, как у орла. Явно лучше моего.
Одна из стражниц начинает кашлять, пытаясь скрыть смех. Леди Силла косится на нее.
Я делаю, как велел Арджун, и продолжаю молчать. Единственным чистокровным фейри, которого я встречал прежде, был Ифан, когда-то тоже служивший при Летнем дворе Сильван Уайль – до того, как был изгнан за то, что влюбился в вампира. Именно благодаря Ифану я знаю, что нельзя заключать сделки ни с одним существом из Другого мира, если условия не оговорены наперед.
Разве такой этириал, как Арджун, не знает подобных нюансов? Где же изворотливый юрист, с которым я знаком уже целый год? Тот, который мастерски заключал выгодные сделки как с магическими, так и с немагическими существами? Меня снова раздирают сомнения.
Неужели Арджун собирается меня предать?
Беспокойство поселяется у меня под кожей. Найджел предал нас меньше трех месяцев назад. А он был членом моей семьи куда дольше, чем Арджун Десай. Что, если и этириал сейчас обернется против меня?
Леди Силла приказывает своим солдатам отступить. Одним плавным движением они в унисон обращают свои копья к небу и отходят.
– Не бойся, Себастьян Сен-Жермен. Я позволю вам пройти через Летние рощи Сильван Уайль и отправиться к Зимней пустоши Сильван Вальд. У меня будет лишь одно условие. Простая просьба, которая не доставит вам много хлопот.
Я почти начинаю смеяться. Меня точно так же обвели вокруг пальца всего пять дней назад, и не кто иной, как дочь этой самой женщины. Девчонка, которую я любил, когда был живым. Девчонка, чей смех постоянно преследовал меня во снах. Той ночью Селина хотела получить от меня ответы, той ночью она меня поцеловала. А теперь у меня есть ответ на вопрос, который, вероятно, не давал