Я чувствовала внутри себя ядовитых змей. Я ненавидела Арсена за то, что мне приходилось бороться за честно заслуженную работу. Я прошла прослушивание по всем правилам. У него нет прав так поступать.
Вдруг я вспомнила о том, что любит этот мужчина – деньги.
– Конечно. Другая часть слухов касается юридических вопросов. Я могу уничтожить все, что осталось от этого места, и сделать его еще невыгоднее для вас. Только представьте заголовки, мистер Корбин, – я изобразила пальцами рамку в воздухе, – «Актриса Уиннифред Эшкрофт подает в суд за неправомерное увольнение».
– Нет ничего неправильного в желании избавиться от женщины, чей муж спал с моей невестой.
– Нью-Йорк очень большой, и, насколько мне известно, вы не навещали «Калипсо Холл» десятилетиями до сегодняшнего дня. – Я закручивала на пальце локон, вырвавшийся из моего высокого хвоста. – Вы ни разу не обратили на это место внимания за все десятилетия, что оно принадлежало вашей семье. Не потратили ни копейки на восстановление. Только когда я вас увидела, то вспомнила, что в Италии Грейс говорила…
– Не произноси ее имени! – прикрикнул он, сорвавшись и оскалившись.
Шея Арсена покраснела. Это удивило меня, и я поняла, что никогда не воспринимала его как обычного человека. Он настолько грозный, что единственная вещь, которая делала его отдаленно смертным, была явная забота о его невесте.
То, что мне все-таки удалось вывести этого человека из себя, – успокаивало. Два раза подряд, когда мы встречались, я уходила ни с чем. Пока он все еще технически мой босс, по крайней мере, теперь мне не придется страдать от жестоких нападок, как в Италии и в морге.
– Скажите мне, Арсен, – мой голос прозвучал мягче, – ваш запрет на торговлю все еще в силе?
– Нет, – решительно ответил он.
– Понятно, – выдохнула я и поджала губы. – Не хотелось бы снова нарваться на юристов, да?
– Нет никакой связи между «Калипсо Холлом» и моим запретом.
– Нет, – согласилась я и продолжила: – Но вы же знаете, как медленно и тяжело вращается колесо закона. Не говоря уже обо всех судебных издержках, которые вам придется выложить из-за провала театра. – Я оглянулась, помахав на себя. – Вы окажетесь в глубоком минусе, если я подам в суд. А я подам. Потому что мы оба знаем, что у вас нет причин увольнять меня.
– Если вы останетесь… – он тщательно выбирал слова. Мое ржавое сердце бешено билось в груди, впервые за долгое время, напоминая мне, что оно все еще на месте. – Я сделаю вашу жизнь такой несчастной, что вы пожалеете, что родились.
Наклоняясь вперед, я приблизилась к нему так, что наши носы почти соприкасались. Он пах сандаловым деревом, мхом и специями. Прямо как темный лес. Ничего похожего на Рахима или Пола. Ничего похожего ни на кого из моих знакомых.
– Я понимаю, мистер Корбин, что вы привыкли добиваться всего, так как люди либо боятся вас, либо в долгу перед вами. Но у нас есть своя поговорка на Юге для таких случаев: «Выглядишь так, словно тебя изъездили до изнеможения».
– Больше похоже на неприличный подкат. – Он нахмурился.
– Лошади сильно потеют, когда быстро бегают. Особенно под седлом. Хороший наездник всегда пройдется с лошадью и даст ей отдышаться, прежде чем вести ее в стойло. Потом он вычистит лошадь насухо. Вы же… – Теперь была моя очередь окинуть его взглядом. Я не знала, что на меня нашло. Обычно я была милой, надежной, была из тех, кто в старшей школе устраивал благотворительность. Но Арсен заставлял меня терять самообладание. Он был диким и едва воспитанным. Поэтому я решила отправить подальше свою богобоязненную девочку и продолжила говорить: – Вы выглядите изможденным. Конечно, вы все еще одеваетесь соответствующе, а ваша стрижка стоит больше, чем весь мой наряд, но в ваших глазах нет огня. Пустота внутри. Я могу победить вас, мистер Корбин. И вы можете поставить свой последний доллар на то, что он станет моим.
Так как я знала, что это был лучший монолог, который я когда-либо произносила, не написанный в сценарии, я решила, что пора уходить, пока у меня преимущество. Я обошла его сбоку, по пути опрокинув стопку нот вместе с вазой и цветами. Мои руки дрожали. Мои колени были крепко сжаты.
Открывая дверь, я успокаивала себя, что все почти закончилось. Я почти в безопасности.
Но потом он открыл свой рот, и каждое слово врезалось в мою спину, словно пули.
– Это должны были быть вы.
Я замерла. Мои ноги превратились в камень.
«Уходи, – чуть ли не кричал мой мозг. – Не слушай этого ужасного мужчину».
– Я думаю об этом каждый день. – Его голос заполнил всю комнату, словно дым, поглощающий меня. – Если бы не та глупая роль, она была бы здесь. Все было бы в порядке.
Разве было бы?
Принадлежала бы Грейс ему, хотя решила поехать в Париж с другим мужчиной?
Был бы Пол моим? Даже если я не оказалась той женщиной, которую он хотел для себя, когда женился на мне? Знали ли мы людей, которых любили?
– Ох, мистер Корбин, – я горько улыбнулась, оглядываясь через плечо. – Может, вы были бы счастливы, но нельзя сказать того же о вашей невесте. Поэтому она села в тот самолет, – я нанесла последний удар, – чтобы ее любил тот, кто умеет любить.
Наконец я смогла сдвинуться с места. Я хотела уйти прежде, чем появится первая слеза.
Но потом вспомнила. У меня же больше не было такой роскоши, как слезы.
Глава 13. Арсен
Я не знал, что больше меня удивило. Встреча с Уиннифред Эшкрофт в своих владениях или гнев, который снова вспыхнул во мне, когда ее голубые глаза встретились с моими с другого конца зала.
Боль, злость и яркая агония врезалась в меня со всей силой. Будто и не было тех девяти месяцев.
Похоже, она была неплохой актрисой. Это, конечно, никак не повлияло на то, что я решил оставить ее. Как и ее незначительные угрозы про суд и утечку информации в СМИ. Она была словно маленький щеночек, который хотел укусить, но на деле не было в нем ничего, кроме забавы.
– Давайте вернемся в мой офис, – указывая на улицу, проговорил Ральф, мой адвокат по недвижимости, который приехал со мной в «Калипсо Холл». Он помогал оценить, сколько примерно могла стоить эта дыра.
Мы стояли на тротуаре напротив места, которое я унаследовал от Грейс. Я игнорировал эту финансовую яму большую часть года, пока работал дополнительные часы, чтобы расширить список своих клиентов и рассчитать различные математические модели для принятия инвестиционных решений с аппетитными доходами. Бизнес процветал, и это помогало забыть о том, что Грейс больше нет хотя бы до ночи, а потом вместе с ней меня захватывали воспоминания.
– Дай мне секунду подумать. – Я поднял руку в сторону Ральфа, массируя лоб свободной рукой.
Я не особо любил театральные выступления или любую другую форму некоммерческого искусства и не был сентиментальным. У меня не было причин оставлять этот театр. Единственный человек, которому нравилось это место, была моя покойная мать, а в обществе у нее была ужасная репутация.
Поэтому я пришел сегодня сюда. Я рассчитывал узнать сумму, которую позже мог бы назвать потенциальному покупателю и избавиться от театра. Утереть нос моей мертвой матери – просто бонус.
– Конечно. Может, кофе, пока вы размышляете? – Ральф показал пальцем позади себя на кофейню с пончиками.
– Черный, без сахара.
«Прямо как ваше сердце», – раздражающий голос Уинни раздался в моей голове. Теперь она еще и там?
– Понял. – Он отсалютовал мне и исчез внутри заведения.
Ральф вышел из кофейни и передал мне белый стаканчик.
– Готовы обсудить серьезные цифры? – он весело улыбнулся мне. – Давайте пройдемся. Мой офис через квартал, а Бекки всегда придирается ко мне из-за моих десяти тысяч шагов в день.
– Вообще-то я решил еще обдумать.
– Обдумать что? – Подавившись кофе, он покашлял.
– Продажу.
– Что? Почему?
– Не думал, что мне нужно отчитываться перед тобой, Ральфи.
– Нет! – Он взмахнул рукой, краснея. – Вы просто были так уверены…
– Единственная вещь, в которой я сейчас уверен, это то, что твое мнение мне безразлично.
– Ладно, ладно. Просто держите меня в курсе, хорошо?
Я повернулся на каблуках ботинок и направился к своей квартире.
Причина, по которой я решил пощадить работу Уиннифред, проста. У меня все еще были вопросы о той ночи, изменившей мою жизнь.
При чем здесь Уинни? У нее могли быть ответы.
Глава 14. Уинни
Крисси положила кусочек фокаччи с розмарином мне на тарелку. Я же заканчивала поедать неаполитанскую пасту.
– Спасибо. Хочешь еще пасты?
– Хочу? Всегда. Надо ли оно мне? Не в этой жизни, – простонала Крисси, делая глоток своего жиросжигающего чая. – Тебе нужно поесть, и хорошенько. Иначе твоя семья привлечет меня к ответственности.
– Мама поругается, но не съест тебя. Не обращай внимания. – Я знала, что моя бесстыжая семья писала Крисси про меня, прося еженедельные отчеты о моей жизни. А еще я знала, что Крисси наслаждалась этим. Ей нравилось быть одновременно моей лучшей подругой и спасителем.
– Ну, вообще она не так уж и неправа. Ты – одни кожа да кости. – Мой агент кинула на меня обеспокоенный взгляд. – Разве не слышала, что мода на худобу закончилась? Настала наша эра, детка. Так что быть при формах и с аппетитом в порядке вещей.
– Будто бы я позволю людям из Vogue говорить мне, сколько я должна весить, – фыркнула я.
Мы решили быстро перекусить перед моей репетицией и приглашали Арью, но она слишком занята работой. Прошла целая неделя с тех пор, как Арсен пришел в театр и оставил меня в подвешенном состоянии. С тех пор он больше сюда не приходил, но я все еще не была уволена. Когда Рахим, Слоан и Рене спросили, почему он отвел меня в сторону, то я солгала и сказала, что Арсен хотел убедиться, все ли со мной в порядке после судороги в ноге.
«Знаете, ответственность за здоровье и безопасность и все такое. Последнее, что ему нужно, это чтобы мы получили травмы и жаловались на провисший паркет на сцене», – именно так я тогда сказала.