Анатолий Легков, капитан второго ранга в отставке, бывший подводник – морской волк (этим всё сказано про человека), ныне глава Ташлинского района Оренбургской области, широко открыл окна своего кабинета. Он наблюдал, как прибывшие из пяти районов соседней Башкирии около тридцати человек руководителей и специалистов хозяйств заполонили его служебный кабинет, спешно заняв мягкие стулья возле стен. Оказавшийся справа, рядом с Ильясом Хызыровым, делегат Давлекановского района Рафит Абаев, поглаживая небольшую чёрную бороду, удивлёнными глазами уставился на хозяина кабинета. С левой стороны от Хызырова расположился белорецкий парень Амир Узбеков. Его серо-зелёные кошачьи глаза, непрестанно моргая, разглядывали увешанный множеством орденов и медалей китель моряка. Взглянув на Амира, Абаев также направил свой взгляд на экипировку подводника и был сильно удивлён.
«Вот это да! Морская душа возглавляет большой степной район с сельским хозяйством! А ведь я тоже бывший моряк. Значит, и я смогу стать руководителем. Вот это новость!» – и он стал внимательно прислушиваться к речи главы района.
– Соседи! – хриплым голосом начал своё вступительное слово Легков. – Сейчас вы поедете в колхоз «Блиновский». Там никто не собирается встречать вас, так как председатель колхоза убрался из деревни, а председатель сельского совета уже две недели не появляется на работе. Разгневанные люди подожгли их дома, да так, что деревянный дом председателя колхоза сгорел полностью, а у сельсовета пострадал только чулан, кирпичный дом уцелел! – Хозяин кабинета шумно вздохнул. – Остальное вы сами услышите от директора местной школы. Он давно ждёт вас! И ещё. Если не удастся доехать до села, оставляйте автобус и добирайтесь пешком. Там нет колхоза, чтобы чистить дорогу от снега! – Закончил он свою краткую, но очень долгую для него речь.
Действительно, вскоре колонна автотранспорта из Башкирии, повернув от большой трассы в сторону Блиновки, встала. Дорога была засыпана толстым слоем снега – не проехать. В большой населённый пункт, который маячил вдали, вела только тропинка. Приподняв воротники пальто, недоуменные делегаты зашагали вперёд.
Село Блиновка напоминало заброшенную территорию. Улицы завалены снегом, магазин закрыт, большой замок висит и на дверях местного клуба. Только чёрный дым из школьной котельной свидетельствовал о том, что здесь ещё живут люди. Около десятка человек, безмолвно стоящих перед школьным зданием, с любопытством уставились на башкирских делегатов.
– Я директор школы. Глава района говорил мне про вас, но не сказал, что столько вас будет, – начал своё выступление весь заросший бородой и усами директор. – Я не могу пригласить вас внутрь здания, там неимоверно холодно. Пока пользуемся мазутом, что остался от советских времён. Видите, и он не лучшего качества, дымит чёрным облаком. Если закончится, детей отправим по домам.
Смотреть на этого человека было не столько жалко, сколько страшно. Борода его ложилась на грудь, время от времени он хватался за уши и почёсывал затылок. Руки его то висели безвольно, то не могли найти себе места…
– Вот уже две недели у нас нет председателя колхоза, сбежал с работы и председатель сельсовета, – продолжил директор школы вполголоса. – Всё это не укладывается в голове. Как только закончили с разделом колхозного имущества, на следующий же день один из недовольных спалил топливный склад, подожгли дома обоих начальников.
Ильяс Хызыров в недоумении спросил:
– А как же разделили землю?
– Каждому колхознику досталось по семь гектаров пашни, – прозвучало в ответ. – Оставшиеся сенокосы и пастбища передали в районный фонд. Каменистые и болотистые участки не захотел брать никто. Поэтому они тоже перешли в фонд района. Обиженный на всё это глава района как бы в отместку сейчас не даёт нам тракторов для уборки снега с дорог. Раньше этим занимался местный колхоз.
Из продолжительного выступления директора школы башкирским делегатам стало известно, что, когда клуб и школа были в ведении колхоза, таких проблем не испытывали. И мазут жгли, сколько душе понадобится.
– Вон, смотрите, нет даже дороги до колхозной бани! – Директор протянул руку в сторону. – Она уже полгода не топится, и мы не можем помыться. Все обросли бородами. В степных деревнях Оренбуржья нет частных бань. Если раньше можно было попариться в колхозной бане, то сегодня вынуждены топить буржуйку и мыться в корыте. – Директор опять указал в сторону. – Вона, из окна торчит труба, и из неё идёт дым. Прежняя колхозная котельная закрыта почти целый год. Такие дела, братцы! Не знаем, чем это закончится.
– А как разделили-то трактора и скотину? – не унимался Хызыров.
– Кто работает на поле, тем, смотря на зарплату, два колеса, кому-то – одно. А кто работает семьёй, тем достались грузовые автомашины! – стал перечислять директор школы с видом знатока. – Животноводам – по одной крупной скотине из поголовья разных возрастов, также разделили свиней и даже овец. Были и такие курьёзы, что кому-то по частям достались пустые скотопомещения и продуваемые насквозь зерносклады.
Далее педагог поведал о том, какие печальные случаи произошли после этого. У комбайнёра Ивана Долгова, которому неделю назад достался свёклоуборочный комбайн, ночью стащили мотор с агрегата. У Петра Сухова, на чью долю выпал топливный склад, подожгли топливное хозяйство. Двадцатитонные танкеры взрывались с таким грохотом, что даже из райцентра с испугу прибежали люди.
– А где теперь работники вашей конторы: бухгалтера, экономисты и кассир? – сыпал вопросами Ильяс Хызыров. – Агрономы, зоотехники?
– Поехали, наверное, служить на Морфлот! – Рафит Абаев засмеялся сквозь усы. – Глава же у них адмирал!
– Не смейтесь! – Директор школы был серьёзен. – Большинство из них устроилось в райцентре: кто в администрации, иной в налоговой инспекции. Молодой ветврач нашёл себе работу в райотделе милиции. Под его началом две сторожевые собаки.
Собравшийся народ и не думал расходиться.
– А куда перешли механизаторы, доярки? – справился Амир Узбеков. – Нашли себе какую-нибудь работёнку?
– Куда им деваться? – Голос педагога прозвучал устало. – Сидят по домам. Те, кто помоложе, семьями подались в Сибирь. Кто-то гонит самогон и тем самым зарабатывает себе деньги. Иные принялись организовывать фермерское хозяйство. Однако никто не знает, как они будут обрабатывать паевые участки. Земля есть, но, – директор развёл руками, – нет техники для её обработки. У кого есть трактор и земля, у того нет горючего. Поля-то широкие и большие в степи, поэтому никто не может указать, где там его паевой надел, так как его пай растворяется в большом земельном участке. Нет чёткого определения границ паёв, и это просто натуральная беда! – Бородач покачал головой. – Стоящим вот здесь учителям, фельдшеру, даже заведующему клубом и библиотекарю выделили паи, но мы не знаем, где они и что с ними будем делать.
– А глава района хоть собрание-то провёл? – выдвинул очередной вопрос Хызыров. – Что же он предлагал?
– Да, собрание он провёл, там же составили и утвердили список пайщиков. Однако этот моряк ничего в сельском хозяйстве, а тем более в земле не понимает, говорит, что за всё отвечает председатель сельсовета. Да и сам главой стал после громких разборок. Народу-то многое можно обещать густым командирским голосом, так он и поверит. Вот, посмотрите вокруг! – Педагог опять развёл руками. – Колхоз «Блиновский», ещё два года назад считавшийся миллионером, сегодня нищенствует. Никто не знает, что он завтра будет делать. Скоро наступит время посевных работ, а кто этим займётся – неизвестно. В сараях нет скотины, воруют всё, кто что желает. Даже частные хозяева, бывшие колхозники, весь металл сдают на лом, уже и кирпичи поштучно продают и пропивают. Ситуация ужасная. Дружный когда-то народ теперь относится друг к другу враждебно. Почти перестали ходить в гости. Молодёжь подалась кто куда, может, даже бегут за границу.
Устроив делегатов в гостиницу, расположенную в райцентре, глава района Анатолий Легков пригласил их на ужин в местную столовую. Ильяс Хызыров, Рафит Абаев, Амир Узбеков и ещё один человек, молодой мужчина, коренастый, плотного телосложения с приятной хитрецой на лице, представившийся Гафуром Валеевым, председателем колхоза им. Ленина из Стерлибашевского района Башкортостана, заняли места за одним столом. К ним подсел и председатель местного колхоза «Правда» из Оренбургской области Николай Долгов, хмурый на вид человек с седыми кудрявыми волосами, падающими на лоб.
– Ребята, как представителю местной власти за столом предстоит командовать мне, – сразу заявил Долгов. – Так что слушайте меня! В своё время я учился на агрофаке сельхозинститута в Уфе. Поехал я туда потому, что не смог пройти по конкурсу в нашем оренбургском сельхозинституте. В Уфе жили два моих брата, у которых я и остановился. Я намного старше вас, поэтому те, кто там сегодня в профессорах, в наше время были ещё студентами, о них мы лучше не будем говорить. Давайте я скажу первый тост в честь хлеборобов да доярок, и приступим к ужину!
– Вот так интересно! Оренбургская область большая, но это не помеха для встречи. – Соседа по столу поддержал Ильяс Хызыров. – Я тоже учился на агрофаке, только заочно. Мы, заочники, были в почёте у студентов дневного отделения. Они готовили для нас контрольные, собирали гербарии, даже курсовые писали. А у нас деньги есть, да и мяса много.
– Так и есть, – присоединился к разговору Рафит Абаев. – Мы, очники, жили с заочниками дружно. Договаривались с комендантом общежития и находили возможность для их ночлега. А цена известна – ужин в столовой или что-то другое от них. Весёлая была у нас жизнь, а сейчас… Не знаю, кому нужно будет столько зоотехников, агрономов и ветврачей, выпускаемых сегодня сельскохозяйственными вузами, если не будет колхозов и совхозов. Непонятно!
Николай Долгов, выпятив грудь и вскинув кудрявую голову как уверенный в себе человек, решил дать разговору другое направление: