С 1923 года каждым двум-трём волостям назначили по одному землемеру, начали обучать студентов в Уфимском землемерном училище, которые направлялись на практику в сёла. Там обучался знаменитый земляк Газиза Байрамова Гильма Вильданович Нигмаджанов, родом из деревни Тукмаклы. В 1946 году его избрали председателем Президиума Верховного Совета БАССР, с 1952 года он занимает пост председателя Госплана БАССР, а после проработал восемнадцать лет заместителем председателя Совета министров БАССР.
Одно из таких землеустроительных училищ на Украине тогда окончил и Леонид Ильич Брежнев, будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС.
Вскоре по всей стране началось всеобщее и повсеместное землеустройство с проведением аэрофотосъёмки с применением аэропланов.
Жители деревень Инзерского района в конце двадцатых годов XX века одними из последних организовали коллективные хозяйства в Уфимском кантоне Башкирской АССР, за что первый секретарь Инзерского волостного комитета ВКП(б) был подвергнут жёсткой критике в Башкирском обкоме ВКП(б). Ему указали, что он сам не вступил в колхоз, да ещё имеет двух коров, а в Инзерской волости БАССР даже в конце 20-х годов 79 процентов кулаков и хуторян не вошли в колхозы. После такой убийственной критики первый секретарь волостного комитета ВКП(б) зарезал своих коров, продал их мясо на базаре и купил козу, которую и сдал в местный колхоз, что стало последней каплей в чаше терпения бюро Башкирского обкома ВКП(б). Собравшись весной 1929 года, бюро сняло его с работы за развал работы по коллективизации во вверенном ему районе.
В августе 1930 года в центре Инзерской волости, в селе Архангельское, собрался пленум районного комитета ВКП(б), где из сельских населённых пунктов присутствовали секретари партийных организаций, а также руководители предприятий, организаций, колхозов и артелей, делегаты от населения.
– Товарищи коммунисты и беспартийные! Сегодня в Башкирской АССР ликвидируется кантонная система управления, создаются новые районы. Нам необходимо дать название нашему району, – сказал первый секретарь райкома ВКП(б), посмотрев на уполномоченного из обкома.
На трибуну, размахивая пустым рукавом, поднялся русский большевик из деревни Зилим и заявил:
– Давайте назовём район Блюхерским!
– Нет, району надо дать название Инзерский, и это будет правильно. Эта река разделяет район как раз пополам, – послышались голоса делегатов. – Мы вносим это предложение от имени жителей башкирских деревень.
Зашумела большая группа делегатов из села Архангельское.
– Мы самая многочисленная делегация. Мы требуем назвать район именем села Архангельское! – кричали они, почти в полном составе столпившись на трибуне.
Поднялся большой шум. С грохотом падали стулья. Наконец послышался голос первого секретаря:
– Всего поступило три предложения. Ставлю на голосование. – Он призвал делегатов к спокойствию и поднял руку.
Прошло предложение башкирской делегации: было решено присвоить району название «Инзерский». На этом же пленуме были приняты решения о коллективизации и образовании колхозов, избраны новые органы власти района.
– Товарищи! 1 марта 1930 года Правительством СССР принят первый примерный Устав сельскохозяйственных артелей, – начал своё выступление новоизбранный первый секретарь райкома ВКП(б). – Сейчас самые лучшие земельные участки доверяют только вновь строящимся колхозам. Эти колхозы обязаны обеспечить хлебом население, участвующее в индустриализации страны. Одним словом, наш товар, всякие сани, телеги и другое, что мы сегодня производим, не очень находит покупателя. Стране нужен хлеб, а не ширпотреб!
Одобрив призыв райкома партии большевиков, сельское население нового Инзерского района стало заниматься растениеводством и животноводством. Были открыты молочные и птицефермы, число колхозов к 1940 году достигло 40 единиц, где было 40 молочнотоварных ферм, свинофермы и птицефермы, действовало несколько звероферм. В райцентре появились МТС, маслозавод, несколько мельниц и пекарен. Молодёжь ходила на работу в колхоз с песнями и ездила на колхозных конных телегах.
Жизнь на селе наладилась. Стало много скота. Колхоз и частные подворья не могли состязаться: личное хозяйство селян проигрывало ввиду постоянной занятости домохозяев на колхозной работе, да и коллективный труд был интресен и производителен.
Мирная жизнь давала свои плоды. Рождалось много детей, однако в начале 40-х годов людей пугало, что мальчиков рождалось больше, чем девочек. Удивляло население и то, что волков стало больше и они всё ближе подходили к деревням, рвали крупный скот, уводили собак, десятками резали овец.
Люди постарше ненароком начали сравнивать всё это с началом Гражданской войны и пророчили новую мировую, так как в Европе везде разгорались конфликты. Германия непрестанно завоёвывала новые земли, даже захватывала целые страны в Африке. Несмотря на дружбу СССР с Германией, с запада веяло новой войной.
В деревнях стали происходить невероятные события. В начале лета средь бела дня в деревни наведывались волки и уводили собак. Лесные звери вплотную подходили к участкам, где люди работали на поле. Женщины пытались прогонять их лопатами. Волки целыми днями наблюдали за работой людей с обочин дорог. Похоже, что наступал голод в лесу, и поэтому звери начали выходить к людям.
И действительно, скоро началась Великая Отечественная война, унёсшая несколько тысяч жизней молодых ребят и девушек из Инзерского района!
А в деревни повадились прилетать стаями нежеланные птицы – чёрные вороны, которые своим карканьем целыми днями наводили на деревни уныние и рождали у людей ожидание беды с фронта. Красная Армия отступала, оставляя город за городом, а сёла и районы – сотнями. Враг дошёл до Москвы. Люди ждали самого худшего: сдачи немцам столицы, но об этом никто вслух не говорил. Вся осень и начало зимы 1941 года прошли в сплошных тревогах. Люди осунулись, стали неразговорчивыми. Однако беда их и объединила против единого врага – фашизма.
В деревнях в дома стали приходить похоронки. В годы войны выросли налоги. Если есть корова, то сорок килограммов мяса семья должна была сдавать государству, да ещё сдать сто литров молока или шесть килограммов масла.
Каждая семья должна была отправлять на фронт носки и варежки. Людей, не выполнивших норм по трудодням, отправляли в тюрьму на полгода. Подростков из деревень направляли в ФЗО. Тех, кто пытался убежать, ждали работы по строительству железной дороги в Сибири.
И на башкирскую землю, подвергавшуюся неоднократному переделу, вместе со всем миром пришла новая большая беда – война. Забылись межличностные распри из-за земли. Фашисты, которых не заботил вопрос о принадлежности земли, стремились уничтожить весь народ, населяющий эту большую страну, и стать хозяевами мира.
Проклятая война стала пожирать сыновей и отцов из многих семей, в районе не было дома, где не получили бы чёрных вестей с фронта.
Страшная, невиданная ранее по масштабам война продолжалась четыре с лишним года, более тысячи дней и ночей.
Многие инзерцы сражались в рядах гвардейских соединений, были отважными воинами. Они не посрамили честь воина, свято верящего, что он воюет за свою родную землю. И это давало им силу в бою и волю к победе.
Проклятая война осталась позади. Тем, кому посчастливилось остаться в живых, несмотря на болящие раны, суждено было поднимать захиревший в годы войны родной район. Они были благодарны подросткам и женщинам за то, что сохранили деревню и колективное хозяйство.
В тяжелейшие годы войны на смену отцам и братьям, наряду с матерями и сёстрами, пришли подростки. Впрягаясь в непосильный для них колхозный труд, где почти все работы выполнялись вручную, сами ещё школьники, они хотели одного: скорейшего наступления победного утра. Взрослые находили работу и для детворы: как только созревал урожай гороха, детям поручали вручную собирать стебли и сваливать в кучу. А дедушки на быках доставляли эти стебли на зерноток. Мальчики и девочки двенадцати-тринадцати лет молотили горох специальными длинными палками, чтобы отделить зёрна. После этого горох отправляли на склад. Тут же пожилая женщина варила в котле гороховую кашу. Но еда такая, что не больно-то вызывала охоту её отведать. Оставшуюся кашу брали домой и скармливали маленьким детям.
Затем начиналась уборка хлеба. Пшеницу жали серпами и, свозя на зерноток, складывали в скирды. Молотилку обслуживали уже девушки постарше. Барабан, работая бесперебойно, принимал снопы, а выдавал зерно и солому отдельно. Зерно также хранилось на складе. После завершения молотьбы женщины, у которых не было малых детей, доставляли его на быках за шестьдесят километров до станции Карламан.
С наступлением весны это же зерно делало обратный ход, потому что надо было сеять. Пожилые женщины уезжали на станцию Карламан с ночёвкой. Обратный путь лежал через реку Инзер, и женщины переправлялись на плоту. Война есть война. С наступлением весны, когда талая вода сходила с картофельных полей, люди собирали остатки прошлогоднего гнилого уже урожая.
По осени, уже после завершения копки картофеля, клубни на быках и коровах свозились до Красно-Регизлинского крахмального завода, расположенного в пятнадцати километрах от райцентра. Там пекли вкусные пряники и сухари для фронта. Остатки крахмала забирали местные жители.
По весне, когда сходил снег со склонов гор, появлялись побеги кислицы, щавеля, из которых можно приготовить суп. Народ собирал также многоцветный дикий горный картофель. Он был таким мелким, что выкапывали его маленькими лопатами. Дома его чистили от шелухи и мыли песком. Варёный картофель ели со сметаной, можно было приготовить и очень вкусный суп. Весна бывает богата и на другие травы, которые люди собирали с удовольствием.
На реках Инзер, Басу и Аскын много рыбы: окунь, щука, плотва, да и других предостаточно. На болотистых полянах растут смородина, черника. Вот благодаря таким подаркам природы лю