Вскоре и К-700 не смог продвигаться вперёд. Трактор развернули в сторону обратной дороги, а путники, пересев в моторную лодку, отправились на колхозную ферму. Жестяная лодка, раскачиваясь на высоких волнах, доставила представителей района на ферму, расположенную на краю села.
Оказывается, ночью вода затопила эту ферму, поднявшись чуть выше колен животных. Пока не пришли заведующий и животноводы, коровы стояли в воде и сильно озябли. А сейчас поголовье дойного гурта грелось у силосной траншеи. Завершив необходимую работу на ферме, стали на моторной лодке перевозить молодняк до телеги трактора К-700.
Фанис Абдуллин, который первый раз в жизни стал свидетелем такого ЧП, не вмешивался, наблюдая со стороны. Все заботы легли на Газиза Байрамова, выросшего не берегах Инзера.
– Давай-ка, Александр Алексеевич, вы как председатель сельсовета, Фанис Ахмадуллович и я наденем болотные сапоги и обойдём дома, – предложил Байрамов. – Может, кому-то нужна помощь. Берите в руки палки и следуйте за мной.
Вскоре, сев в моторные лодки, все трое вместе с телятами добрались до деревни.
– Нефтяники живут семьями в двухэтажных зданиях, возведённых из белого кирпича. А дома колхозников разбросаны по возвышенным местам. Вот здесь живут ветераны. – Председатель сельсовета указал на крайний дом. – Однако старик очень злой, да и бабушка остра на язык.
– Здравствуйте, ветераны! – поздоровался Байрамов, отворяя ворота дома.
– Кого чёрт несёт? – подал голос пожилой человек с крыши дома. – Кого ищем, друзья?
– Это комиссия райкома партии, мы проверяем, как у вас дела, – ответил второй секретарь вежливым голосом. – Может, хлеб да соль нужны?
– Сюда я поднялся ещё вчера, а старуху не возьму. Она мне и дома надоела. Пусть лежит на печи! – засмеялся старик.
– Ты, старый, ещё сюда спустишься, коли есть захочешь. Хлеб-то у меня, – сердито ответила старуха, открывая створчатое окно. – Вот старый козёл, взял ружьё да поднялся на крышу. Говорит, достану утку и зайца. Сдурел, похоже.
– Ты сама сдурела, сорока старая! Вона, по улице чей-то туалет плывёт, чуть далее и сруб бани. Сейчас возьму багор и задержу. Тебе будет новая баня. Ха-ха! – расхохотался хозяин дома.
– Потрогай голову, старый, не горячая ли она! Про какой ты сруб говоришь? Вот люди приплыли сюда. Вон, стоят перед глазами!
Действительно, как раз в это время об ворота стукнулся дощатый туалет и, перевернувшись на другую сторону, поплыл дальше. Затем появился разделённый на три части банный сруб и последовал туда же, по течению. И вот раздалось кудахтанье кур – оказалось, плывёт дощатый курятник. Большой зелёно-красный петух, бегая по крыше, кудахтал по-куриному.
– Фанис Ахмадуллович, дела плохи! Вода всё прибывает, к вечеру её станет ещё больше. Нам надо спасать скотину! – обратился Байрамов к Абдуллину. – Александр, зови-ка сюда лодку! Теперь уже не получится в сапогах.
Спустя мгновение деревянная дежурная лодка упёрлась в дверь ветерана.
– Дед Ваня, спустись с крыши и сядь в лодку! – приказал председатель сельсовета. – Двухэтажная школа тебя ждёт.
– Сынок, я Берлин брал, Днепр форсировал, а ты мне бежать советуешь! – заартачился тот. – Нет уж, я тут останусь!
– Ладно, ребята, у них дом крепкий. Вон, в соседнем доме поросёнки визжат. Давайте туда! – Второй секретарь направил членов комиссии к низенькому дому.
– Сынки, в доме всё в порядке. Только в сарае поросята, надо их спасать! – взмолилась пожилая женщина, открывая ворота.
Когда Газиз Байрамов и Фанис Абдуллин добрались до сарая и, войдя внутрь, увидели на приподнятой вверх доске откормленного здорового борова, чуть не обомлели. Длиной в два и высотой в полтора метра! Одним словом, настоящий чёрт, только рогов нет!
– Да-a, вот это поросёночек! Что же делать-то? Поднять его невозможно, а на улице вода. Утонет и сдохнет! – выдавил из себя Байрамов.
– Сынки! Он маленький, не кусается. Спасайте, пожалуйста! – продолжала умолять бабушка.
– Фанис Ахмадуллович, давай так сделаем. Вожжами привяжем борова к этому бастрыку и потихоньку будем тащить в сторону лодки, – предложил второй секретарь. – А там и делу конец.
По улице плыл чей-то забор, а на нём металась собака. На другой лодке её сняли. Вдруг показалось гружённое на сани сено, а за ним и брёвна, дрова и другие хозяйственные принадлежности. Значит, вода прибывает!
Вооружившись вожжами, принесёнными председателем сельсовета, члены комиссии вошли в сарай. Однако дьявол весом в десять пудов к себе не подпускал: спустившись с доски, он бросился на Байрамова. К счастью, ему приходилось наблюдать, как в русских деревнях, куда он носил почту с детства, быстро успокаивали и не таких свиней. Пинком в пятак выбиваешь дух или, держа за уши, поворачиваешь их, после этого любая свирепая свинья становится послушной.
Схватив кожаными перчатками этого дьявола за уши, Байрамов несколько раз окунул его голову в воду и тем самым отнял силы сопротивляться. Далее они, приподняв десятипудового «поросёнка» с помощью вожжей на бастрыке, еле донесли до лодки. А когда наконец поставили на ноги в лодке, сами испачкались, как свиньи, а моторка чуть не ушла под воду.
Районное начальство пришло в изумление, когда комиссия попросила у нефтяников катера, чтобы вывезти весь колхозный скот на возвышенности, но такая помощь уже не потребовалась. Дня два вода стояла на одном и том же уровне и внезапно пошла на убыль, вернулась в летнее русло.
Дед Иван, спустившись с крыши и сев за стол, начал требовать от старухи ужин. На улицах деревни остались лишь лужи, в которых шлёпалась мелкая рыба. Детвора и бабушки, орудуя тазиками, стали таскать её домой.
Скоро из Орловского сельсовета позвонил дежурный и позвал обоих представителей в райцентр.
Второго секретаря Байрамова, собравшегося зайти в кабинет первого секретаря в одежде, пропахшей коровьими и свиными кизяками, находящиеся там люди встретили с улыбкой.
– Товарищи, директора Нугушского водохранилища за то, что спустил в Белую больше воды, чем это предусмотрено планом, сняли с работы, – сказал первый секретарь. – Сегодня во время обеда в водохранилище закрыли шлюзы, и вода ушла вниз по течению.
Первый секретарь райкома КПСС повернулся к Байрамову:
– Вот и спасатели вернулись. Главное, скотина колхозов и деревень цела, ни один дом не разрушен и люди не попали в беду. Мы теперь знаем, что весеннее половодье состоит не только из растаявшего снега, и должны извлечь урок из этого бедствия.
Вернувшегося из райкома Байрамова, пропахшего запахами свиньи, собака Тарзан долго не могла распознать. Как это от справного костюма и галстука может исходить запах свиньи? Это же уму непостижимо!
…На улице звёздная ночь. Соловьи, потихоньку завершив свои концерты, засыпают. Однако, слушая шум плотины сквозь открытое окно, Газиз Байрамов в полусне продолжал схватку с тем десятипудовым чудищем. Эта тяжеленная чертяга, отбиваясь клыками и суча козлиными ногами, пыталась сорваться с вожжей Байрамова и, взмахнув крыльями, полететь в сторону пруда.
Бомбардиры колхозные(рассказ)
Пожалуй, человек придумал пушки и ружья, увидев вырывающиеся из жерла вулкана камни. Такое предположение подтверждается и на примере случая, произошедшего с секретарём парткома колхоза «Тавакал». Теперь обо всём по порядку.
…Середина восьмидесятых годов. После решений сентябрьского и октябрьского пленумов Центрального Комитета КПСС дела в сельском хозяйстве пошли в гору. Колхозы перевыполняли планы по поставкам мяса и молока, потому что за сверхплановую продукцию они получали дополнительный доход. На это из бюджета выделяли деньги почти в двойном размере.
В колхозных деревнях начались невиданные строительные работы. Где-то за свои и правительственные средства осушали болота, а страдающие от засухи создавали оросительные системы. Кто-то, укрепляя берега рек, спасал себя от весеннего половодья. Кое-где шустрые колхозные руководители вели все эти работы одновременно.
После включения в состав колхоза «Тавакал» центральной бригады общее количество населения стало больше, однако тех, кто работал в колхозе, оказалось совсем немного. Если раньше первые и вторые секретари райкома КПСС и председатель райсовета приезжали в колхоз раз в год, то теперь уже они бывали в хозяйстве почти каждый день. А ухаживание за ними и приехавшими из Уфы гостями стало основным занятием местного начальника. Каждый семинар проводится в колхозе «Тавакал», а после него обязательно следует «чаепитие»!
Председатели этого колхоза менялись часто, в зависимости от настроения первых лиц района, да и секретари парткомов от них не отставали: каждые два-три года там тоже новое лицо. Если руководитель колхоза принял районное начальство или их гостей не так – мало подарил мяса от свежего забоя, хотя и блестяще справился с посевной и уборкой урожая, – то не мог долго занимать своё кресло. А секретарь парткома должен устраивать тех, кто устраивает этих хозяев, иначе председатель колхоза, ежедневно жалуясь на него районному начальству, заставляет его уйти с работы.
Однако и в этой налаженной годами системе иногда случались сбои: или председатель колхоза, будучи скрягой, «мучает» руководство района, не угощая, или своенравный секретарь парткома сам заставляет плясать председателя на горячей сковороде. Среди этих больших людей во время работы бывали случаи, напоминавшие нешуточную схватку.
Да и победу в ходе боёв можно было завоевать только с применением тяжёлой артиллерии. Не сказав про «артиллеристов-бомбардиров» несколько слов, красочно описать колхозную жизнь просто невозможно. «Бомбардиры» у хитрых председателей – это те, кто годами толком не работает, а ведёт жизнь подхалима, лебезя перед районным начальством, подлизываясь к председателю, помогая ему или его родственникам в личном хозяйстве.
Их цель – сговориться перед общим колхозным собранием для того, чтобы оставить своего хозяина начальником ещё на несколько лет. Эти несостоятельные люди, способные лишь поднимать шум, участвуют в колхозных собраниях чересчур активно и гнут свою линию в защиту хозяина. У них тоже есть свои противники с тяжёлой артиллерией. Это работяг