есяцев.
– Но задумайся, – возразил он. – Она знала, я могу прийти сюда, когда захочу. Печенье говорит само за себя, Простушка. Оно показывает уровень близости. Если бы это была мимолетная интрижка, они бы не знали предпочтения в еде друг друга.
Я откинула голову назад на спинку дивана, закрыв глаза.
– Почему они не бросили нас? – прохрипела я, открывая глаза. Я заметила, как странно Арсен смотрел на меня. Что-то между раздражением и удивлением.
– Ну, – он криво улыбнулся. – Потому что я был слишком богат, а ты слишком хорошей добычей, чтобы отказывать от нее. Не думаю, что они планировали бросить нас, чтобы быть вместе. Грейс этим убеждала себя, что не принадлежит мне, что все еще не сдалась. Для Пола же… – Он замолчал, кинув на меня косой взгляд. – Хммм, а теперь мне интересно. Что ты сделала, чтобы его разозлить? Сожгла ваш фирменный яблочный пирог?
Если бы…
Я прекрасно знала, в чем был мой недостаток для Пола.
Конечно, я бы лучше умерла, чем поделилась этим с Арсеном.
– Тебе не нужно говорить. – Он похлопал меня по колену. – По твоему лицу все понятно. Бедная Уиннифред.
Я почувствовала, что краснею, и была готова наброситься на него и высказать все, что думаю. Но тут мне в голову пришла одна мысль.
– Знаешь, я думаю, Пол был недоволен мной. В смысле, я ему понравилась как идея, а не как личность. Здоровая маленькая жена-блондинка, которая печет печенье и работает волонтером в больницах, а еще неплохо метает топор. Но потом он увидел, как его коллеги смотрели на меня… Чип, Пабло, и даже Грейс, и он… Я не знаю, видимо, был разочарован.
– То есть разочарован?
– Они не считали меня равной себе. Достойным противником. Ох. – Я махнула рукой, смеясь через боль. – Дело не в том, что я не нравилась им. Я нравилась. Но так, как обычно людям нравятся их домашние собачки. Они видели меня очаровательной и заменимой. А потом после крушения, когда я звонила Чипу и Пабло снова и снова, спрашивая и умоляя об ответах, чтобы они пролили свет, почему Пол и Грейс были вместе, никто не взял трубку. Сначала они извинялись за это, но вскоре я перестала получать даже их неловкие текстовые сообщения и дозванивалась до автоответчика.
– Они относились к тебе, как к мусору, – прямо проговорил он.
– Они относились ко мне, как к беспомощной, потому что такой я и была. – Я покачала головой.
– Для них, – подчеркнул он. – Никогда снова не ставь себя в положение, когда ты позволяешь людям думать, что ты беспомощная, Уиннифред. Они воспользуются этим. Я знаю, ведь сам так поступил.
Я знала, он говорил о нашей перепалке в Италии, и мой желудок скрутило.
– Пошли что-нибудь поедим. Из-за всех этих разговоров об измене и предательстве мне захотелось есть. – Он встал и неторопливо направился в сторону двери.
– Сейчас час ночи. – Я посмотрела на свой телефон.
– Да, так и есть, и никто из нас не ужинал. Я знаю, потому что не выпускал тебя из виду последние шесть часов.
Непривычное чувство, будто расцвет цветка под неожиданным солнечным светом, возникло во мне. Все так? Он смотрел? Он заметил? Мысль о том, что я ему нравлюсь, была так заманчива, даже прекрасно зная, что это не могло быть правдой.
– Не думаю, что у нас одинаковые предпочтения в еде. – Я пытаюсь отклонить предложение.
– Ты будешь удивлена.
– Куда ты хочешь пойти? – Сама того не осознавая, я поднялась и последовала за ним.
– Увидишь, – он отмахнулся от меня.
Спустя десять минут мы сидели в ресторане, больше похожем на забегаловку, спрятанном в глубине круглосуточного кубинского гастронома. Мы прошли мимо настоящего винного погреба, прежде чем спуститься по нескольким ступенькам в подвал, где стояло несколько столиков, громко играла кубинская музыка. А официанты и посетители весело переговаривались. Густое облако дыма от сигар висело в воздухе. Я удивлена, что Арсен посещал подобное место. Оно не утопало в золоте и не имело звезд Мишлен.
Нас усадили за маленький стол. Я заказала кальмаров в чесночном соусе, а он – зажаренного молочного поросенка. Еду принесли в рекордное время, и подавалась она на тарелках, которые вы могли найти на кухне у тетушки. Они даже не сочетались, что мне понравилось. Впервые за долгие месяцы, а может, и годы, я чувствовала себя непринужденно в Манхэттене. Этот ресторан был похож на чей-то дом. Здесь не было гламура и притворства, которые привычны для всего в этой местности.
– Мне здесь нравится, – призналась я.
– Так и знал. – Он сконцентрировался на своей еде.
Я должна была чувствовать усталость, но нет. Может, дело в адреналине после выступления или в визите мамы, а может, в визите в квартиру Грейс и встрече лицом к лицу со всеми промахами Пола. Не важно из-за чего, главное, что я действительно взбодрилась к тому моменту, как мы начали пробовать еду.
– Так, значит, ты ни с кем не встречался после того, как Грейс… – подняла я эту тему, жуя кусочек кальмара.
– Я не встречался ни с кем с тех пор, как Грейс умерла. И я не хочу. Никогда не был парнем для отношений.
– Ты же был помолвлен. – Я пронзила вилкой другого кальмара и направила ее на него.
– Грейс была женщиной, которая встречается раз в жизни. – Он щедро откусил от своей порции поросенка. – У меня только одна жизнь, поэтому я не ожидаю встретить кого-то вроде нее.
– Значит, ты никогда не собираешься двигаться дальше? – спросила я со странной грустью, хотя и не должна заботиться о нем.
– А ты? – Он поднял взгляд с тарелки на меня.
– Я надеюсь. Логика подсказывает, что когда-нибудь смогу. И если честно, с тех пор, как я узнала, что он правда изменял мне… – ответила я, прежде подумав и закусив губу.
– Это должно упростить задачу, – дополнил Арсен. – Ударение на части «должно».
Он понимал меня. Даже если они не заслуживали нашей любви, не означало, что мы могли перестать любить их.
– А что насчет Гвен? – настояла я.
– Гвен – давняя подруга. Мы иногда выручаем друг друга. Я не хотел, чтобы сегодня вечером меня беспокоила команда «Калипсо Холла», а она была защитной стеной между мной и маленькими людьми. – Он пренебрежительно махнул рукой.
То, как он назвал нас маленькими людьми, будто он сам не смертный, напомнило мне, что, несмотря на его удивительную нежность ко мне, он все еще опасное существо.
– И только посмотри на себя теперь. Сидишь здесь с Простушкой с Юга. Как же пал великий. – Я откинулась на спинку стула.
– Мы оба знаем, почему мы здесь. Никакого притворства. Никакой иллюзии, кто мы и чего хотим. – Он почти закончил есть, но прежде чем он успел проглотить кусочек мяса, между нами втиснулся официант, предлагая ему сигару и зажигая ее для него.
– Хочешь? – Арсен указал на меня зажженной сигарой.
Я отрицательно покачала головой. Будто читая мои мысли, Арсен состроил мину.
– Давай, Простушка. Просто попробуй. Разрыв шаблонов должен быть сейчас нашим приоритетом.
Официант задержался, с нескрываемым любопытством глядя на меня. Я решила подчиниться, по большей части потому, что я никогда не курила, а еще потому, что Арсен, несмотря на все его многочисленные недостатки, становился приятным противником.
Я взяла одну, позволяя официанту зажечь ее для меня.
– Не вдыхай, – направлял меня Арсен, его глаза внимательно следили за мной. – Ты поглощаешь никотин через слизистую оболочку рта.
– Боже мой, пахнет, как сгоревшие носки. – Я сделала, как мне сказали, но все равно немного покашляла.
– Масло и деготь, – рассмеялся он. – Ничего из этого не должно потребляться человеческим телом.
– Ты плохо на меня влияешь. – Я окинула его взглядом, держа сигару подальше от лица. Мне достаточно. Я пришла, увидела, чуть не выкашляла легкое. Мне хватило.
– Если бы только кто-нибудь еще давно развратил тебя, причем достаточно основательно, тогда ты сразу бы поняла, какой Пол Эшкрофт слизняк. Я мог бы избавить тебя от многих душевных страданий. Если бы встретил тебя первым. – Арсен наклонился вперед, поймав мой взгляд.
– Ты был с Грейс.
– Время от времени. – Он пожал одним плечом. Я была в замешательстве, почему мы обсуждали гипотетический сценарий, в котором могли встречаться. – Предупреждение о волках с Уолл-стрит спасло бы тебя от этого засранца.
– Никто не мог знать, – проговорила я, погасив сигару в пепельнице.
– О, я мог. – Он отклонился назад. – Еще в Италии, когда я публично издевался над тобой, а он закрыл на это глаза.
– И кем же это делает тебя? – я сердито оскалилась. – Если не еще большим придурком, чем Пол.
– Верно, но моя невеста всегда обо мне это знала. Ей никогда не нужен был принц. Только интересный враг, с которым можно скоротать время, – ответил он, невозмутимо кивнув.
Каждый раз, думая об этой парочке, мне хотелось плакать. Казалось, между ними было столько боли и печали. Затем я напоминала себе, что мне не следовало осуждать. В конце концов, Арсен и Грейс знали друг друга такими, какие они есть. Я же так и не узнала человека, с которым делила дом, жизнь, кровать.
Закончив ужинать, мы вываливаемся на ночную улицу. Я начала идти в сторону своей квартиры, он последовал за мной. Наше время подходило к концу, и я чувствовала одновременно облегчение и разочарование. Не знаю, что чувствую к этому мужчине. В один момент я находила его присутствие утешительным и воодушевляющим. В другой мне хотелось ударить его ножом в шею.
– Ты правда продашь театр своей семьи? – спросила я, пока мы шли вдоль улицы.
– Да.
– Хорошо. Возможно, следующий владелец позаботиться об этом месте. Отремонтирует все, что требует ремонта, – проговорила я, обняв себя за плечи из-за ночного холода.
– Не рассчитывай на это, – цокнул он. – Не обижайся, но театр – настоящая денежная яма. Теперь, как насчет того, чтобы вернуться к волнующей нас теме. Нашей сделке. Точнее, к кабинету Пола. – Он резко остановился посреди тротуара, из-за чего я тоже остановилась. Мы стояли друг напротив друга. Его лицо серьезное, впервые за долгое время. Я поймала себя на мысли, что мне хотелось разгладить складки между его бровями.