– Нет. – Арсен быстро наполнил мой стакан бренди. Мое сердце замерло, и я осознала, как это признание по-настоящему ранило мои чувства. – Я не делал никаких заявлений о безбрачии. И мне совсем не хочется продолжать страдать по ней. Но я практичный человек и, исходя из практичности, не думаю, что какая-либо женщина могла бы сравниться с ней.
Я выпила еще немного, пытаясь стряхнуть с себя тревожное чувство от осознания, что Арсен никогда не будет искать любви.
– Может, мне стоит вернуться в Малберри-Крик.
– И что делать? – Его глаза блестели от насмешки, эта дразнящая улыбка снова появилась на его лице. – Доить коров?
– Во-первых, у нас даже нет коров. – Я одарила его многозначительным взглядом. – Со мной будет моя семья, друзья, мой круг общения. У меня будет… Риз.
– Кто такой Риз?
– Мой бывший парень. Мы расстались, когда я переехала в Нью-Йорк. У нас были замечательные отношения. Он милый парень.
– Пожалуйста, убей меня, если первое, что мне придет на ум для описания бывшей, это милая. – Арсен закатил глаза.
– Быть милым – это прекрасная черта, – я рассмеялась.
– Так ты не попадешь в историю. – Он отсалютовал мне стаканом.
– Не все хотят попасть в нее, – заметила я.
– Расточители воздуха. – Он состроил недовольное лицо. Это заставило меня рассмеяться.
– Я не ненавижу тебя так же сильно, как несколько недель назад, – призналась я.
– Что ж, тогда вот тебе пища для размышлений. – Он повернулся ко мне. – Ты по какой-то причине рассталась с Ризом. Никогда не забывай об этом.
С наступлением ночи графин с бренди опустел. Арсен принес папку, и мы снова вместе просмотрели фотографии, но в этот раз было не так ужасно, как в первый. В какой-то момент раздался звонок в дверь. Он заказал еду. Блюда африканской кухни. Моей любимой. Жареные свиные отбивные, листовая капуста, кукурузный хлеб, макароны с сыром и пирог с абрикосовым джемом. Никаких следов персикового десерта. Он действительно все продумывал.
Мы ели, запивали большим количеством воды, а потом алкоголем.
Я становилась наглее. Может, даже безрассуднее. В конце концов, это Арсен. Он никогда не полюбит меня. Не то чтобы я хотела. Но он никогда и не предаст меня.
Потому что он никогда не станет моим.
– Мне есть в чем признаться. – Я спрятала руки между бедрами.
– Оно такое же значимое, как про персиковый десерт? Мое сердце может выдержать только одно. – Он положил руку на свою мускулистую грудь.
– Ты должен пообещать никому не рассказывать, – я проигнорировала его шутку. Я начала говорить невнятно, и это была отличная причина не говорить ему, что у меня на уме. Но я наелась и напилась, и атмосфера между нами сильно отличалась от той, на автокинотеатре. Сегодня вечером он создал совсем другое настроение. Как будто я с лучшим другом. С парнем, которому можно доверять. И не то чтобы мне больше не с кем поговорить.
– Обещаю. Только если это не что-то по-настоящему пикантное, а то тогда я пойду в The Enquirer.
Со стоном я толкнула его плечо, надеясь, что это что-то всколыхнет внутри него, побудив поцеловать меня. Провал. Сегодня он другой. Самоуверенный, как всегда, но сдержанный.
– Возможно, я бесплодна.
Эти слова взорвались между нами. Вздохнув, я продолжила:
– Точнее, невозможно. Скорее всего, точно. Помнишь, когда ты увидел меня в Италии? Я была вся в слезах в уборной.
Мои уши горели, когда я вспоминала этот момент. Он медленно кивнул, глядя на меня.
– Из-за этого я поссорилась с Полом.
– Понимаю. – Он гладил свой подбородок. – В первый раз, когда мы говорили о них, в «Новом Амстердаме», у тебя случился нервный срыв после того как я сказал, когда у них началась интрижка.
Сглотнув, я посмотрела на свои ноги.
– Потому что в то время мы с Полом как раз обсуждали то, что, возможно, у меня проблемы с зачатием. Я чувствовала себя так, будто он отказался от меня и ушел к ней.
Арсен ничего не говорил какое-то время, будто только что не слышал ничего, что я сказала. Очевидно, это стало ошибкой. Мне неловко ждать его ответ, поэтому я встала.
– Где ванная?
– Вторая дверь слева по коридору.
Сходив в туалет, я вернулась в гостиную и нашла его в той же позе, что и оставила. Я жалела, что рассказала ему о своем бесплодии. Не знаю, чего я ожидала, но точно не полной апатии.
– Я рад за тебя, – проговорил он со своего места на диване.
– Рад за меня? – Я моргнула, решив, что мне послышалось.
Он кивнул.
– Почему?
– Потому что на самом деле ты разбита не из-за Пола. А из-за того, как вы расстались, и что он не любил тебя настолько, чтобы принять с твоим, как ты считаешь, недостатком. Это отличный рычаг двигаться дальше. Ты сможешь найти кого-нибудь другого. Того, кто осознает, что ценность человека измеряется не его репродуктивной системой, кто живет правильной жизнью. Возможно, этот парень Риз или кто-то подобный. Пол станет далеким воспоминанием, всего лишь историей.
– Ты такой засранец, – произнесла я, скосив на него глаза и покачав головой.
– Почему? – Он смотрел на то, как я схватила свою маленькую сумочку и телефон.
– Ты такой черствый ко всему.
– Ты хотела, чтобы я расстроился из-за тебя? – Он поднялся, чтобы последовать за мной.
Да, хотела.
– Я хотела, чтобы ты меня утешил! – Я остановилась около двери, повернулась к нему и вскинула руки.
Он уставился на меня, немного сбитый с толку.
– Почему ты так смотришь на меня? Что плохого в том, чтобы хотеть утешения? Ты в жизни никого не утешал?
– Нет. – На мгновение воцарилась тишина, прежде чем он снова заговорил. Его голос тихий и отчаянный. – Никогда, – признался он. – Я не уверен, с чего стоит начать.
Колеблясь между тем, ругаться на него или учить, я выбрала второй вариант. В конце концов, я знала, каким было его детство. Холодный отец, без матери, и мачеха, которая выгнала его из дома.
– Есть несколько способов. – Я прикусила нижнюю губу. – Мой любимый – это просто обниматься и спать в объятиях друг друга. Моя мама всегда обнимала меня, чтобы я заснула, когда у меня случался плохой день. Даже когда я была подростком. Объятия – отличный антистресс.
– Обниматься. Понял. – Он расправил плечи.
– Но почему? – Я смотрела на него с примесью недоверия и подозрения. – Зачем потакать мне?
– Потому что ты все еще не исполнила свою часть сделки, почему же еще? – Он блеснул саркастичной ухмылкой.
Не уверена, что поверила ему. Я не хотела верить ему, но все равно пошла навстречу к его распростертым объятиям, словно мотылек на огонь. Я положила голову ему на плечо, надеясь почувствовать, что его сердце билось так же сильно, как мое.
– Если мы будем обниматься в твоей кровати, то я не хочу никаких шалостей, – проговорила я в его дорогую ткань рубашки.
– Я… Нет, ты не можешь заходить в мою спальню. – Он положил руку мне на поясницу, ведя меня в маленькую комнату для гостей с большой кроватью дальше по коридору.
– Почему?
– Я не пускаю людей в свою постель. – Он оглядывался, будто искал предлог.
– Ты никогда раньше не упоминал этого. – Нахмурилась я.
– Я никогда и не обсуждал с тобой мои выходки в постели, – легко сказал он, но что-то было не так. Этот мужчина не казался достаточно сентиментальным, чтобы поклясться не приводить других женщин в свою постель, потому что Грейс спала в ней. К его счастью, я слишком пьяна и уставшая, чтобы допрашивать его об этом.
Пару минут спустя я лежала в чужой кровати, его руки обвивали меня, а губы касались моих волос. Мое дыхание выровнялось.
– Ничего, ничего, – проговорил он. – Все будет хорошо. Я все правильно делаю?
– Ты прекрасно справляешься.
Глава 22. Арсен
– Я не влюблен.
– О, я знаю эту песню. Это же 10cc? – Риггс нажал на воображаемую кнопку, как в игре на миллион «Jeopardy!», затем залпом выпил свой напиток. Мои губы сжаты в раздражении.
– Прости, приятель, но звучит именно так. – Кристиан похлопал меня по плечу, улыбаясь своей чертовой ухмылочкой.
– Только потому, что я пустил случайную женщину поспать в моей гостевой комнате? – с отвращением усмехаюсь я.
Не то чтобы я предавал огласке пребывание Уиннифред у меня в квартире. Нет, вина лежала на Риггсе. Верный своим кочевническим привычкам, он показался на моем пороге на следующее утро после того как Простушка осталась ночевать, захватив с собой подарки в виде кофе и рогаликов. Альфред пустил его. К тому времени я уже проснулся, сходил в душ, побрился и сходил на теннисную тренировку. А вот Уиннифред спала. И когда она тихо на цыпочках вышла из комнаты, смущенно улыбаясь, Риггс поторопился с выводами, как олимпийский спортсмен.
– Нет. Потому что ты никогда никого не пускаешь к себе домой, никогда, а еще она выглядела по-домашнему, – возразил Риггс.
Кристиан отошел к бару бильярдной «Нового Амстердама». После того как я несколько недель не появлялся здесь и позволил Кори прийти в себя после встречи с Простушкой, я, наконец, смог снова вернуться сюда. Или не мог, из-за двух идиотов, что выносили мне мозги.
– Она выглядела, как женщина, которая только проснулась и чувствовала себя неловко в компании двух незнакомых мужчин, – поправил я его. – Между нами ничего нет. Как я и говорил раньше, ее муж работал с Грейс.
Только через свой труп я признаю, что Риггс и Кристиан всегда были правы насчет моей погибшей невесты. Что она обвела меня вокруг пальца. Что, к сожалению, делало Уиннифред маловероятным, но все же важным союзником. Даже моей угрюмой заднице хотелось с кем-нибудь поговорить о данной ситуации.
– Все это очень убедительно, кроме того крайне любопытно. – Риггс поднялся, засунув телефон в передний карман. – Но мне нужно бежать. Журнал Discover работает над важной редакционной статьей об исторических кораблекрушениях, и я хочу участвовать. Задание с пятью пунктами назначения. У меня назначена встреча с их главным редактором.