Тоска мелькнула на лице Селины.
– Пожалуйста, поверь, я прекрасно понимаю твои чувства. Ты даже не представляешь, как сильно я скучала по тебе, когда была маленькой. Как сильно мне хотелось узнать тебя получше. – Селина решительно нахмурила брови. – Однако я дала обещание своим друзьям и не могу нарушить его. Я поклялась, что помогу Себастьяну Сен-Жермену и Арджуну Десаю в их путешествии в Зимний Сильван Вальд, и я не хочу, чтобы, будучи твоей дочерью, моим первым поступком в Сильван Уайль было нарушенное обещание, которое я дала от чистого сердца.
Если обещания в королевстве ее матери и впрямь имели огромное значение, то правительнице Сильван Уайль будет трудно не признать правоту Селины.
Непонятная эмоция мелькнула на лице Силлы.
– Конечно. – Ее тон прозвучал холодно. Селина не могла точно определить, злилась ли мать или просто принимала все как данность. – Несколько серых мантий проводят вас до границы, – продолжила она, – однако когда вы перейдете границу и окажетесь на территории Сильван Вальд, я уже не смогу гарантировать вашу безопасность. – Она вскинула правую руку и крутанула ладонью в воздухе, точно поворачивала ручку невидимой двери. Искры света собрались вокруг ее руки и заплясали вокруг пальцев, увеличиваясь с каждой секундой, пока не образовали светящийся шар на ее ладони. Мать Селины прошептала что-то на незнакомом языке, и шар превратился в сферу из золота.
Правительница Сильван Уайль протянула эту золотую сферу Селине.
– Во времена беспросветной тьмы пусть он станет вам светом. Это все, чем я могу помочь вам в землях вечного мрака – даровать каплю чистейшего солнца. – Когда Селина потянулась было, чтобы взять сферу, мать накрыла обе руки дочери своими, и свет от сферы запульсировал в их ладонях. – Но помни, что этот свет будет тем слабее, чем дольше вы пробудете в Сильван Вальд и чем чаще будете его использовать. Прибереги магию до того момента, когда она понадобится тебе больше всего, дочь моя. И вернись ко мне. – Она положила правую ладонь Селине на щеку.
– Спасибо, мама, – ответила Селина, ее глаза засияли.
– Надеюсь, в один прекрасный день ты снова назовешь меня умма, как называла, когда была маленькой.
Селина кивнула.
– Я тоже на это надеюсь. Надеюсь, скоро.
– Имей в виду, Себастьян Сен-Жермен, – добавила правительница Сильван Уайль, обратившись к Бастьяну и вновь очаровательно улыбнувшись. – Любой ценой держитесь подальше от Морозных равнин. Ты поймешь, о каком месте я говорю, как только вы к нему приблизитесь. Это мир без цвета и звука, куда изгнаны искупать свою вину те, кто предал мое Летнее королевство. Многие, кто там обитает, сошли с ума. Как только почувствуешь, что твои мысли и чувства начинают меркнуть, беги. – Селина сглотнула, когда голос матери рядом понизился почти что до шепота. – И если с моей дочерью что-либо произойдет, ты будешь отвечать лично передо мной, наследник Никодима.
Бастьян
Странно переходить между Сильван Уайль и Сильван Вальд. Между королевствами вечного солнца и вечной ночи.
Границей является не какая-то там воображаемая черта на песке, а река. Один ее берег залит теплым светом. А другой укрыт сумраком, и скалы вдоль того берега покрывает лед.
Одинокий мост, нависающий над быстрыми водами, соединяет две территории. Пейзаж дает ясно понять, что представляют собой эти два мира. Издалека воды реки выглядят полупрозрачными. Вблизи же становится понятно, что река несется по камням с опасной скоростью, а ее дно скрывает непроглядная тьма.
Несмотря на то что мы стоим на залитом солнцем берегу, я рад видеть темноту на небе. В ней есть некая честность. В отличие от королевства Сильван Уайль тьма не притворяется чем-то, чем на деле не является. А света с меня уже достаточно.
Доведя нас до моста, предводительница отряда фей, самая маленькая из стражей в серых мантиях, которую я когда-то взял в заложницы на берегу, называет свое имя – Йури. Она поворачивается ко мне – ее лицо выглядит суровым и осуждающим, точно высеченным из гранита.
– Я в последний раз приглашаю дочь нашей правительницы вернуться с нами в Летнее королевство Сильван Уайль, – говорит она. – Если вы хоть немного печетесь о ее безопасности… – она сердито косится на меня и Арджуна, – посоветуйте ей уйти с нами. – Все то время, пока она разговаривает, она избегает взгляда Селины.
И я уверен, Селина это прекрасно видит.
Арджун начинает смеяться.
– Ты отлично натренировалась делать этот взгляд, – говорит он Йури. – Могла бы спалить перья на живой сове, просто посмотрев на нее. Мать должна тобой гордиться.
Йури мрачнеет.
– По крайней мере один из нас может сказать, что заслужил ее гордость. – Она откидывает назад свои длинные черные волосы, заплетенные в косы. – Если бы генерал Рийя была сейчас с нами и увидела, что ты прислуживаешь кровопийцам… – В ее голосе лишь суровая правда.
– К счастью, я отрекся от желания вымаливать материнское одобрение еще много лет назад, – говорит Арджун с ухмылкой. – Ты поверишь, если я скажу, что решил пойти на службу к Сен-Жерменам лишь потому, что хотел посмотреть, взорвется ли она от гнева? – Он делает паузу и продолжает с сарказмом: – А может… – Или же потому, что знал, как много радости это ей принесет.
– Наемный убийца Сен-Жермена убил лучшего друга твоей матери, – говорит Йури.
– Не ругайся, – возражает Арджун. – Шин Джейяк сейчас не самый мой любимый вампир.
Йури морщится, втягивая щеки так, словно только что проглотила лимон. А затем переводит свой уверенный взор на меня.
– Надеюсь, ты не такой глупец, как он, пиявка. – Она кривит губы, не скрывая своего презрения. – Дочь нашей правительницы доверяет тебе не только в вашем путешествии. Она прислушивается к твоим словам. Скажи ей остаться в Сильван Уайль, где безопасно.
Селина встает между нами, нахмурив брови.
– Я все еще здесь, Йури.
– Я знаю, – отвечает Йури, даже не моргнув. – А еще я знаю, что мне не удастся тебя переубедить. Поэтому у меня нет причин тратить время на подобные попытки. – Она снова подходит ко мне. – Так что, тебе есть что сказать, пиявка?
Я ничего не говорю ей в ответ. Вместо этого я смотрю на Селину.
– Чего ты хочешь сама? – спрашиваю я у нее.
– Я не знаю, как вы принимаете решения у себя в Сильван Уайль, Йури, – говорит Селина, – но подозреваю, тебе пришлось немало потрудиться, чтобы получить такое хорошее место на службе. И я полагаю, ни ты, ни моя мать не были бы рады, если бы какой-то мужчина, неважно друг или враг, говорил вам, что и как делать.
Губы Йури снова кривятся.
– Я буду поступать так, как захочу, и ни ты, ни эти джентльмены не смогут навязать мне другое решение, – заканчивает Селина.
Йури фыркает, а затем втыкает свое копье в землю.
– В Сильван Вальд, по крайней мере, – говорю я тогда, – я увижу чудовищ на своем пути и буду знать, что они чудовища. – Отчасти мне кажется, что подобное колкое замечание лишь разожжет негодование Йури.
Однако, похоже, она ценит мою честность.
– Ты даже не представляешь, о чем ты говоришь. – Голос Йури мрачнеет. – Чудовища в Сильван Вальд нападают без предупреждения. Им не нужны причины, чтобы разорвать тебя на кусочки.
Меня охватывает беспокойство. Мне внезапно хочется сделать, как просила Йури, и потребовать, чтобы Селина осталась в Сильван Уайль под защитой своей матери.
Я по-прежнему не тот человек, которым хочу быть. И могу только надеяться на то, что сегодня я все-таки стал лучше, чем был вчера.
– Спасибо за предостережение, – говорю я Йури.
– Пусть это решение будет на твоей совести, вампир, – отвечает Йури. Она запускает руку в карман и достает оттуда два длинных кинжала и короткий кортик. Все три клинка, без сомнения, отлиты из чистого серебра, а их сочетающиеся ножны инкрустированы рубинами. Она поворачивается в офицеру, который достает оружие, очень похожее на арбалет, только короче, с тупыми стрелами, кончики которых, однако, тоже покрыты серебром.
– Нам сказали, ты достаточно меткий стрелок, – говорит мне Йури. – Револьвер привлечет в Сильван Вальд слишком много внимания. Такое напыщенное, нецивилизованное оружие. Оно раскроет твое укрытие после первого же выстрела. Ему недостает элегантности, прямо как вампирам. – Она усмехается. – Этот арбалет может выпустить десять стрел, прежде чем его придется перезаряжать. Надеюсь, со своей меткостью ты попадешь хотя бы одной стрелой из десяти. – Она щелкает пальцами, и трое воинов в серых мантиях, стоящих рядом, вытаскивают три теплые накидки, передавая одну Арджуну, одну Селине и одну мне.
– И раз уж вам все равно недостает здравого смысла, можете взять их, хотя накидки не защитят вас от вашей глупости, – говорит Йури. – А еще тебе понадобятся перчатки, пиявка. Это оружие было создано, чтобы работать против тебя, а не на тебя. – Она протягивает в мою сторону пару мягких кожаных перчаток. – И напоследок предупреждаю, – заканчивает свою речь она, – ступайте тихо, куда бы вы ни отправились. Разговаривайте, только когда необходимо, и никогда не задерживайтесь надолго на одном месте. Если на вас нападут, защитите Селину. Если не сможете, ваши жизни окончатся быстрее, чем вам хотелось бы. – Она шмыгает носом. – И имейте в виду, правительница Сильван Уайль любит делать все неспешно, особенно когда дело касается наказания.
Я почти что улыбаюсь. Если бы мы встретились в другом месте и в другое время, мы с Йури подружились бы. Она напоминает мне Одетту.
Усмешка все же появляется на моих губах. Нет, определенно, они с Одеттой возненавидели бы друг друга.
Йури дает знак рукой, глядя на серые мантии, которые собираются сбоку от моста и наблюдают, как Селина, Арджун и я его переходим.
На нас медленно опускается холод вместе с сумерками зимнего заката. На середине моста дыхание Селины и Арджуна начинает превращаться в пар. В воздухе тоже что-то меняется, точно во время смены времен года. Даже запах теперь пронизан морозом и мятой, и чем-то еще, чем-то, что я никогда не встречал в мире смертных. С неба начинают падать серебристые хлопья снега, и наши ботинки теперь скрипят в замерзшей тишине. Единственный звук здесь издают скелетообразные деревья, на их голых ветках качаются на ветру сосульки, перестукиваясь и звеня, точно колокольчики.