Возвращаться в мир без нее было непривычно, и пустота давила на меня. Точнее, понимание того, что Грейс больше не являлась конченой целью. Трофеем. Главным призом.
В море из высушенных волос и накрашенных лиц я заметил знакомую.
Копна клубнично-светлых волос, уложенных в высокий, немодный конский хвост. Я мог сказать, что это она, даже когда она стояла спиной. На дурацкий гала-концерт она пришла в цветочном платье с тонкими лямками и при этом умудрялась привлечь внимание всех. Ее шея длинная и изящная, словно у лебедя, казалась такой же хрупкой.
Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась. На ее лице играла широкая, открытая улыбка. Она сияла, и я вспомнил нашу прошлую встречу, когда она чуть не довела Кори до сердечного приступа и почти уничтожила меня в бильярде. Ко всему прочему, она пила, как ирландский моряк, защищала своего идиотского покойного мужа и в целом показывала всю свою очаровательность, из-за чего я не мог решить, вызывала она у меня отвращение или удивление.
Еще она проявила интерес к моей одержимости астрономией. Никто другой никогда этого не делал. И это единственная причина, по которой мне не совсем противно от ее присутствия здесь.
Я прислонился к стене, наблюдая, как она смеялась и оживленно разговаривала с толпой нетерпеливых людей. Она одета значительно беднее, но искренняя улыбка – бесценная драгоценность по сравнению с любым бриллиантовым колье, которое можно купить.
Риггс, которого интересуют все, у кого есть грудь, проследил за моим взглядом и одобрительно хмыкнул.
– Наш парень подает признаки жизни. Не могу его винить, однако. – Риггс ухмыльнулся, поднося напиток ко рту. – Эти ноги выглядели бы прекрасно вокруг моей шеи.
– Уиннифред Эшкрофт, – с готовностью ответила спутница Риггса, радостная быть полезной. – Она актриса. Пришла сюда со своим агентом. Точнее, нашим агентом, – поправилась она с легким укором. – Очевидно, у Крисси есть свои любимчики.
Не то чтобы я был расстроен, увидев Уиннифред здесь. Однако я изрядно пьян, а значит, сейчас совсем не время для разговора с ней. Ею не так легко было управлять, как казалось, и я до сих пор не вытащил из нее всю нужную информацию.
– Я собираюсь домой, – проговорил я, повернувшись обратно к своим друзьям.
– Только после речи Арьи. – Кристиан преградил мне дорогу. – Она усердно работала, чтобы устроить этот вечер.
– Кажется, ты не понял. – Я разгладил смокинг. – Это был не вопрос, а установленный факт.
– Неужели это мой любимый босс, – протянули позади меня своим сладким и южным акцентом.
– Босс? – удивленно спросил Кристиан, заглянув мне за плечо. – Арье это не понравится.
– Ты, должно быть, перепутала этого человека с кем-то, милая. – Риггс стрельнул в Уиннифред улыбкой, похлопав меня по плечу. – Этот человек не может быть у кого-то любимым чем-то. Он такой же милый, как сочный и наполненный гноем прыщик.
– Спасибо за представление. – Я стряхнул его прикосновение и повернулся к ней.
– Привет, Уинни. – Рыжеволосая девушка невесомо поцеловала ее в знак приветствия.
– Привет, Тифф! Слышала, ты прекрасно справилась в той пилотной серии ромкома. – Моя сотрудница заключила девушку в теплые объятия. Ее необходимость быть милой и самоотверженной действовала мне на нервы. Она снова обратила на меня внимание. – Не знала, что ты филантроп.
– Он им и не является. – Кристиан засунул руку в передний карман. – Я затащил его, пока он брыкался и кричал.
– Не забывай, что я еще плакал, – невозмутимо проговорил я. – Меня было не утешить.
Несмотря на ее образ пай-девочки, она не выглядела ужасно в простом платье и с высоким хвостом. Это осознание неприятное и тревожное. Мне даже не нравились блондинки. Должно быть, это мать-природа давала мне знак, что пора было засунуть свой член во влажное и теплое место. В конце концов, прошел почти год.
– Арсен? – Уиннифред нахмурилась. – Все в порядке?
Она стояла рядом уже около двух минут, а я так и не обратил на нее внимания. Упс.
– Уиннифред, будет неуместно сказать, что ты выглядишь прекрасно? – Я положил руку на ее спину, едва прикоснувшись губами к ее щеке.
– Да, именно поэтому ты бы этого не сделал.
Я посмеялся. Самое удивительное в этой скучной однобокой блондинке, которая любила готовить печенье, то, что она обладала остроумием. Или что-то в любом случае на это похожее.
– Ты точно… в порядке? – Она пристально смотрела на меня, как заботливый родитель.
– Как нельзя лучше.
Я ждал, когда она уйдет. Я пьян, устал и не в настроении выпытывать у нее информацию.
– Ты уверен, что не хочешь, чтобы я вызвала тебе такси? – Она нахмурилась.
И она бы вызвала. Маленькая мисс Добродетель.
– Уверен, но спасибо.
– Что ж… – она запнулась. – Наслаждайся вечером.
– Я так и сделаю.
Когда она ушла, то и Кристиан, и Риггс смотрели на меня с явным ужасом.
– Никогда не видел тебя таким. – На лице Риггса медленно появлялась дразнящая улыбка.
– Каким?
– Подростком, который бежит в отделение неотложной помощи, так как его мошонка застряла между брекетами его девушки, – поэтично объяснил Кристиан. – Ты выглядел покрасневшим. Не в своей тарелке. Осмелюсь сказать? Смущенным.
– Убитым. – Риггс залпом выпил свой напиток. – Он покраснел. Я видел. Ты видела, как он покраснел, Тифф?
– Да! – Тифф, довольная быть чем-то большим, чем просто декоративный орнамент, радостно поддержала моих двух друзей. – Все его лицо покраснело. Это очень мило. Уинни прекрасная девушка.
Мне удавалось продержаться уже неделю без того, чтобы не загнать Уиннифред в угол в «Калипсо Холле» и узнать больше информации. Арендованная квартира в Париже была большим открытием. Что она еще знала? Что еще не замечала?
Пригласить ее снова в «Новый Амстердам» – точно нет. Она напала на Кори. Мужчине пришлось наложить два шва, за которые я щедро заплатил, чтобы он держал рот на замке. Бьюсь об заклад, она впервые сделала что-то далекое от совершенства. И мне доставляла удовольствие мысль, что это я развратил ее, даже если совсем немного.
– Я не краснел, – кратко ответил я.
– Да, еще как. Тебе придется объясниться перед нами за последние пять минут, – решил Кристиан.
– Нечего объяснять. Она работает в «Калипсо Холле», – сказал я.
Краем глаза я заметил Арью, которая быстро двигалась в нашу сторону. Пора заканчивать этот девчачий разговор.
– И, к вашему сведению, даже если бы я не оплакивал безвременную смерть моей невесты, отношения с сотрудницей – это безвкусно и неодобрительно.
– Я чувствую странную атмосферу. – Риггс облизнул подушечку указательного пальца и поднял его в воздух, закрывая глаза. – Ага, вот оно. Вот возбужденные ветры, дующие с востока.
Я стоял к востоку от этого идиота.
– Даже если будут ураганы похотливости, я требую, чтобы ты ничего с ними не делал, – голос принадлежал Арье.
– Мне не нравится, когда мной командуют. В чем дело? – Я повернулся, изучая ее.
– Эта девушка ангел на земле. Она навещает детей в больнице Святого Иоанна. Одевается феей и раскрашивает им лица. Они любят это. Они любят ее, – отчаянно говорила она. – И я люблю ее! Она вдова. Она знает, что такое боль. И я не хочу, чтобы ей снова было больно.
Значит, она слышала, но не знала, как это случилось. Хорошая работа, Уиннифред, в том, чтобы держать наше дерьмо в тайне и не позволять людям сложить два и два.
– Встречал раньше эту девушку. Она, похоже, добрая, талантливая и привлекательная. Не волнуйся, моя любовь. У Арсена нет шансов, даже если он попытается. – Кристиан посмотрел на Уиннифред, которая, похоже, вернулась к той, кто была ее агентом.
– У денег есть, – заметил Риггс. – А у нашего парня их полно.
– Ее не волнуют деньги. – Тифф, его спутница, снова напомнила нам о своем убогом существовании. – Она была замужем за кем-то очень богатым и подписала по-настоящему ужасный брачный договор или что-то такое. Когда он умер, то она осталась ни с чем. Она занималась разной работой, чтобы свести концы с концами.
Коллективный ропот заполнил воздух. Мои глаза проследили за Уиннифред. Это правда? Она правда осталась ни с чем? Опираясь на то, что я знал об ее умершем муже, я бы не удивился. И она настолько наивна, что даже не защитила себя.
– В любом случае, она вне зоны досягаемости. – Арья щелкнула пальцами перед моим лицом, пытаясь вернуть мое внимание. – Понял?
– Мои извинения, Арья. Возможно, я произвел не то впечатление. Мне плевать, что думают люди, – я искренне улыбнулся ей. – Как только я принял решение, касающееся женщины, то никто не сможет спасти ее. Даже Бог.
Я ушел, оставив группу друзей позади. Я вышел на открытый балкон. В этом зале было слишком многолюдно, слишком жарко и слишком пафосно. Ночной ветер дул мне в лицо. Я ладонями облокотился на перила из светлого кирпича. Когда я посмотрел вниз на Пятую авеню, то люди внизу сновали, словно муравьи. Ходить по перилам – последнее, что следовало делать пьяному мне.
Но опять же… Что я потеряю?
У меня не было ни матери, ни отца, ни невесты. Как Риггс добродушно заметил, я не самый милый человек на планете. Меня ничто не привязывало к этой вселенной, и я начинал подозревать, что именно по этой причине люди брали ипотеку, кредит, заводили детей, взваливали на себя обязательства. Для того чтобы самоубийство не было допустимым вариантом, когда все шло против тебя.
Не то чтобы я задумывался о самоубийстве. Эти перила широкие и очень длинные. Я могу сделать это.
«Всего один раз, в память о прошлом». Голос Грейс звучал хрипло и соблазнительно в моей голове. Даже в могиле она подначивала меня на что-то плохое.
Оглянувшись, я проверил, чтобы вокруг никого не было. Только я на улице. Я запрыгнул на перила, стараясь выпрямиться. Я не смотрел вниз.
Первый шаг уверенный. На секунду я чувствую себя живым. Я расставил руки в сторону, как мы делали раньше с Грейс, когда были детьми. Закрыл глаза.