Кроме того, что скрывал роман Пола и Грейс, ничего особого. Я даже не был расстроен из-за этого. Но тот факт, как он и Пабло относились к Уиннифред, не давал мне спокойно жить. Она не заслужила этого.
– Совсем ничего, – я улыбнулся.
– Потому что… – Он засомневался, осмотрелся вокруг и заговорил тише: – Я всегда подозревал, но никогда точно не знал, что происходило. Ты должен знать, Корбин, у нас строгая политика насчет близких отношений на работе. Конечно, Пол и Грейс выглядели близкими людьми, но ничего больше, выходящее из моего понимания нормального.
Наблюдая, как он выдавал мне этот маленький монолог, стоя рядом с женщиной, которая могла бы сойти за его дочь, я собирался уйти и запихнуть это в личную большую папку с бредом.
– Вам не будет сложно подвезти меня домой? – Пайпер повернулась ко мне. После того как я не отвечал целую минуту Чипу, показывая, что не купился на то, что он пытался продать.
– Совсем нет. – Я улыбнулся Чипу и повернулся к нему спиной. – Буду ждать у выхода.
Десять минут спустя мы с Пайпер уже были в моей машине. Она дала мне адрес своего дома в Бруклине, и извинилась за долгую дорогу.
– Все в порядке, – коротко сказал я. Не то чтобы дома меня что-то ждало. Каждая минута вдали – это минута, когда у меня не появляется желания позвонить Уиннифред.
– Или… – Пайпер прикусила нижнюю губу, поглядывая на меня с пассажирского сиденья. – Мы можем пойти просто к тебе, а я успею на поезд утром? Это избавит тебя от проблем.
Не уверен, знала ли Пайпер, кто я и сколько зарабатываю, или она просто хотела хорошо провести время, но мне в любом случае все равно. Она будет приятным способом выкинуть Уиннифред из моей головы. Я не спал ни с кем после Простушки, а это могла быть одна из причин, почему я думал о ней так много.
Да. Все дело в этом. Я так привык быть поглощен женщиной, с которой спал. А Уиннифред – это не что иное, как продолжение моего увлечения Грейс. Пайпер именно то, что доктор прописал. Она будет сносной, как мой отец и Миранда любили говорить.
– Мы могли бы. Хотя я должен сразу сказать, я не ищу серьезных отношений. Моя невеста умерла год назад, и я не готов ни к чему, помимо одного вечера.
Я замедлил машину, давая ей шанс сказать, что она передумала, и отвезти ее домой. Мне в любом случае без разницы. Но Пайпер расправила плечи, кивнула и сказала.
– Одна ночь звучит отлично. Я все равно восстанавливаюсь. Этот парень Чип… Он не говорил, что женат, – она вздохнула, а потом добавила: – Ох, и я правда соболезную твоей утрате.
Мы приехали ко мне в квартиру. И Пайпер вслух восхищалась видом из моего окна в гостиной, после чего узнала, где ванная. Я указал ей нужное направление.
– Что могу тебе предложить? Вода? Кофе? Вино? – спросил я, мысленно добавляя: «Такси обратно домой?»
Подождите, откуда такие мысли?
– Я сейчас вернусь. Никуда не уходи. – Она покачала головой и улыбнулась.
Ах да. Ведь больше всего на свете я хотел убраться отсюда и оставить незнакомку в одиночестве у меня в квартире.
Пока ждал, я подошел к обеденному столу, куда ранее положил все свои письма. Пачка сканов с УЗИ и флешка, которые мне отправила Уиннифред несколько месяцев назад, все еще здесь. Я подключил флешку к ноутбуку и сел. Кликнул на одно из видео со мной и мамой, потерев лоб.
Проклятье.
Чувство потери врезалось в меня с двойной силой.
Сначала я почувствовал боль от того, что не знал своей матери. Не проводил с ней время. И жил последние три десятка, думая, что она была не кем иным, как эгоистичным нарциссом. Когда на деле она обожала и любила меня больше, чем Дуглас когда-либо.
И потом настала очередь Уиннифред. Которая подумала, что для меня было важным увидеть эти видео. Которая удостоверилась, чтобы у меня были эти воспоминания.
Я просматривал видео, одно за другим.
Возможно, Кристиан прав. И я действительно влюблен в Уиннифред.
Возможно, то, что я испытывал к ней, не одержимость. Именно поэтому я держался подальше. Я – яд, а она заслуживает большего.
Дерьмо. Неужели я влюблен? Как я жалок. Да еще и в Простушку.
Пайпер вышла из ванной, снимая свое короткое платье через бедра, тихо смеясь.
– Готова, когда ты готов, – объявила она.
Я поднял взгляд от экрана ноутбука, закрыл его и вздохнул.
– Прости, Пайпер, но думаю, я отвезу тебя домой. Сегодня я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.
Глава 29. Уинни
«Ромео и Джульетта» произвел сокрушительный успех.
Мама, папа, Лиззи, Джорджи, Риз и все мои друзья приехали на спектакль в качестве поддержки. Мои студенты отлично справились с каждой частью драмы, и надежда зародилась глубоко внутри меня.
Конечно, это не то, чем я мечтала заниматься. Запах старого паркета сцены, яркие огни софитов в глаза, ожидающие взгляды – это вещи, ради которых я жила, но режиссерство достаточно близко к игре. И было весело работать с детьми. Я не жалела, что согласилась на предложение работы от моей старшей школы – вести театральный кружок.
Не когда Уитни, которая играла Джульетту, выступала со своим финальным монологом на сцене, и я повторяла слова, как в трансе, мои губы выговаривали ее слова без звука.
Не когда Джаретт в роли Ромео выпил яд, а слезы почти побежали по моим щекам.
Не когда зрители встали и аплодировали детям.
Я жалела, когда занавес закрылся.
Когда я думала об определенном человеке, который жил за несколько штатов отсюда, и о том факте, что он помешан на Марсе почти так же, как я на песне Дэвида Боуи Space Oddity[20]. Разве это не совпадение?
Нет. Я совсем не жалела, что взялась за эту работу. Ведь даже если и была жизнь на Марсе… Для меня ее не было в Нью-Йорке.
Спустя две недели после «Ромео и Джульетты» я поддалась уговорам Риза, и мы пошли гулять. В этот раз это было свидание. Риз постучал в мои двери с букетом в руках. Я подглядывала за ним из своей комнаты, когда Джорджи прислонилась одним бедром ко входной двери, попивая холодный чай.
– Мой папа сегодня не дома, так что считай меня обеспокоенным родителем. Какие у тебя намерения насчет нашей Уинни, Риз Хартнетт?
– Сводить ее на ужин, поцеловать ее и в конце концов жениться на ней, – ответил он без запинки.
– Боже, Риз. Ты все еще такой же банальный, как курица с пармезаном. – Джорджи откинула голову и рассмеялась.
Я вышла из комнаты. Удивительно, я не чувствовала привычных бабочек, которые сопровождали меня на свиданиях. Я списала это на то, что Риз был Ризом. Моим Ризом. Моим безопасным гнездышком. Не все должно искрить от напряжения и быть захватывающим. Отношения тоже могут быть стабильными и комфорт… Нет, не произнесу это слово. Даже мысленно.
– Спасибо за цветы, – проговорила я, беря букет роз.
– Что ж, я принес их для твоей мамы, но раз твои родители не дома… – Он подмигнул. – Я просто отдам их самой прекрасной женщине Теннесси.
Мы сели в его машину и поехали в южную сторону Нэшвилла. Я не спрашивала, куда мы ехали. А предполагала, что это итальянский ресторан под названием «Белла», где у нас было первое свидание.
Оказалось, я не ошиблась. Через час мы сидели в «Белле», даже за тем же столом.
Когда подошла официантка принять наш заказ, Риз и я посмотрели друг на друга из-за меню и хитро заулыбались.
– Я буду фрикадельки, – сказала я.
– Кальцоне для меня и лучшее вино из меню. – Риз передал ей обратно меню. Мы оба заказали то, что заказывали в первый раз, когда пришли сюда, кроме вина. И во все последующие разы.
– У нас была традиция приходить сюда на нашу годовщину и заказывать одно и то же, помнишь? – Риз вернул свое внимание ко мне, делая глоток вина. Я кивнула.
– Это стало для нас таким обычным, что я была почти суеверной. Даже когда хотела заказать что-то другое, то это казалось неправильным. Потому что то, что у нас было, хорошо шло.
В этот момент я говорила не только об итальянской еде.
– Мне нравится, как это место действует на нас. Мне нравится меню, скатерть на столах, эти вещи не меняются, как и мы с тобой. – Он потянулся через стол и взял мою ладонь в свою поверх скатерти в красно-белую клетку.
Я изменилась Я очень сильно изменилась. В этом проблема.
– И только подумай. – Риз осмотрелся вокруг на кирпичные стены, на столы со свечами и на огромные подносы с пиццей на них. – Мы можем прийти сюда на следующую годовщину, скажем, уже помолвленными. И потом снова, когда ты забеременеешь. И через год после этого. Малыш за малышом. Мы приведем сюда детей. Наших… наших внуков! – Его глаза оживленно загорелись. – Это может стать нашей особенностью. Традицией. Вот почему я привел тебя сюда. – Он смотрел на меня таким ярким взглядом, полным надежд, что мне хотелось плакать. – Чтобы напомнить тебе, что то, что было у нас, было хорошим и настоящим, стоящим того. Мы все еще можем вернуть это все, если ты готова попробовать.
Вместо головокружения я чувствовала лишь страх. Я уже делала это. Уже видела этот фильм. И я начинала подозревать, что расставание с Ризом было далеко не из-за мечты учиться в Джульярде.
– Я не знаю, – тихо призналась я. Моя рука отстранилась от его в тот момент, когда официантка подошла снова наполнить наши бокалы вином. Я засунула руки между бедер, смотря вниз. Когда она ушла, я продолжила: – Часть меня хотела дать тебе шанс сразу же после смерти Пола. Думаю, в каком-то смысле ты всегда для меня символизировал черты хорошего мужчины. Я знаю, ты никогда бы не изменил мне, не соврал, никогда не поставил себя выше других. И эта часть все еще есть… – Я глубоко вздохнула. – Но, Риз, ты не прав. Мы изменились. Я попробовала жизнь в большом городе и теперь зависима от нее. Я пошла за своей мечтой, а ты… за своей.
Я осмотрелась вокруг себя, понимая, что Риз никогда не хотел той жизни, что я для себя. Он всегда был счастлив здесь. И почему бы ему и не быть?